Наверху звенят клинки, но эльфы не вмешиваются – и невысоклик успешно упокоивает подраненного орка.

Минас Моргул, вздрагивает Ольва. Минас Моргул.

…Роскошный двор прекрасного замка. Гребни скал вокруг, сияющее белое дерево в пятне идеально постриженной изумрудной травы.

Возле дерева стоит темноволосый юноша в темной одежде, ладный, опоясанный мечом, и рядом – высокая девушка в эльфийском платье. Чуть поодаль Ветка видит Трандуила, который держит на руках, на бархатной подушечке белоснежные эльфийские камни. За его плечом от души рыдает Эллениль… Эллениль?..

…- Это елефанты! Елефанты! – осыпанная веснушками русая голубоглазая девчонка на рослой лошади откидывает забрало роскошного шлема. – Папа… это елефанты!

Месиво боя – негде упасть стреле, так, чтобы не поразить чье-то сердце. Ветка видит тонкий изукрашенный клинок, и понимает, что его держит ее собственная рука.

- Ада-а-а!

- Там Леголас! – Голос Трандуила перекрывает шум боя и вопли умирающих. - Смотри, что он делает – он знает слабое место елефантов! И ты сможешь!

- Юлька! – Ольву оглушает ее собственный голос, но девушка срывается в галоп, буквально протаскивая себя и лошадь по смертельному тоннелю копий и мечей, на ходу разматывая тонкую веревку.

- Ты спятил! Куда ты ее послал! Вернемся в Лес, я тебя убью! – визжит Ветка.

- Все будет хорошо! – отвечает Трандуил, и его парные мечи поют смертельную песню. – Я сам зачаровал доспехи детей, все будет хорошо!

- Юленькааа! – вопит Ветка и рубит, рубит перекошенные морды, глядя краем глаза, как медленно оседает гигантский зверь, а по его серой шкуре мечется язычком пламени фигурка в золоченых доспехах.

…Глорфиндейл держит на коленях кареглазого мальчика… Гэндальф выпрямляется перед ним, грозный, строгий.

- Грядет время, предсказанное тебе. Грядет то, что ты должен исполнить, витязь. Ты исполнишь предначертанное и будешь свободен. Так ты исполнишь волю валар, позволивших тебе покинуть чертоги Мандоса, и отправишься своим путем к тем звездам, которые изберешь сам, витязь.

Глорфиндейл медленно ссаживает мальчика на пол.

- Я так давно ждал, Митрандир…

Золотые волосы стекают волной.

- Ты обретешь свою свободу, ту, которую чаешь, - говорит маг. – Только будет ли она по нраву тебе?

- Ради единственного мига, ради единственного поступка… так долго в оковах воли Илуватра… когда каждый шаг я должен совершать, помня о Предначертанном…

- Ты о чем, дядя Глорф?

- Не усекай, - хором выговаривают Гэндальф и Глорфиндейл.

- Ну я-то не эльф, я полуэльф, и еще не выбрал стезю, могу обзываться, - Даня высовывает розовый язык редкой для такого маленького мальчика длины и убегает, спасая заостренные уши.

…Лицо знакомого гнома.

- Ты должна знать, - голос Двалина звучит скорбно и размеренно, - ты должна знать, лапушка…

***

- Я не хочу! – истерично взвизгнула Ветка. Тут же сильные руки оторвали ее от решетки и женщина упала в объятия Эйтара. – Я не хочу! Этого знать! Ничего! Не делай так, Горлум!

- Но мы ничего не делали, - заскулил побелевший от ужаса пленник, - мы вас только потрогали, потрогали, вы красивые, как болотная лилия, мы только потрогали… мы же трогали вассс, когда ссспасали раньше, трогали, и вы не верещали, не верещали…

- Что ты видела? – прошептал Эйтар. – Что? Истинное ясновидение – большая редкость, скажи скорее, чтобы не забыть. Раз это было дано – стоит это сохранить…

- Я… оно… – Ветка растерялась. Как описать трехмерные картины, насыщенные запахами и вкусом, образами и эмоциями. – Ну в общем… они там… и я… элефант… бело дерево… Эйтар. Все будет хорошо. Все будет… непонятно… но хорошо. Так сказал Владыка. Это все, что я запомнила.

- Хорошо? – недоверчиво уточнил Эйтар.

- Хорошо! – Ветка услышала вдруг сама себя и просияла. – Эйтар… пойдем скорее в зал. Пойдем. Потому что все будет – хорошо! Его же покормят и напоят? Пленника?

- Конечно.

- Тогда туда! Скорее, скорее! – и Ольва Льюэнь, подхватив юбки, привычным вихрем понеслась по переходам Сумеречного дворца.

***

Ступени к трону - их так много и так мало. Ветка, которая никогда не теряла дыхание, обычно поднималась к Трандуилу чуть запыхавшись.

- Ты поговорила с твоим очередным странным другом? - спросил Трандуил, глядя поверх голов танцующих и радующихся гостей. - Скольким еще мне придется быть обязанным, м?

- У меня часто не было выбора, - ответила Ветка. - Протяни мне тогда лапу помощи хоть сам Азог Потрошитель, поверь, я пожала бы ее с радостью. Бывают ситуации…

- Ольва, - Владыка повернулся к Ветке, и опаловые сияющие глаза его смеялись, - разве ты правда думаешь, что должна хоть что-то мне объяснять? Пусть сегодня больше ничто не омрачит наш вечер, - на секунду он перевел взор на Эйтара, глядевшего снизу, и едва заметно кивнул. - Ничто не омрачит.

Ветка села на свое место, а король лесных эльфов встал.

Музыка стихла, но не замолчала совсем.

- Я благодарен каждому сердцу, бьющемуся сегодня под сводами сумеречного дворца, - негромко выговорил Владыка, и его голос растекся до самых дальних уголков огромного зала. - Я благодарен. Вы явились с подарками, разделить такую радость, которой давно не случалось в Лесу. Пусть ни одна душа не останется сегодня отягощенной заботами. Пусть в качестве ответного подарка каждому сбудется какое-либо одно, пусть небольшое, но важное для вас желание. Пусть волшебство снова кружит меж людей, эльфов, гномов и полуросликов, почтивших меня и Ольву Льюэнь.

Король эльфов вскинул руки - и с длинных пальцев, унизаных перстнями, сорвались словно тысячи огоньков. Ветка открыла рот - она впервые видела, как Трандуил колдовал.

На короне лесного короля распустились мелкие белые цветы, смешавшись с ягодами рябины…

С потолка, словно было не осеннее равноденствие, а праздник Первого Снега, посыпались крошечные снежинки, обжигающие подставленные разгоряченные щеки.

Некоторые, в том числе и Галадриэль, также подняли руки; стены зала покрылись весенними и летними цветами, прямо на глазах превращаясь в сплошной яркий, ароматный ковер.

Многие эльфы засмеялись; губы касались губ и щек, а пространство плыло музыкой. Лучшие менестрели всех трех эльфийских владычеств сочли за великую честь играть сегодня здесь.

***

Господин Бильбо Бэггинс прижался к стене в коридоре и глядел на Горлума, пожирающего рыбу в зарешеченной камере. Два эльфа сидели слева и справа, переговаривались и смеялись. На небольшом столике была разложена закуска и стояло несколько бутылок вина.

Господин Бильбо Бэггинс уже бывал здесь ранее - хотя и недолго, он запомнил каждый переход и каждую нишу, позволяющую прятаться.

Шум происходящего в зале смутно доносился и сюда, так как в честь торжества были открыты почти все двери внутри дворца.

Бильбо думал, что желал бы спрятаться за углом, снять с пальца кольцо, подойти к камере не таясь. Бросить золотую штучку Горлуму, пусть подавится. Потому что жить все же с ней было неспокойно, хотя Бильбо и нашел кольцо, оброненное скользкой тварью, а вовсе не похитил его.

- Горлум, горлум, мы сожрем его глазсцы, - ворчал тем временем пленник, кусая рыбу, - горлум, горлум, сожрем глазсцы мерзссского вора, мерзского, укравшего у нас нашу прелессссть… сожжжрем…