- Эру, - с чувством выговорил совсем тихо Бильбо Бэггинс. В зале меж тем все как бы затихло, и был слышен только голос Владыки, - пусть эта прелесть много-много лет лежит себе тихо и никому не причиняет вреда. Пусть о ней словно бы забудут… даже я пусть забуду на время. И пусть ее никто не видит и не найдет, пока я сам…

В зале снова заиграла музыка.

Бильбо словно очнулся.

- Нет, хватит, - сказал он, всмотревшись в то, как Горлум выгрызал сырые рыбьи кишки. - Хватит с меня драконов, войн, и даже гномов. Тем более что Торин собрался в новый поход, а мне надо бы убедиться, что дома все хорошо. Завтра же попрошу кого-нибудь из Верзил или эльфов, едущих восвояси, подбросить меня в сторону Шира… а там возьму пони и до зимы как раз доберусь. Не стану оставаться в Дейле. Дома все ж милее. А вы уж тут сами как-нибудь.

Хоббит попятился и медленно стянул с пальца кольцо. Сунул его в кармашек для часов и плотно застегнул кармашек на пуговичку.

Вот и славно.

Хоть и не завтра, так как свадьбу играли три дня и три ночи, а несколькими днями позже уважаемый хоббит отбыл в Ривенделл вместе с Элрондом. Далее его обещался подбросить на меарас Глорфиндейл, также покидающий Сумеречный лес.

========== Эпилог ==========

Отчего-то Ветка точно знала, что имеет полное право толстеть, не тренироваться, отдаваться мужу каждую ночь, не опасаясь никакого вреда, пить вино, ездить верхом, плавать в горячих источниках, скрытых в Лесу.

Вкусная еда — такая вкусная, какую только можно было вообразить, много сна, превосходная одежда и крепкие руки, обнимающие ее, казалось бы, с утра до вечера.

Мысли Ветки притормозили и приняли пинеточно-пеленочное направление. Если Даня, который уже соглашался вкушать скобленое мясо, печеные яблоки, разваренные крупы, протертые с лесным медом, сразу воспринимался Веткой как Взрослый Сын, принявший первый бой еще до своего рождения воин… то на дочке она намеревалась оторваться со всей истеричностью влюбленной в свое чадо мамашки.

Трандуил лишь посмеивался такой покладистости самой нашпигованной шилами и прочими острыми предметами пятой точки Севера. Он знал, что благолепие продлится еще какое-то время после рождения дочери, а затем все будет так, как оно должно быть.

Но пока Владыка наслаждался тем, как под его пальцами в чреве жены билась вторая крошечная и такая сильная жизнь. И самой Веткой — томной, плавной, расслабленной и постоянно жаждущей близости.

Повелительницу ограждали от любых новостей извне, особенно от дурных новостей. Эйтар, когда Ветке приходила в голову такая причуда, а Владыка отвлекался по неотложным лесным делам, занимался с ней эльфийскими языками, географией, подолгу ползал по огромным картам, рассказывая где что расположено, водил по лесу и показывал растения.

Временами Ветка навещала Горлума, который теперь походил на арбуз с тощими ногами и руками. Она даже добилась для пленника права прогулок — во дворе росло одинокое дерево, с которого нельзя было никуда деться, и два лучника отпускали Горлума посидеть в его кроне.

Синувирстивиэль, убедившись, что Мэглин успешно справляется с ролью кормилицы и воспитателя Анариндила, отрастившего уже изрядное количество зубиков, удалилась в Дэйл к истосковавшемуся Барду.

— Такие сытые и спокойные времена всегда заканчиваются какой-нибудь гадостью, — временами говорила Ветка Мэглину или самому Трандуилу.

— Но пока они длятся, что мешает пользоваться каждой минуткой счастья? — возражали ей, и Ветка смеялась, услышав об очередной эльфийке, которая понесла. Она хорошо помнила рассказ об одной бухгалтерии, где после первого, так сказать, почина девушкой двадцати восьми лет поочередно забеременели прочие — двадцати трех, тридцати четырех лет и сорока одного года. Начальница в возрасте за пятьдесят была вне себя. «Так что это заразно, вот и все», — смеялась Ветка.

Ранней весной, когда Ветке уже было тяжеловато ездить верхом, да и прогуливаться она предпочитала вблизи от уборной или густых кустиков, два орка под недюжинной охраной эльфийского эскорта доставили свадебный подарок от Саурона. В черном запыленном сундуке было сложено немало драгоценностей. Трандуил лишь провел пальцами по камням и злату…

— Аннатар Аулендил был знатнейшим златокузнецом, но то, что лежит здесь — это не его работа. Это следует отправить в Гору и расплавить в самом жарком тигле, чтобы хоть немного осушить кровь, пролитую за эти вещи, — вынес он свой вердикт. Но Ветка пошепталась с мужем, не заглядывая в сундук, и Эйтар покинул на несколько дней дворец и вернулся уже без проклятого подарка.

Самих родов Ветка, не испытавшая ни единого мига дискомфорта от беременности, ждала с содроганием. Целительница, заменившая Виэль, только смеялась серебряным смехом и говорила, что все будет хорошо.

Все будет хорошо.

Роды начались в темноте, утром, за полчаса до рассвета. Ветка сперва испугалась, разбудив Трандуила; но тот рассмеялся таким счастливым смехом, что неловкость рассеялась. «Это огромное счастье, видеть такое, прикоснуться к этому… это священно», — выговорил Владыка леса, вслушиваясь пальцами в тянущие конвульсии живота. Он поднял Ветку на руки, набросив на нее покрывало, и понес к Каскадным водопадам. Была уже поздняя, истинно цветущая весна. Трандуил согрел воду в омуте под водопадами несколькими словами заклинаний, опустил в воду жену.

Ветка уцепилась за корень, напряглась — по мышцам пробежала одна, другая упругая волна, Трандуил опустил ладони в воду — и вот уже у его плеча заплакала маленькая хорошенькая девочка.

Взошло солнце.

— В рубашке? — спросила Ветка. Бедра тянуло, но счастье заполняло ее всю, от кончиков пальцев на ногах и до самой макушки, где пульсировали жилки.

— Она будет счастливой девочкой, сильной и красивой, как мама, — сказал Трандуил. К водопадам подбежал Эйтар, целительница, Мэглин с Даней подмышкой, еще эльфы и эльфийки…

Каждый говорил слова на синдарине и квенья и старался хоть пальцем прикоснуться к малышке. Эйтар подал сухое покрывало и широкую мантию, окутавшую Ветку; другой эльф так же подал одеяние королю.

— Радуйтесь, — тихо сказал Трандуил, — принцесса пришла в мир, принцесса!

Ветка прижала ладони к опустевшему животу. Вот так? Так просто? Так счастливо?

Следующие три дня прошли в кошмаре попыток добыть молоко из груди. В ход пошло молоко оленухи, но на третий день совместными усилиями голодной, упрямой и сердитой Йуллийель, Ветки, целительницы и даже Трандуила молоко все же появилось.

Ветка выдохнула и снова провалилась в блаженную нирвану. Идея, что после рождения дочки она тут же начнет снова вставать в шесть и тренироваться до упаду, сейчас казалась совершенно невыполнимой.

Но время счастья, сладкое, как пастила, воздушное, как зефир, невесомое, как пуховое перо совы неизбежно подходило к концу. И когда девочке исполнилось три месяца, к Ветке допустили гонца из Эребора.