Музыка взлетела и упала.

Остановилась.

Еще минуту назад Ветка сидела на троне без единой капли косметики, с волосами, сложно и изысканно заплетенными в тонкие косы и уложенные локонами, в пышном желтом платье и мантии. Сейчас ее тело облегало малиново-красное платье, закрывавшее одно плечо. Пальцы сжимали темные отшлифованные деревяшки, волосы были туго затянуты в круглый пучок, открытые по колено ноги тонули в пене оборок, а глаза густо начернила сажа из камина.

Зал ахнул.

Ударили каблуки – и вместе с ними зазвучала музыка, более свойственная здесь, возможно, наугрим, но не эльфам. Владыка полуоткрыл рот – впрочем, зал был полон куда как более открытых ртов…

Фламенко звучало огненной притчей о неизвестной тут земле, выжженной солнцем; о страстях и победах, ревности и кровавых дуэлях, битвах с быками и победах неведомых идальго… Ветка, увидевшая сына Голдшлегера Герцега, получила последнюю каплю эмоций, заряд страстной чувственности, которая требовалась ей для этого танца.

Скитания с волчицей и ужас голода и смерти, помощь друзей и преследование врагов, огненное око Саурона и Средиземье с высоты драконьего полета, жизнь, бьющаяся около сердца матери – все это вошло в танец. Каблуки гремели, кастаньеты гремели, а менестрель, который постоянно невольно замедлял эти ритмы на репетициях, не отстал ни на один такт, воспламенившись вместе с Ольвой Льюэнь.

Когда танец завершился, Ветка, тяжело дыша, замерла на деревянном щите.

Зал молчал.

Трандуил медленно встал.

- Она одна… и десятки народов преломились в ней, как свет преломляется в камне, подаренном ей гномами. Она принята в Эреборе и Средиземье – и все же несет в себе созидательное зерно своего мира. Она всегда разная и всегда несгибаемая… она, Ольва Льюэнь. Чествуйте ее! Подарок принят!

Гости выдохнули и закричали; Ветка смутилась и убежала.

Она вернулась в прежнем одеянии только когда гости немного утихомирились.

В зале поставили больше кресел, но все же гости беседовали и перемещались по залу; играла музыка. Поочерёдно к трону подходили и поднимались либо чествовали снизу царственную пару гости; Ветка видела Радагаста и знакомых гномов, эльфов, Халдира, сыновей Элронда и многих других ривенделльцев и гостей из Лориена, знатных людей Дейла и рохиррим…

Тенгель представил свою супругу – Ветка приветливо кивнула, а сердце ее медленно, очень медленно успокаивалось, что было непросто, потому что на ее запястье лежала теперь рука Трандуила.

Владыка как-то особенно подчёркнуто смотрел в разные стороны… не поворачиваясь к жене лицом и удерживая пристойное выражение для гостей.

И Ветка, понимая, какой это добрый знак, счастливо улыбалась.

Но вот к трону пробился Лантир.

- Истари, Владыка. Все гости, вообще-то, уже прибыли. Впустить?..

Комментарий к Глава 40. Осеннее равноденствие

https://www.youtube.com/watch?v=EQ8e-9_CGzI

Примерно с 1.45. Подзвучка там идет кастаньетами, но их можно держать и в руках )

========== Глава 41. Все будет хорошо ==========

Танцующая толпа вдруг затихла и начала расступаться. Радагаст замер с пучком зелени во рту, Глорфиндейл провел ладонью над бедром, отыскивая рукоять меча…

Через зал, между нарядными людьми, эльфами и гномами быстрым шагом шел Гэндальф - с сосредоточенным и серьезным лицом. Ветка некстати вспомнила, что вездесущего деда иногда называли Горевестником, но сердце ее осталось спокойным.

Трандуил медленно поднялся.

- Приветствую тебя, Владыка, и тебя, Ольва Льюэнь, - торжественно выговорил старый маг. Одна рука его оставалась под широким плотным, изрядно ободранным плащом, удерживая там какой-то крупный предмет. - Приветствую вас и поздравляю от души… однако дело, с которым я прибыл, не потерпит отлагательств. Оно не будет долгим и не отвлечет вас от бала. Король эльфов, не уделишь ли ты мне несколько минут?

Трандуил чуть кивнул и сделал легкое движение пальцами, унизанными кольцами - музыка грянула с новой силой, а гости, решив, что ничего особенного не происходит, бросились в пляс. Трандуил сошел с трона, Ветку потянуло за ним, как на веревочке - лесной король не возражал. Втроем, деликатно сопровождаемые внутренней стражей дворца и вездесущим Эйтаром, они прошли в небольшой кабинет за троном.

- Что же, Митрандир… основания для такого появления и твоих слов должны быть вескими, - выговорил Трандуил, наливая два бокала вином. Сидя на троне, паря над залом ни он, ни Ольва не имели возможность перекусить, и поэтому Ветка теперь от души хлебнула легкого вина. Взял свой кубок и Владыка.

- Они более чем веские, повелитель Сумеречного леса. Более чем веские, - Гэндальф плеснул вина и себе и опрокинул бокал разом. - Саурон должен быть повержен. Повержен окончательно.

Трандуил смотрел, задрав подбородок.

- Скучно, истари. Если это все…

- Тебе ли не знать, - голос Гэндальфа зазвучал вдруг так, что даже скептически настроенная к волшебнику Ветка насторожилась и сделала полшажка ближе, - тебе ли не знать, могущественнейший из ныне оставшихся в Средиземье королей, что грядет еще она великая война. Величайшая. Последняя. Тебе ли не знать!

- Сегодня чествуют меня и Ольву Льюэнь, признанную моей супругой людьми, эльфами, наугрим и полуросликами, - тихо выговорил Трандуил. – Ты врываешься… и вместо подарка и поздравлений пугаешь грядущими бедами. Война, которая предстоит, уже не тайна для живущих вечно. И кромешная тьма и ярчайший свет понемногу тускнеют, распадаются искрами; абсолютные величины уходят в прошлое, и я знаю, что будущее Арды – это будущее Земли Ольвы, будущее людей. Предстоящее от этого не меняется. Я приму участие во всем, встану с мечами в любые битвы. Но… отчего сегодня, Серый Странник? Ты не мог подождать хотя бы до завтра, истари?

Гэндальф наконец сделал широкий жест рукой и распахнул плащ. Там, спеленутый эльфийской веревкой, закрученный в обрывок мешковины, в непередаваемом ужасе замер кто-то живой, кто-то, вглядывающийся в участников разговора огромными, наполненными слезами глазищами.

- Что это? – без большого восторга спросил Трандуил. Каждый бриллиант на его пышном кафтане и усыпанной самоцветами мантии выражал недовольство. - Подарок, видимо?

- Помести его в казематы, Трандуил, - торжественно сказал Гэндальф. – Помести, потому что только твой дворец достаточно укрыт от возжегшегося на Барад Дуре Ока. Помести и поставь самую надежную стражу, потому что с этого существа может начаться та самая война. И, сдается мне, возможно, она уже началась.

Ветка, не отрываясь, глядела в голубые глаза, текущие прозрачными слезами.

Трандуил собрался сказать что-то еще, но Ольва положила руку ему на рукав.

- Пожалуйста, - мягко сказала она, - давай правда развяжем его, пусть посидит в тюрьме. Ну, к примеру, где сидел Фили, он с позиции гнома рассказывал мне, что там все невзламываемо. Они ковыряли решетки всеми своими инструментами, которые вы просмотрели… а у пленника даже этого нет. Только одна жалкая тряпка вместо… трусов. И кляп надо вытащить.

- Ольва?.. – Трандуил воззрился на жену. – Ольва? Опять… ты? Что тебе в этом создании?

- В скитаниях, - твердо выговорила Ветка,- и ему довелось меня спасти. У парня серьезное раздвоение личности, странные вкусовые пристрастия и мания преследования, но мне неприятно смотреть, как ему плохо в веревках. Посмотри, они сами по себе причиняют ему боль.