Она пристально смотрит на него.

— Просто позаботься о шляпе так же хорошо, как ты заботишься о Баки, и я буду счастлива.

Это одна из самых добрых вещей, которые она когда-либо говорила ему, и Стив пытается сдержать улыбку.

— Обязательно, мэм.

— Хорошо. А теперь иди, — не говоря больше ни слова, она закрывает дверь, оставляя Стива стоять там, уставившись на закрытую дверь и с ковбойской шляпой на голове.

Настоящая ковбойская шляпа, которую он, по-видимому, заслужил право носить. Расплывшись в улыбке, Стив восторженно спешит в сторону круглых загонов, чтобы показаться Баки.

К сожалению, когда он находит Баки, он видит, что тот уже усердно работает, и Стив не может сразу показать ему шляпу, но все в порядке. Каждый раз, наблюдая за Баки, работающим с лошадьми, Стив чувствует благоговейный трепет, независимо от того, как часто он видит это.

Баки стоит посреди загона, медленно поворачиваясь, наблюдая за молодым жеребцом, бегающим кругами вокруг него, которого Баки удерживает длинной уздечкой, прикрепленной к недоуздку жеребца. Бурый жеребец громко дышит на бегу, его хвост развевается позади.

Стив узнает Рафаэля, стоящего снаружи загона, и подходит к нему, прислонившись к деревянным ограждениям.

— Здравствуй, Рафаэль, — говорит Стив, понизив голос, чтобы не напугать лошадь.

Рафаэль улыбается ему из-под полей ковбойской шляпы.

— Здравствуй, Стив. Спасибо за хлеб и черничный пирог, — тихо произносит он, и его акцент становится еще заметней при таком низком тоне.

Стив улыбается.

— Пожалуйста.

— Отличная шляпа.

Чувствуя гордость, Стив широко улыбается.

— Спасибо. Дениз дала ее мне.

— Я знаю. Она сказала Баки, что отдаст тебе шляпу. Она просила его не говорить тебе, чтоб был сюрприз.

Что ж, для Стива это новость. Улыбаясь Баки через деревянный забор, Стив чувствует, как его сердце поет. Он знает, что это, должно быть, чуть не убило Баки, заставляя держать все в секрете от Стива, но он рад, что Баки сохранил тайну.

Расслабившись на деревянном ограждении, Стив наблюдает за работой Баки. Он стоит посреди загона с уздечкой в одной руке и длинным хлыстом в другой. Арахис бегает кругами, Баки не сводит с него глаз, и всякий раз, когда жеребец замедляет ход или пытается развернуться, Баки издает тихие звуки и мягко бьет кнутом по земле у ног лошади, заставляя ее двигаться в нужном Баки направлении. Жеребец взмок от пота, его ноздри раздуваются — все указывает на то, что они уже долго это делают.

Стива всегда удивляло, что Баки может постоянно кружиться, не испытывая головокружения и не чувствуя, как у него отваливаются руки, когда он выполняет подобную работу. Он спокойно наблюдает, мелкие частички дерева летают вокруг него, когда копыта лошади взрывают толстый слой опилок, заполняющий загон. Время от времени Баки поднимает узду и хлыст, заставляя Арахиса развернуться и бежать в другую сторону.

Стив знает, что цель всего этого — утомить Арахиса, а также заставить его привыкнуть слушаться людей. Конечно же, одно из ушей Арахиса постоянно направлено на Баки, слушая его.

В конце концов Баки начинает дергать уздечку.

— Уоу, уоу, уоу, Арахис. Хороший мальчик. Пора притормозить. Уоу, уоу…

Арахису, похоже, не нравится это, или он не понимает приказ и продолжает бежать, пока Баки постепенно укорачивает длину узды, приближаясь к нему. Подергивание в конце концов заставляет Арахиса замедлиться до хода рысью, затем перейти на шаг и постепенно остановиться, а Баки стоит всего в нескольких футах от него.

Арахис тяжело дышит, его ноздри раздуваются, а уши направлены на Баки, готовые слушать. Он бьет копытами, и Стив вздрагивает. Но Баки это нисколько не беспокоит, и он продолжает медленно подходить к Арахису, укорачивая уздечку и говоря с ним мягким голосом.

Когда Баки доходит до Арахиса, он протягивает руку, и Арахис сначала уворачивается, вскидывая голову, но когда Баки держит руку неподвижно и тихо шепчет ему, Арахис в конце концов нюхает руку Баки.

— Хороший мальчик, какой хороший мальчик. Видишь? Это не страшно, правда? Хороший мальчик.

Баки нежно касается носа Арахиса, и, несмотря на напряженность, Арахис позволяет ему это. Медленно двигаясь, Баки проводит рукой по голове Арахиса, все время разговаривая с ним.

Стив улыбается, наблюдая за ним, чувствуя гордость за Баки. Он не может поверить, что это тот самый Баки Барнс, которого он нашел год назад сидящим на тротуаре, голодного и растерянного. Это не только замечательно — видеть Баки здоровым и счастливым, но и удивительно видеть, что Баки полностью уверен в том, что он делает, и он действительно хорош в этом.

В течение следующего часа Баки удается провести Арахиса через несколько других важных шагов: позволить Баки коснуться его шеи и спины, накинуть на него попону, которую подкладывают под седло, и, в конце концов, оседлать. Не все идет гладко, и Арахис впадает в истерику и сбрасывает седло в первый раз, но после еще нескольких пробежек вторая попытка проходит лучше.

Баки даже умудряется правильно застегнуть седло; Стив задерживает дыхание, когда Баки приходится наклоняться рядом с напряженной, раздраженной лошадью, чтобы ухватить подпругу, свисающую с другой стороны седла. Как только седло готово, Арахис снова недоволен, но после нескольких пробежек по кругу он, кажется, успокаивается, и именно тогда Баки решает закончить сегодняшнюю тренировку и снять седло. Он гладит Арахиса по морде и кормит морковкой, которую достает из куртки, хваля его за отличную работу.

— Хорошо, мы готовы выйти, — говорит Баки.

Это сигнал Стиву и Рафаэлю открыть ворота загона, и когда Баки выводит Арахиса, он впервые замечает Стива.

— Эй! Как долго ты смотрел?

Стив усмехается.

— Я только немного пропустил начало. Я видел, как ты накидывал седло и все остальное. Вы, ребята, так хорошо справились!

Баки улыбается, его глаза блестят под ковбойской шляпой.

— Спасибо! Арахис отлично справился. Думаю, завтра у него будет первый урок верховой езды.

— Надеюсь, это одновременно не будет его первым уроком, как сбрасывать с себя людей.

Баки посмеивается, и Стив выравнивает их шаги, идя рядом, пока они двигаются к конюшне; Баки идет между Стивом и Арахисом.

— Кстати, отличная шляпа, Роджерс.

Стив смеется.

— Даже не притворяйся, что ничего не знал про нее. Рафаэль сказал мне, что ты знал и не рассказал мне.

— Я умею хранить секреты, если они заставят тебя приятно удивиться. Тебе нравится шляпа?

Протянув руку, Стив ладонью отряхивает край шляпы.

— Очень нравится.

— Можешь держать ее здесь, если хочешь. Нет смысла тащить ее в Вашингтон.

— Спасибо, Бак.

Как только они добираются до конюшни, Баки привязывает Арахиса, чтобы помыть его, а Стив направляется в конюшню с Рафаэлем, чтобы помочь вычистить стойла.

К тому времени, как он вычищает несколько стойл, Баки появляется за дверью одного из них, прислонившись к металлической решетке с вилами в руках.

— Закончил с Арахисом. Буду по соседству.

Стив поднимает еще одни вилы навоза, мокрого сена и опилок и встряхивает ими, чтобы вытряхнуть как можно больше чистых опилок, прежде чем бросить остальное в тачку у дверцы.

— Ладно. Тащи тачку в проход.

— Ага, — подхватив тачку, Баки вытаскивает ее из двери, и Стив слышит, как он надевает ошейник на лошадь в соседнем стойле, чтобы держать ее в проходе, пока он чистит стойло.

Стив работает тихо, вокруг него кружат опилки, на лице блестит пот. Как обычно, запах навоза стал едва заметен, несмотря на то, как он близко. Он не возражает против работы, но она не нравится ему так, как Баки. Лошади все еще немного пугают его, и хотя он наслаждается верховой ездой, он не любит ее такой же сильно, как Баки. Но это нормально. Ему нравится быть ковбоем на выходных, и особенно ему нравится проводить время с Баки там, где Барнс счастлив.

Как только они заканчивают со стойлами, наступает время для их любимого пятничного занятия: поездки верхом.