Прижав текущий член ко входу Баки, Стив скользит внутрь, постанывая, когда плотный, влажный жар захватывает его в плен.
— Ох, черт…
Баки стонет.
— Черт, это так приятно. Войди…войди в меня полностью. Я хочу…я хочу почувствовать это.
Стив скользит внутрь, пока его яйца не ударяются о задницу Баки, и он кладет руки по обе стороны от головы Баки, все тело дрожит от того, как ему хорошо. Наклонившись, он водит носом по лицу Баки, пока не находит его губы, покрывая их поцелуями и выдыхая в них.
Баки счастливо стонет и зарывается пальцами в волосы Стива, прижимая его к себе, и обхватывает ногами талию Стива.
— Трахни меня, давай. Дай мне почувствовать это.
Бедра Стива уже двигаются, и когда он понимает, что Баки привык, он ускоряется, жестко толкаясь в него, заставляя их обоих стонать и задыхаться. Он дышит слишком тяжело, чтобы целовать Баки должным образом, но они остаются прижатыми друг к другу и обдают лица друг друга теплым дыханием; Стив смотрит на него, чувствуя, как его переполняет любовь к Баки.
— Я так сильно тебя люблю, — выдыхает он.
Баки улыбается, его глаза сияют.
— Я тоже тебя люблю, — шепчет он.
Услышав это, Стив вбивается в него еще быстрее, дрожа от возбуждения и эмоций. Он до сих пор не может поверить, что получил все это. Что после всего, через что они прошли, они могут испытать такое наслаждение. А самое лучшее — что они будут испытывать его всю оставшуюся жизнь.
Чувствуя, что он на грани, Стив сдвигается, чтобы опереться на локоть, наклоняется и обхватывает член Баки, жестко лаская его. Баки вскрикивает, и его глаза на мгновение закрываются, когда Стив сжимает его член, скользкий и покрытый предэякулятом, что позволяет ладони легко скользить по нему. Стив наблюдает за его лицом — Баки открывает глаза и смотрит на него, полуприкрыв веки. Издав тихий гортанный звук, Баки кончает, его теплая сперма покрывает руку Стива, который продолжает ласкать его член. Задница Баки сжимается вокруг члена Стива, пока он кончает, и Стив стонет от тесноты, пока его бедра продолжают вбиваться в него.
Когда Баки опустошен, Стив отпускает его член и снова подтягивается, когда Баки расслабляется.
— Дай мне почувствовать, как ты кончаешь, — бормочет Баки, его глаза блестят. — Давай, наполни меня.
Застонав, Стив жестко вбивается в него; всего несколько толчков — и он кончает, наполняя Баки своей спермой, заставляя его тихо стонать. Это один из самых сильных оргазмов, которые когда-либо испытывал Стив, и он не может перестать дрожать и толкаться в Баки, пока, наконец, не понимает, что достаточно. Нежно выскальзывая из Баки, Стив падает рядом с ним, тяжело дыша.
— Это было чертовски здорово, да? — бормочет Баки.
— Ага, — выдыхает Стив, его сердце все еще бешено колотится. — Ты в конце концов убьешь меня, Барнс.
Баки посмеивается.
— Надеюсь, что нет. Я хочу, чтобы ты был рядом по крайней мере еще сто лет.
Стиву удается слабо улыбнуться, пока его тело все еще пытается успокоиться.
Со стоном садясь, Баки тянется за полотенцем, берет руку Стива и вытирает ее начисто, и вытирается сам. Отбросив полотенце, Баки бережно перекатывает Стива, пока тот не ложится на спину. Принимая свое любимое положение, Баки растягивается у него на груди, а Стив обнимает его за спину, расслабляясь. Уткнувшись носом в волосы Баки, Стив крепко обнимает его, наслаждаясь теплом его тела, прижатого к собственному. Несмотря на то, что их сексуальные приключения на расстоянии прекрасны, ничто не заменит то, чтобы находиться рядом с Баки не только во время секса, но и после.
В конце концов Баки отстраняется.
— Нужно одеться. Хочу раздвинуть шторы и помолиться.
Улыбаясь, Стив садится, достает из-за подушки мягкие брюки и рубашку, в которых обычно спит, и натягивает их. Одевшись, Баки слезает с кровати и проходится по деревянному полу, чтобы раздвинуть шторы и выключить лампу. Стив снова ложится, моргая в почти полной темноте. Когда Баки возвращается к постели и встает на колени, чтобы помолиться, глаза Стива уже привыкают к темноте, и он смотрит в большое окно рядом с дверью, в то время как тихая речь Баки заполняет их уютный уголок.
Когда Баки заканчивает, он забирается под одеяло и снова растягивается на Стиве, устраиваясь поудобнее; Стив обнимает его и продолжает смотреть наружу. Все равно странно, что вокруг нет других источников света. В городе он никогда не бывает в полной темноте. Уличные фонари светят всю ночь, и в магазинах в доме напротив всегда включены несколько ламп. Но как только глаза Стива привыкают, он может полностью оценить единственный источник света, который здесь ярче, чем в городе: ночное небо.
Баки тихо вздыхает, трется щекой о грудь Стива и тоже смотрит в окно.
— Звезды сегодня очень красивые, правда?
— Угу. Красивые и яркие.
Темное небо снаружи усыпано яркими мерцающими звездами, и Стив видит край Луны за большой темной конюшней вдалеке. Яркость света звезд удивляет Стива. Другие источники света в городе всегда заглушают его, и он никогда не замечал этого, пока не начал приезжать на ранчо.
Стиву всегда казалось очень поэтичным, что звезды были постоянным источником комфорта для них обоих. Песня про звездочку играла очень важную роль в их детстве и на протяжении всех ранних этапов восстановления Баки. Теперь ни один из них больше не нуждается в песенке, вместо этого им нравится видеть настоящие мерцающие звезды ночного неба, а не просто петь о них. Это заставляет Стива понять, что они прошли действительно долгий путь.
— Стиви?
Потирая спину Баки, накрытую одеялом, Стив утыкается носом в его макушку.
— Да?
— Я очень рад, что ты нашел меня.
Стив улыбается и крепче обнимает Баки, его тепло чувствуется сквозь ткань между ними.
— Я тоже. Ни один из нас не был в порядке, пока я не нашел тебя.
Баки утыкается носом в рубашку Стива, и Стив может сказать, что он улыбается, даже не глядя на него.
— У нас сейчас все хорошо, правда? Мы оба счастливы.
Глядя на звезды, мерцающие в черном небе, Стив гладит Баки по спине и чувствует умиротворение.
— Да, так и есть.
___________________________
* Называя Арахиса безумцем («…nuts case…») Стив делает отсылку к его имени (Арахис – «PeaNUT») и к его непростому характеру (Nuts – безумный, сумасшедший).
