— Баки? Это ты?
Все еще нет ответа. Он спит?
Первый инстинкт Стива — желание прикоснуться к нему. Наверное, это не очень хорошая идея, но он должен знать наверняка. Сняв очки, он скидывает капюшон, чтобы его было легче узнать, и немного отодвигается назад, на тот случай, если мужчина решит размахивать своей металлической рукой. Осторожно протягивая руку, Стив мягко прикасается к колену мужчины.
Реакция незамедлительная. Голова мужчины вскидывается, и Баки, уставившись Стиву прямо в лицо, замахивается металлической рукой в голову Стива.
Замах был чистым инстинктом, отчетливо видно, как Баки слаб. Рука скорее просто поднимается, а не замахивается. Ладонь остается открытой вместо того, чтобы сжаться в твердый кулак. Рука ударяется о колени Баки и падает на землю с металлическим лязгом.
Стив только немного отклоняется назад, чтобы избежать слабого замаха, но его глаза прикованы к лицу Баки. Стив трясется и не может дышать. Он хочет кричать и плакать, и его сердце так громко колотится, что он уверен — все могут услышать это. После многих лет оплакивания, после многих месяцев поисков, Баки сидит прямо перед ним. Он жив, не под контролем Гидры и…он жив!
Стив изо всех сил старается держать руки при себе, чтобы не схватить Баки и не притянуть в свои объятия. Слезы переполняют его глаза до краев, и Стив с трудом смаргивает их.
— Бак, ты знаешь, кто я?
Несмотря на шок, Стив может заметить — Баки выглядит не очень хорошо. Он бледен, его лицо худее, чем когда Стив в последний раз видел его, длинные темные волосы в отвратительном беспорядке, а густая грязная борода покрывает все его лицо.
И он воняет. Действительно воняет. Он пахнет мочой и немытым телом, которое очень долго ходило и потело в одной и той же одежде. Когда нагревание ведер воды для принятия ванн было настолько трудоемким и расходовало столько драгоценных дров, что они с Баки обычно купались раз в месяц, Стив привыкал к этому запаху, но в нынешнем мире он более заметен, так как большинство людей моется регулярно и пахнет лучше.
Запах отталкивающий, но глаза Баки вызывают большее беспокойство. Он пытается смотреть свирепо, но слишком слаб, чтобы выглядеть угрожающе. Пока Стив продолжает смотреть на Баки, он медленно отводит взгляд и безучастно таращится на точку над плечом Стива. Он смотрит в нее без интереса, его глаза просто переместились в эту точку, и он слишком слаб, чтобы двигать ими, или ему все равно, что он уставился в пустоту.
Баки жив, но похоже, что в его голове пусто. В последний раз Стив видел этот пустой взгляд у кого-то во время войны. Внезапно Стив вспоминает, что говорил Баки в таких случаях: «Свет горит, а дома никого».
И это заставляет волнение Стива превратиться в ужас, и он снова смаргивает слезы.
— Бак? Ты меня слышишь?
Баки продолжает смотреть вдаль, не подавая признаков: услышал или понял ли он Стива.
Стив раздумывает о том, чтобы позвонить Сэму или в больницу, когда Баки вдруг хмурится.
— Это будет–это будет в полдень, когда… — бормочет он, потом прерывается и замолкает.
Вдруг Баки моргает, отрешенность его взгляда исчезает, и он смотрит Стиву прямо в лицо, будто заметил его только сейчас. Затем Баки начинает тихо смеяться и бормочет:
— Этот тупой болван. Он–он собирается скоро стать золотой звездой на окне–на окне своей матери.
Стив моргает. Эти слова могли показаться кому-то чушью, но Стив точно знает, о чем Баки говорит. Фраза «стать золотой звездой на окне матери» была своеобразным способом сказать, что кто-то был убит в бою еще во время войны. Это была фраза, которую солдаты кидали все время, и Баки часто использовал ее по отношению к молодым восемнадцатилетним солдатам, которые только сошли с корабля. Баки всегда язвительно острил, беря новичков под крыло и обучая их, как обезопасить себя, пока Воющие Коммандос не должны были отправиться на очередное задание.
Хоть Стив и слышал эту фразу от Баки сотни раз, он не знает, почему он произнес ее сейчас.
— Кто тупой болван? М? Ты кого-то помнишь?
Баки продолжает тихо хихикать про себя, но после вопроса он внезапно прекращает смеяться и свирепо смотрит на Стива.
— Уходи.
Отчаявшись, Стив решает говорить более прямо.
— Я Стив. Я твой друг, помнишь?
Баки продолжает свирепо смотреть на него и взмахивает в его сторону правой рукой. Левая все еще лежит на земле в том же положении, как упала после слабого замаха Баки.
— Уходи. Уходи. Ухо…
Внезапно, он снова замолкает, взгляд тускнеет, и его лицо опять пустеет. Голова снова падает на колени.
Стив удивленно смотрит на него. Он понятия не имеет, что делать. Бесспорны две вещи: Стиву нужна помощь, и он не должен выпускать Баки из виду. Если Баки не хочет говорить со Стивом, ладно. Но он не позволит ему снова исчезнуть.
Медленно поднимаясь, Стив отступает и садится напротив того же магазина рядом с пустой пачкой сигарет и грязным бумажным стаканчиком. Сунув руку в карман, Стив осторожно выключает свой телефон. Он не хочет, чтобы звонки встревожили Баки.
Оглянувшись вокруг, он понимает, что ловит несколько странных взглядов проходящих мимо людей, которые могли его узнать. Или может, они удивлены, почему он, выглядящий обеспеченно, сидит на улице. Снова натягивая капюшон, он подумывает о солнечных очках, но как только капюшон на голове, кажется, будто кто-то щелкнул выключателем.
Никто больше не смотрит на него. Никто не бросает даже беглого взгляда. По факту, большинство людей, проходящих мимо, намеренно сосредотачиваются на припаркованных рядом с ними машинах, а не на Стиве или Баки. Родители с маленькими детьми даже притягивают последних ближе к машинам, когда проходят мимо.
Это напоминает Стиву о тех нескольких случаях, когда им с Баки приходилось проводить ночи на улице, когда их выселяли, и они не сразу находили новое жилье. Обычно они пытались найти хоть как-нибудь защищенное место, например заброшенное здание или кусты в парке, но иногда у них не оставалось другого выбора, кроме как сидеть перед дверьми закрытых магазинов. Все, что Стив помнил о тех ночах, это холод и несчастье, когда они сворачивались калачиком вместе со своими маленькими мешочками со скудным имуществом. Они почти не спали в те ночи, отвлекая друг друга историями.
На следующее утро Баки всегда уходил искать работу, пока Стив отправлялся искать новое жилье и добывать еду. Выпрашивание денег на улице было последним, к чему они прибегали, потому что это часто ничего не приносило. Он проводил весь день, сидя на тротуаре, замерзший и голодный, и в конце концов оставался примерно с десятью центами, которых едва хватало, чтобы купить небольшую буханку хлеба и два яблока.
Попытки найти работу были так же бесполезны. Результат мог бы быть лучше, но он рисковал потерять дни впустую. Баки имел гораздо больше шансов быстро найти оплачиваемую работу, поэтому Стив отвечал за поиски еды и жилья. Когда все было стабильно, Стив тоже искал постоянную работу, но до тех пор у него были другие приоритеты.
Вместо того, чтобы делать то, что имело бóльший шанс провалиться — например, спрашивать магазины о лишней еде, — он давно понял, что свое время лучше потратить на рытье в мусоре ресторанов и магазинов и походы в бары в поисках мелочи, которую уронили пьяные посетители. Если ничего не удавалось, он сосредотачивался на попытках заработать деньги, рисуя портреты у реки или крадя вещи из заброшенных или безнадзорных зданий и продавая их.
Кража из магазинов была его следующим вариантом, но этот вариант был связан с гораздо большим риском. Стив всегда умудрялся избегать ночей в тюрьме, но Баки ловили несколько раз, и он ясно дал понять, что Стив, вероятно, не смог бы выжить ночь взаперти. Но выклянчивание у людей лишней мелочи редко было успешным. У людей все равно не было много лишней мелочи, а если и было, они не хотели отдавать ее Стиву, не получив ничего взамен.
Время от времени они так отчаянно нуждались в деньгах, что Баки приходилось прибегать к…более унизительным методам, чтобы заработать деньги. Но это было только тогда, когда они действительно были в затруднительном положении, например, если Стив был в больнице, и персонал отказывался лечить его, если некоторые из его просроченных счетов не были оплачены в первую очередь.
