Следуя указаниям Баки, Стив везет его в его новый дом – один из тех маленьких домиков, которые они присматривали во время их предыдущего визита в эту часть города.

Баки делает глубокий вдох.

— Я схожу за ключами, а ты подожди.

— Конечно, Бак.

Баки выходит из машины, и Стив видит, как он напрягается, прежде чем взбежать по ступенькам и позвонить в дверь. Кто-то в доме, должно быть, говорит ему войти, потому что Баки пытается открыть дверь, и она распахивается настежь.

Стив смеется.

— Чертова деревенская жизнь. Господи.

Баки весело улыбается ему, приподняв брови, и Стив показывает ему два поднятых больших пальца вверх, прежде чем он исчезает внутри.

Как только Баки заходит, Стив решает занять себя, вытащив свой телефон. Сэм написал ему, спрашивая, как идут дела, и жалуясь на беспорядок, который остался в одной из комнат для его групповых сессий из-за вечеринки, которая была за день до этого. Сьюзен — одна из его друзей из группы по бегу — тоже написала ему, прислав фотографию женщины, держащей на руках одну из этих маленьких собак, на которой надет цилиндр и, кажется, которая пытается выглядеть как Авраам Линкольн. Стив хихикает и пишет Сьюзен, что собака явно реинкарнация Линкольна, и спрашивает ее, была ли она должным образом уважительна к нему, когда встретила. Он также отвечает Сэму, посылая вереницу плачущих смайликов, чтобы выразить свое сочувствие Сэму и усилиям, которые ему нужно будет приложить, чтобы убраться, прежде чем напечатать ему, что вечеринка Баки прошла хорошо, и они находятся в новом доме Баки.

Через несколько минут дверь дома распахивается, и Баки выходит, выглядя расслабленным. Прежде чем подойти к машине, он поднимает маленький ключ.

Открыв дверь Стива, он показывает ему ключ.

— Достал. Маргарет очень милая.

— Она получила чеки, которые я ей посылал?

— Да. Она предложила мне пообедать, но я сказал, что уже объелся.

Стив посмеивается.

— Если бы она предложила сначала десерт, ты бы притворился, что умираешь с голоду.

— Это правда, но меня все еще ждет большой кусок торта Стива Роджерса, так что я не слишком расстроился.

Помогая Баки с сумками и взяв свою собственную, Стив следует за ним к лестнице, ведущей вниз на цокольный этаж, и ждет, пока Баки откроет дверь, прежде чем входят внутрь.

Это…не самая симпатичная квартира, но пока сойдет. Баки сделал фотографии и отправил их Стиву, когда они с Вэном присматривали это место несколько дней назад. Он не был в особом восторге от нее, но это хороший первый шаг.

Баки морщится, оглядываясь по сторонам.

— Мне не нравится, что у меня нет больших окон, но я могу оставлять дверь открытой, пока нахожусь дома.

Стив успокаивающе сжимает его ладонь.

— Ты здесь не навсегда. Если найдешь место получше, просто предупреди Маргарет и переезжай. Думай об этом как о временном месте, где ты будешь оставаться, пока не решишь, что делать дальше.

Баки тихо вздыхает и кивает. Он все еще выглядит нервным, и Стив решает продолжить.

— Ну же, Барнс. Давай распакуем твои вещи и решим, что тебе необходимо купить.

Войдя в маленькую спальню, Стив ставит сумки Баки на кровать. Он привез Баки еще одну сумку из Вашингтона, полную вешалок, кучи одежды, туалетных принадлежностей и кухонной утвари, которой, по словам Баки, в его новой кухне не было.

Они раскладывают вещи вместе, позволяя Баки решать, куда он хочет их класть. Одна из первых вещей, которая находит свое новое место, – это ковбойская шляпа Баки, которую он аккуратно вешает на крючок у входной двери. Самый главный вопрос – куда положить рисунки в рамках, которые Стив нарисовал для Баки.

— Я хочу положить некоторые из них на маленький столик у дивана. Я не буду смотреть телевизор, но, вероятно, именно там я буду сидеть, когда не буду на кухне или в постели, — он достает из стопки набросок Стива. — Этот должен стоять на прикроватной тумбочке, чтобы я мог видеть его, когда буду просыпаться. Мне все равно, куда ты положишь остальные, просто поставь их так, чтобы я мог их видеть.

Стив мягко улыбается, тронутый словами Баки.

— Ты же знаешь, что я могу нарисовать тебе новые рисунки, когда захочешь, верно? Мои руки не отпадут внезапно от рисования.

Баки улыбается.

— Это было бы здорово, спасибо. Я дам тебе знать. Но мне очень нравится твой портрет, так что он будет стоять на моей прикроватной тумбочке.

Пока Баки аккуратно ставит фотографию в рамке на маленькую тумбочку, Стив видит, что он все еще нервничает.

— Бак, все будет хорошо. Я буду оставаться здесь столько, сколько ты захочешь, ты же знаешь. Или ты хочешь поселиться в мотеле, пока не найдешь место, которое тебе понравится больше?

Баки вздыхает, убирает руки от рисунка и поворачивается, чтобы посмотреть на Стива. Он слишком долго смотрит на Стива, и это немного беспокоит.

Нахмурившись, Стив подходит к нему и хватает лицо Баки обеими ладонями, потирая его щеки большими пальцами.

— Эй. Что случилось? Поговори со мной.

Сморщившись, Баки мягко убирает ладони Стива от своего лица и продолжает держать одну из них своей металлической ладонью, выводя его из спальни к дивану.

Стив начинает беспокоиться. Похоже, то, что тяготит Баки, – это что-то серьезное, и Стив боится того, что он скажет.

Как только они садятся, Баки делает глубокий вдох, как будто собирается с силами, чтобы сказать что-то важное.

— Я…Стиви, можно я просто скажу как есть? Я не знаю, как подвести к этому, и начинаю заикаться.

Стив посмеивается.

— Когда это мы ходили вокруг да около друг с другом? Просто выскажись, а дальше посмотрим.

Баки, кажется, понимает его буквально, потому что, сделав глубокий вдох, он выпаливает:

— Ты все еще любишь меня?

Моргая, Стив смотрит на него.

— Конечно, люблю. Я же говорю тебе это каждый день, верно?

— Нет. Нет… — Баки проводит руками по волосам и делает несколько успокаивающих вдохов, вероятно считая про себя. — Нет…не так. Я помню, как несколько месяцев назад ты сказал мне, что любишь меня совсем не…совсем не так, как обычно любят любят друг друга друзья. Я просто хочу знать, до сих пор ли.

Стив откидывается на спинку дивана, покусывая губу и чувствуя, что тревога возвращается. Спрашивать его, изменятся ли когда-нибудь его чувства к Баки, — все равно что спрашивать, собирается ли он когда-нибудь перестать дышать, но его беспокоит, что Баки внезапно заговорил об этом.

— Да…но это не имеет никакого отношения к нашей дружбе. Мои чувства к тебе не изменились, но я никогда не создавал между нами неловкость, не так ли? Я сказал тебе, что ничего не изменится, и ничего изменилось. Если тебе некомфортно, тогда…тогда я действительно не знаю, что сказать по этому поводу.

Баки издает сдавленный смешок.

— Нет. Нет, я не чувствую себя…некомфортно. Я…как бы ты себя чувствовал, если бы я чувствовал то же самое?

Поскольку Стив плохо соображает, он говорит первое, что приходит ему в голову.

— Ты имеешь в виду, что любишь себя так же сильно, как и я? Что ж, это хорошо.

Тяжело вздохнув, Баки бросает на него взгляд, которым он часто одаривал Стива на протяжении всей их жизни. Это его “Стив Роджерс, ты идиот, и я не знаю, как я тебя терплю” взгляд.

— Нет, придурок. Я имею в виду…я тоже люблю тебя больше, чем друга.

У Стива перехватывает дыхание. Эти слова он хотел услышать от Баки еще с тех пор, как был подростком. Но внезапность ситуации заставляет Стива насторожиться.

— Ты…уверен?

Баки кивает, глядя на свои колени.

— Да. Сначала я не был уверен. В моей голове был беспорядок — ну, ты знаешь это — и я чувствовал много чего, которое в конечном итоге менялось. Раньше я чувстовал беспокойство от мысли, что буду есть самостоятельно, верно? И эта паника прошла, и я понял, что это просто с моей головой творилось странное из-за травмы мозга. Поэтому я этого не делал…

Голос Баки затихает, но Стив понимает, что ему просто нужно немного времени, чтобы собраться с мыслями, и он ждет.