— Да, это так! Продолжи и сними шлем, и ты сможешь поставить галочку рядом с этим пунктом. Потом мы примем душ, а потом вернемся и закончим все остальное у раковины.

Стив наблюдает за ними, ревность и разочарование бурлят в его животе, пока он наблюдает, как Вэн медленно движется по по пунктам, призывая Баки снять одежду, зайти в обитую ванну и сесть на табурет. На стене душевой висит доска с магнитиком, и Вэн показывает Баки, какие он будет предпринимать шаги, чтобы искупаться, и передвигать магнитик, чтобы следить за выполненными шагами.

Услышав, как Баки задергивает занавеску и следует инструкции, чтобы искупаться самостоятельно, Стив должен был переполниться только гордостью, но он чувствует себя просто бесполезным. У него нет причин стоять в ванной. Баки ни разу не зовет его, не поднимает шума и не нуждается в помощи.

И это…здорово.

И Стив должен быть этому рад. Но когда он замечает свое отражение в зеркале и видит кислое выражение своего лица, он решает выйти из ванной. Баки не нуждается в нем здесь, и последнее, что Стив хочет, это расстроить Баки своим дурацким настроением, когда он так хорошо себя чувствует.

Распахнув дверь, он выходит в комнату и закрывает за собой дверь.

Алиша сидит за столом Баки, глядя в экран телефона. Она поднимает глаза, когда он входит.

— Вот ты где. Давай немного поболтаем снаружи, хорошо?

— Хорошо, — он знает, что на него накричат за его поведение, но ничего не может с собой поделать. Это дурацкое чувство в животе только усиливается, когда он понимает, что Баки ни разу не позвал его. Потому что Баки в порядке. Стив ему ни для чего не нужен.

Отлично.

Он выходит вслед за Алишей, и они останавливаются в коридоре. Она закрывает за собой дверь и одаривает его знакомой улыбкой. Как он и предсказывал, ему не понравится то, что она скажет. Ну, Стиву уже не понравилось, что она сказала сегодня, так что ничего не изменится.

— Стив, мы говорили о том, как важно для тебя следовать нашему плану. Мы должны быть…

Это заставляет его разозлиться.

— Я следую этому проклятому плану! Назови мне хоть один случай за сегодня, когда я не следовал плану.

Она не поддается его гневу.

— Я понимаю, что ты расстроен из-за прогресса Баки, и это совершенно нормально.

— Я не расстроен из-за прогресса Баки! Это чушь собачья! Я горжусь Баки. Прекрати приписывать мне то, чего я не говорил!

— Я не говорю, что ты им не гордишься. Но Баки не единственный, кто пережил огромные перемены за последние несколько дней. Весь твой мир вращался вокруг того, чтобы ты был опекуном Баки двадцать четыре часа в сутки, и то, что Баки сейчас более независим, оставляет огромную дыру в твоей жизни. Я это понимаю. Это то, через что проходят многие опекуны. Но тебе придется разобраться с этим, иначе ты навредишь Баки.

Гнев все еще кипит внутри него.

— Я никогда не причиню ему вреда!

— Нет, не намеренно. Но ты не можешь просто сосредоточиться на жизни Баки. Ты должен сосредоточиться и на себе тоже. Тебе больше не нужно быть опекуном Баки двадцать четыре часа в сутки. Баки в порядке, и ему нужно, чтобы ты хорошо относился к программе.

Он морщится. Ее спокойные слова смягчают его гнев, и теперь ему просто грустно.

— Это трудно.

— Конечно, это трудно. Но это также очень важно, и ты должен иметь это в виду. Чем больше ты расстроишься, тем больше расстроится Баки, и это сведет на нет его успехи. Если тебе трудно приспособиться к своей новой роли в жизни Баки, то у меня есть знакомые специалисты, которых я могу порекомендовать в Вашингтоне.

Стиву наплевать на ее знакомых специалистов. Но он должен избавиться от негативного отношения к программе, потому что Баки уже заметил его настроение, и Стив не хочет делать что-либо, что может навредить Баки. Просто потому, что Баки больше не нужно, чтобы Стив кормил его и расчесывал ему волосы, не означает, что Баки не нуждается в нем. Баки нужно, чтобы Стив брал трубку всякий раз, когда он звонит. Баки хочет, чтобы Стив читал ему рассказы и пел песню про Звездочку перед сном. Баки нужно, чтобы он навещал его каждый вторник и пятницу. В любом случае, Баки пробудет в центре всего полгода, а потом он будет жить со Стивом, и присутствие Баки рядом с ним улучшит настроение Стива.

Поэтому все, что нужно сделать Стиву – это подождать полгода. В течение этих шести месяцев он должен поддерживать его и выполнять ту ограниченную роль, которую ему позволено играть в жизни Баки. И он должен избавиться от своей негативной позиции.

Слегка улыбнувшись Алише, он чувствует себя немного глуповато.

— Я понимаю. Прости, что набросился на тебя.

— Все в порядке, это не редкость. Ты понял, что я сказала?

— Абсолютно. Я буду работать над своим отношением, обещаю.

*

Остаток вечера - это лучшая часть всего дня. После того как они заканчивают разговор, она уходит, а Стив возвращается в комнату и садится в кресло, прижимая к груди набросок самого себя, слушая, как Вэн хвалит Баки в ванной. В конце концов, они оба выходят, и Баки улыбается сквозь лицевой щиток с полотенцем, обернутым вокруг талии.

— Я сделал это, Стив! Осталось сделать только два шага.

Стив собирает весь свой энтузиазм. Чем скорее Баки закончит готовиться ко сну, тем скорее Вэн уйдет, и он снова сможет провести время с Баки.

— Отличная работа! Это замечательно. Каковы последние два шага?

— Мне нужно–мне нужно надеть пижаму и убрать полотенце.

Вэн помогает Баки надеть пижаму и повесить мокрое полотенце в ванной, дает Стиву его собственный брелок в комнату дальше по коридору и желает им спокойной ночи, прежде чем они наконец остаются одни.

Стив быстро принимает душ, чистит зубы, переодевается в пижаму и сворачивается калачиком в постели с Баки и его электронной книгой.

Баки выбирает, какой рассказ прочитать. Стив читает несколько глав нового рассказа, а Баки лежит у него на груди и счастливо улыбается на протяжении всей истории. Когда Стив замечает, что Баки начинает засыпать, он выключает ридер.

— Ты готов к песне про Звездочку, Бак? — Тихо спрашивает Стив.

— Угу, — бормочет Баки.

Стив отчаянно хочет остаться там, где он сейчас, и заснуть с Баки после того, как споет песню. На самом деле, он помнит, что сегодня ночью будет последний раз, когда он будет обниматься с Баки перед сном до следующего раза во вторник. И может быть, ему не будет позволено остаться до времени отхода ко сну во вторник? От этого ему хочется плакать, и он хочет схватить Баки и поехать с ним обратно в Вашингтон, чтобы они могли вернуться к тому, как жили.

Но он не может этого сделать. Неважно, как сильно болит его сердце и как сильно он ненавидит этот план. Баки счастлив здесь, и это все, что имеет значение.

— Позволь мне вылезти из-под одеяла, Бак. Как только мы закончим песню, я должен буду пойти в свою комнату.

Баки издает недовольный звук, но соскальзывает со Стива и наблюдает, как тот вылезает из-под одеяла и снова забирается на него.

Стив натягивает одеяло на спину Баки и улыбается ему.

— Комфортно?

Баки ухмыляется.

— Мне было бы комфортнее, если бы я получил поцелуй на ночь. Или несколько поцелуев.

Улыбаясь, Стив наклоняется и покрывает лицо Баки нежными поцелуями, заканчивающимися одним на кончике носа Баки.

— Ну вот, приятель. Порядок?

Баки хихикает и поднимает голову, чтобы поцеловать Стива в щеку.

— Спасибо, Роджерс. Я получил свой рассказ, свои поцелуи, теперь мне просто нужна–просто нужна моя песня.

— Одна песня про Звездочку на подходе, дружище.

Устраиваясь поудобнее, Стив наблюдает, как Баки закрывает глаза, и тихо начинает петь.

— Ты мигай, звезда ночная! Где ты, кто ты - я не знаю…

*

Стив почти не спит этой ночью, будучи уверенным, что Баки позвонит ему, чтобы поболтать.

К сожалению, Баки не звонит. Ни разу.

Стив чувствует гордость, но в основном разочарование. И он ненавидит это. Он знает, что должен исправить свое отношение, но не знает, как это сделать. Ему нравится, когда Баки зависит от него, и ему нравится заботиться о Баки. Он знает, что это неправильно, но он сожалеет, что привез Баки в Вирджинию. Дурацкий Сэм и его дурацкие идеи.