— Я думаю, что вы, мальчики, заслужили–заслужили… — голос Баки прерывается, но вместо того, чтобы начать новое предложение, он хмурится и выглядит раздраженным тем, что забыл остальную часть фразы.
Стив знает точно, о чем он говорит.
— Я думаю, что вы, мальчики, заслужили угощение. Так говорила мама, верно? Всякий раз, когда мы делали что-то действительно хорошее для кого-то или хорошо учились в школе, она давала нам угощение. Ты помнишь свое любимое угощение?
Баки улыбается, слушая голос Стива, но по-прежнему не поворачивает головы, чтобы проследить, откуда он исходит. Он причмокивает губами.
— Оно было–оно было желтым и сладким. Я чувствую его вкус.
— Карамель. Ты всегда любил карамель. Если в конце недели у нас оставался хоть один лишний пенни, мама посылала нас покупать карамель и ириски. Потом мы шли домой и клали их в банку. Где мы оставляли банку?
Баки хмурится, потом его лицо загорается, и он указывает на небо, как будто действительно видит банку перед собой.
— На–на–на шкафу. Мы не должны были…не должны были–лезть было опасно–лучше бы я не застукала вас, мальчики, залезающими на стойку, чтобы добраться до угощений!
Стив смеется.
— Да, именно так сказала бы мама. Хочешь кусочек карамели, Бак?
— Я–я не–что–это угощение. Это угощение.
— Да. И ты такой молодец, что выпил все это, так что я думаю, что ты заслужил одну.
— Миссис Р. решает, получим ли мы лакомства. Вот–вот как обстоят дела.
Стив усмехается, его сердце медленно начинает сиять. С ними все будет в порядке, он просто знает это. Они разберутся с этим, и они будут в порядке.
— Я слышал, как мама сказала, что ты заслуживаешь угощения. Погоди, дай я достану тебе одну из банки.
Сунув руку в спортивную сумку, Стив вытаскивает кусок обернутой карамели. Для Баки будет трудно развернуть обертку одной рукой, поэтому он снимает обертку. Оглядываясь вокруг, он пытается решить, как безопасно перекатить его к Баки, не испачкав его грязью, чтобы Баки не занес ее в рот.
Здесь нет ничего, что привлекло бы его внимание, затем он останавливается и думает, что пришло время снова дать Баки знать о своем присутствии. Он не уверен, предположил ли Баки, что его голос просто галлюцинация, или Баки действительно не интересно, откуда доносится голос Стива. В любом случае, пришло время продолжить главную миссию: увести Баки подальше от фальшивого Стива.
Стив протягивает руку, но он достаточно далеко от него, чтобы Баки не мог просто протянуть руку и схватить конфету. Ему придется подойти к Стиву.
— Вот, Бак. Вот тебе кусочек карамели.
Баки смотрит вниз, туда, где появлялись другие бутылки и еда, но когда он ничего не видит, он оглядывается. Он выглядит взволнованным из-за карамели, но этот взгляд исчезает в ту же секунду, когда он видит карамель в руке Стива и следует за протянутой рукой к лицу Стива.
Лицо Баки темнеет, он хмурится, отводя взгляд.
— Ну же, Бак. Это я, Стив. У меня есть кусочек карамели для тебя. Он весь твой, потому что я уже съел свой. Ты же знаешь, что мы получаем только по одному кусочку. Мама сказала…
— Перестань использовать его голос! Ты не–ты не имеешь права! — Баки сердито выпаливает, заставляя нескольких людей, проходящих мимо, испуганно отступать и обходить его.
На этот раз Стив отказывается сдаваться. Он все еще не понимает, почему Баки отказывается признать, что он Стив, но он не позволит Баки выиграть этот спор. От этого зависит жизнь Баки.
— Я не крал голос Стива! Я и есть Стив!
— Ты–ты забрал его! Это не–это–это неправильно! Ты–ты не–, — он тычет трясущимся пальцем в Стива, его глаза потемнели от гнева. — Перестань использовать его голос! У нас здесь–у нас здесь кое-какие неприятности, парни! Кое–кое-какие неприятности!
Переместившись на колени, Стив подходит на них ближе к Баки, грубое покрытие тротуара впивается в его колени, когда он протягивает карамель.
— Если я украл голос Стива, то откуда я знаю все то, что знаю?
Баки тяжело дышит, дрожа от гнева. Он снова трясет пальцем перед Стивом, его лицо краснеет от ярости.
— Ты ничего не знаешь, - рычит он сквозь стиснутые зубы.
— Я знаю, что мама хранила наши угощения в банке. Я знаю, что Гейб всегда давал тебе свою порцию кофе, потому что он ненавидел кофе. Я знаю, Нед Такер всегда хотел, чтобы ты играл в его команде, но он не хотел, чтобы я играл, потому что я не мог бегать достаточно быстро и не мог видеть мяч очень четко.
Баки зажимает рукой правое ухо. Он не закрывает левое ухо, так что, возможно, он не осознает, что металлическая рука все еще лежит на тротуаре.
— Заткнись! Заткнись, заткнись, заткнись! — Он подтягивает колени и зарывается в них лицом.
— Я не заткнусь, пока ты мне не поверишь. Ты умнее этого, я знаю! Как я могу знать все это, если я не Стив?
Стив осторожно подкрадывается к Баки на коленях, но не прикасается к нему.
Металлическая рука Баки наконец шевелится, сжимается в кулак и бьет по покрытию тротуара.
— Ты украл его! Ты–ты украл его, и это неправильно–это неправильно! — Подняв голову с колен, он смотрит на Стива из-за прядей сальных спутанных волос. — Ты не мой Стиви! Мой Стиви скоро будет здесь.
— Он не твой Стиви. Он не звучит как Стиви, верно?
Взгляд Баки не смягчается.
— Он–он–он Стиви.
— Нет, это не так. Разве он звучит, как Стиви?
Баки издает рык.
— Нет, потому что ты украл его голос! Ты–ты украл–это не–это неправильно–потому что ты украл его! Ты украл…
Затем голос Баки резко обрывается, его глаза закатываются, весь гнев вытекает из него, и он падает на витрину магазина. У него опять случается приступ.
========== Часть 4. ==========
Стив чувствует себя виноватым, когда у Баки случается припадок. Он понятия не имеет, происходят ли припадки случайно или этому поспособствовал этот напряженный спор, но он думает, что они на правильном пути. Вчера Баки ответил только насилием, за которым последовало молчание. Тот факт, что он на самом деле спорит и отвечает на вопросы Стива, - это прогресс.
Как только Баки снова начинает моргать и медленно садится, Стив тянется за спину Баки и достает одну из его бутылок с водой.
— Вот, выпей воды.
Рука Баки слишком сильно дрожит, чтобы удержать бутылку, поэтому Стив осторожно подносит ее к его губам и помогает ему сделать несколько глотков. Закрутив крышку, Стив возвращает бутылку за спину Баки.
Гнев угас, и Баки выглядит просто измученным. Он зажмуривается на несколько долгих секунд и потирает висок правой рукой.
— У тебя болит голова, приятель?
Баки устало кивает. Он сидит так несколько минут, прислонившись к стеклу и глядя в никуда. Затем его взгляд падает на бумажный стаканчик, и он слабо тянется к нему, осторожно ставя его на колени и заглядывая в него.
— Ух ты, — говорит он мягко, его лицо светится, когда он видит монеты внутри, и он осторожно вынимает их и рассматривает, несмотря на то, что он рассматривал эти же самые монеты несколько раз за этот день.
Очевидно, что Баки совершенно забыл об их споре, а это значит, что Стиву придется начинать все сначала. Он знает, что долговременная память Баки не так повреждена, как краткосрочная. Он помнит приказ фальшивого Стива относительно стаканчика, он знает, кто такая Делайла, и он помнит, куда идти, чтобы получить наркотики для фальшивого Стива. Все, что нужно сделать Стиву, это заставить Баки поверить в то, что он говорит, и повторять это до тех пор, пока Баки не зафиксирует это в своей долговременной памяти.
— Бак? Я принес тебе кусочек карамели. Мама говорит, что ты заслужил угощение, — говорит Стив, тряся руку с карамелью, показывая ее Баки.
Баки поворачивается к его руке, но в ту же секунду, как он видит лицо Стива, он хмурится и отворачивается от него.
Стив поднимает бровь.
— Ты не хочешь карамельку? Она действительно вкусная. Или как насчет еще одного сладкого ванильного коктейля, а? Похоже, твоему животу он понравился. Хочешь еще?
