— Ладно, мне надо работать.

— Без проблем, — поспешно ответила я и вышла из машины.

Я хлопнула дверцей сильнее, чем хотела. Вытащила свои вещи из багажника. Вадим не пошевелился. Дойдя до входной двери, я стала искать ключ. Когда я наконец-то его нашла, я была в такой ярости, что не могла попасть в замочную скважину. Хоть бы извинился!

Я бросила и сумку, и ключ и резко обернулась. И налетела на Вадима. Он поймал меня за талию, притянул к себе и поцеловал.

— Я останусь?

Затем наклонился, поднял ключи и открыл дверь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

На следующее утро Вадим исчез: света в окнах не было, машина не стояла у калитки. Он не ответил на мой звонок и не перезвонил. Через несколько дней я набрала Лилю в надежде что-то узнать.

— О, даже не переживай. Это так на него похоже, — она ничуть не встревожилась от моего известия. — В этом весь мой брат. Сейчас он приведет свои чувства и мысли в порядок и приедет, как ни в чем не бывало. Привыкай.

К чему привыкать? Что происходит? Он что, так все время будет исчезать?

Прошло две недели. Я вернулась в свою привычную одинокую жизнь, где собеседником была только моя собака. По ночам, не смыкая глаз, я заново переживала дни, проведенные с Вадимом. Иногда та наша жизнь, которая только-только начиналась и обещала такое долгожданное счастье, кажется призрачной мечтой, и мне снова и снова приходится себя убеждать, что все это было на самом деле. Хотелось понять в какой момент меня переклинило и я решила, что смогу связать свою дальнейшую жизнь с этим человеком. Бессильная ярость захлестывала меня.

Вечером я заставила себя поехать за покупками. И уже выходила с пакетами из магазина, когда услышала голос:

— Лена!

Егорыч. Сердце замерло, я быстро натянула на лицо улыбку и обернулась.

— Как дела? Мы что-то давно тебя не видели?

— Добрый вечер. Все в порядке, спасибо.

— Поехали к нам, бабка моя будет очень рада.

Она действительно очень обрадовалась. Повисла у меня на шее. Их теплота и доброжелательность смягчили мою злость. Я успокоилась, и мы заговорили о Лильке.

— Спасибо тебе за квартиру. А ты-то сама собираешься когда-нибудь туда вернуться? — спросила меня Валентина Ивановна.

— Пока об этом не думала.

Хлопнула входная дверь. Я застыла.

— Ты чего так побледнела? Все хорошо? — она заботливо наклонилась ко мне.

— Все в порядке, просто минутная слабость, пойду домой.

— Погоди, Вадим тебя проводит.

— Не надо, — почти выкрикнула я.

Я поспешно встала и схватила свои пакеты с продуктами.

— До свидания, — бросила я и метнулась к двери.

У входа, столкнувшись с Вадимом, я не смогла взглянуть на него. Он молча отошел, освобождая мне проход. Так и не надев куртку, я шагала по скользкой тропинке к своему дому, бормоча себе под нос проклятия. Ничего, ничего, голубчик. Рано или поздно мы встретимся, и тебе просто придется объяснить всю эту фигню. Мне хотелось ударить его изо всех сил, но еще больше мне хотелось оказаться в его объятиях и целовать-целовать… Еще издали мне показалось, что в машине Вадима кто-то есть. Подойдя поближе, я увидела там довольно миловидную молодую женщину, которая сидела впереди на пассажирском сиденье и не сводила с меня глаз. Наверное, это его бабенка, та самая Настя. Замечательно! Переедет к нему, и мы будем добрыми соседями — одалживать друг у друга соль и жарить шашлыки в огороде по праздникам! Когда я подошла совсем близко, она вышла из машины и перегородила мне дорогу. Несколько мгновений мы в упор разглядывали друг друга. Красивая, дерзкая, моложе меня (лет двадцать восемь, не больше), длинные светлые волосы и изумительные зеленые глаза, явно результат цветных контактных линз, о чем Вадим, похоже и не подозревал.

— Держись от него подальше, — упирая палец мне в грудь, металлическим голосом произнесла она. Этот тон и мужская жесткость в голосе совсем не сочетались с ее внешностью. Наверняка не многие видели ее в таком амплуа, но ведь случай был исключительный…

Ничего не отвечая, я гордо обошла внедорожник и с силой толкнула калитку.

Минут через десять я услышала шум отъезжающей машины. Правильно, пусть убирается от моего дома, а то повадился тут ставить свою колымагу. В следующий раз надо ему ночью колеса проколоть. Я слонялась по дому из угла в угол, не зная чем себя занять, чтобы не думать о том, что происходит. Потом схватила телефон, оделась и выскочила в темноту. Я шагала по берегу, борясь с желанием позвонить Ромке, как это делала раньше. Рассказать ему свои беды и получить порцию утешения. Но сейчас даже этой возможности у меня не было. Я подошла к самой кромке воды. Было слышно чье-то далекое тявканье на том берегу. Легкий ветерок приятно освежал мое пылающее лицо. Я смотрела на маслянисто-желтую лунную дорожку, бегущую по черной глади озера, слушала шорох воды и успокаивалась. Внезапно за моей спиной раздался шум приближающихся шагов. Я оглянулась.

— Не бойтесь меня, — донесся мужской голос. Он подошел поближе, и я узнала хозяина новогодней вечеринки. — Добрый вечер!

— Добрый.

— А мы с вами, кажется, встречались? — он подошел вплотную и наклонился к моему лицу, чтобы лучше рассмотреть меня. — Гуляете? Я могу составить вам компанию?

От него пахло спиртным. Совсем некстати подумала я. Улыбается, а глаза совсем не добрые. И откуда он взялся? Случись что, я же с ним не справлюсь. Вот дура, зачем Норда дома оставила. Хотя… он такой добрый…Все, на что он способен — это гавкнуть пару раз. Какой из него охранник? Украдкой оглядываюсь вокруг — ни души.

— Да я уже домой собиралась.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я делаю несколько шагов от него, но он удерживает меня за руку:

— Прошу вас. Я здесь один уже почти месяц. Очень соскучился по дамам. Мы просто поболтаем, — с издевкой говорит он, берет меня под руку и тянет вдоль берега.

Я пытаюсь вырваться, но он удерживает меня железной хваткой.

— Отпустите меня! Я позову людей!

— Да хоть заорись, сука! — его тон резко меняется и он, уже не церемонясь, тащит меня к скалам.

Я с силой дергаю руку, упираюсь в песок ногами, но он сильнее. Еще несколько шагов и нас скроют деревья.

— А ну отвали от нее!

Этот голос я узнала бы среди тысячи. Вадим. Он бежал к нам от дороги.

— А то че?

— Оставь ее в покое, чертов ублюдок!

— А то че? — мужик с вызовом повторяет одно и тоже, то ли думая, что его не услышали в первый раз, то ли от страха, понимая, что ему ни за что не справиться с этим огромным разъяренным мужиком.

— Вот, че, — кулак Вадима пролетает вперед над моей головой, и я слышу хруст ломающейся челюсти. Мой «попутчик» падает кулем на песок, увлекая меня за собой. Еще один удар ногой отбрасывает его от меня. Не давая прийти в себя, Вадим сильными руками подхватывает меня и ставит на ноги.

— Какого черта здесь происходит?! — заорал он мне в лицо и сильно тряхнул за плечи. И дальше, совсем треснувшим голосом:

— С тобою все в порядке? — он наклоняется так близко, что я чувствую его теплое дыхание.

Меня трясет от пережитого страха:

— Это ты во всем виноват! Ты!

Я вырываюсь из его рук и бегу домой. Дома трясущимися руками наливаю себе водки и одним махом выпиваю, а потом долго стою под почти кипящими, расслабляющими струями воды. Бреду в спальню и, укутавшись в одеяло, проваливаюсь в сон.

Просыпаюсь от того, что солнце светит мне в лицо. Норд лежит у меня в ногах. Почувствовав мое шевеление, он чутко поднял голову и смотрит на меня. Привет! Я глажу его и перевожу взгляд на часы. Ого! Уже двенадцать! Все-таки водка — хорошее снотворное.

Я выбралась из-под одеяла и, на пути в ванную, вздрогнула от неожиданности. Лилька сидела на диване и листала журнал.