– Гости с утра пораньше?

– Мы не утренние, мы ночные гости, – отреагировала Марина, наливая ему чай.

– Я догадался. Ночные бабочки.

Настя слегка напряглась, ей показалось, что идиллия посиделок дала трещину. Только Марина махнула рукой:

– Не бери в голову. Сейчас мы этого калеку поставим на ноги. Нальём пятьдесят грамм, и он будет душой компании.

– У него инвалидность? – прониклась Настя.

– Да. Называется «бесполезность».

Шутка быстро разрядила напряжённую атмосферу, и беседа снова потекла легко и непринуждённо.

Как оказалось, дядя Саша был любителем пригубить крепкого, по этой причине им и не удалось найти припрятанный коньяк. Тем не менее он оказался интересным и остроумным собеседником.

Настя быстро прошла курс молодого бойца и нырнула в омут с головой. Спелась с хором завсегдатаев. С каждым днём ей становилось всё комфортнее в кругу девушек, которые знали себе цену и не медлили её называть.

Это был настоящий заповедник ночных бабочек и праздник общей судьбы. Здесь витал дух своеобразного закрытого сообщества. Большинство тружениц коммерческого секса сосуществовали в добром согласии. Терпеливо относились друг к другу. Конечно же, девушки развлекались болтовнёй, обменивались новостями. Присутствовал дух соперничества и тщеславия, случались лёгкие перебранки, но всё оставалось в рамках приличия.

Круг её общения стал суживаться до завсегдатаев бара. Как верно говорит одна английская пословица, птицы собираются по окрасу. В любом случае нелегко общаться с теми людьми, в понятия которых не укладывается подобный образ жизни.

Так уж сложилось, что лучший бар в городе достался представительницам этого ремесла. Когда-то он был валютным, а теперь сделался общедоступным. Внутри этой колыбели порока внешне всё выглядело вполне пристойно. Царило оживление, словно на модном аукционе, где каждая из присутствующих пыталась выручить побольше.

Множество уютных уголков, предоставляющих удобства для любителей уединиться. Мебель была выполнена из натурального дерева, с позолоченными ручками. На полках стояли всякие заморские безделушки и книги. На подоконниках горшки с цветами. Воздух был пропитан игрой и вожделением.

Настя по каплям выдавила из себя всякое стеснение, прониклась этой атмосферой. Как будто её несла какая-то необузданная сила. Обилие впечатлений от встреч заполняло всё существо.

В связи с развалом Советского Союза усилился интерес иностранных бизнесменов и туристов. Представители разных стран слетались, как пчелы на мёд, открывать новые горизонты.

Дурная репутация этого заведения и его искусные манёвры пользовались особой популярностью и приманивали немалое количество посетителей. Богатые повесы хорошо знали расположение бара. И едва стряхнув заботы минувшего дня и пыль дальних дорог, дружно стекались в его сторону. Самая отборная клиентура: щедрые, вежливые и уверенные в себе мужчины. У девушек дух захватывало и шла кругом голова. Никто не скупился на дорогие наряды и уход за собой.

Теряли голову и иностранные посетители. Несколько раз гости в шутку интересовались у девушек, не проходит ли здесь конкурс моделей, и задерживались в баре, чтобы отдать свой голос. Но голосом дело не ограничивалось. Находилось много желающих отдохнуть и познакомиться поближе. Хотя случались по этой причине и недоразумения.

Как-то к Насте подошёл один мужчина.

– Говорите по-немецки?

– Пока только считаю, – взяла шутливую ноту Настя.

Тогда гость перешёл на английский и поинтересовался, зачем она здесь сидит. И получил прямой ответ. Глаза в глаза:

– За деньгами.

Немец то ли не расслышал ответа, то ли был занят своими мыслями, лишь деловито осведомился:

– Мне говорили, что здесь есть девушки.

– Считаешь, тебя обманули?

Настя окинула взглядом помещение: вся команда была в сборе.

– Нет. Ты не понимаешь. Меня интересуют девушки определённого ремесла.

Настя прекрасно поняла, чем вызвано это заблуждение, но её охватило неудержимое желание подразнить гостя, и она сделала непонимающий вид. А мужчина продолжил:

– Я ищу таких девушек, которых можно приглашать в отель.

– А эти, думаешь, не пойдут?

– Но мне для секса.

– Ну, а им – для денег и для секса.

– Все девушки по этой специальности? Бери любую?

– Можно даже двух.

Находясь под впечатлением от подобного открытия, Ганс обвел присутствующих дам оценивающим взглядом и лишился дара речи.

Когда он снова заговорил, выяснилось, что это был очень порядочный немец. Он во всём любил порядок. С его точки зрения, здесь ничего не было подчинено правилам. Над подобным заведением должна была висеть табличка «Бордель». Чтобы граждане знали, куда и зачем они идут. Но больше всего его добрые чувства и намерения оскорбила одежда: дамы не были должным образом разодеты. Такой поверхностный осмотр никак не мог устроить настоящего покупателя, каким он себя считал.

– И что? Не будешь никого брать? – продолжила иронизировать Настя.

– Это вообще законно? – скроил подозрительное лицо гость.

– Что? Знакомиться?

– Нет. Заниматься этим бизнесом.

– Ты случайно не из полиции нравов?

– Нет. Я из Германии, – гордо выговорил мужчина.

И всем своим видом выказывая недовольство, удалился в гордом одиночестве. Тем самым продемонстрировав яркий пример того, что немецкое законопослушание одержало верх над нарушением порядка. Даже ценой отказа от удовольствия.

Для Насти в этом процессе было что-то значительное. Имея склонность к размышлениям и будучи наблюдательной, она с интересом замечала и анализировала происходящее. Мужчины, как опытные охотники, высматривали себе хорошенькую жертву. Искали в ней то, чего не было у собственной избранницы. Их глаза горели предвкушением. Ничто их не пугало и не останавливало. Вспомнились слова Фридриха Ницше: «Двух вещей хочет настоящий мужчина: опасности и игры. Поэтому хочет он женщины, как самой опасной игрушки». Пусть обвиняли Ницше в нечестивом вольнодумстве, но он умел видеть глубину вещей и постигать действительность.

У каждого была своя причина желать утешения в объятиях другой женщины. Одни специально приезжали сюда искать радости жизни подальше от семейного очага, где их держали на голодном пайке. У других идея рождалась спонтанно, чтобы заполнить затянувшуюся паузу. Мужчин не пугало то, что подобная выходка могла стоить им карьеры или семьи. Желание разгоралось, и охотники не пытались оградить свою добродетель.

Среди завсегдатаев этого заведения были девушки, которые, подобно Насте, в дневное время трудились по специальности, а вечером спешили сюда за дополнительными финансовыми поступлениями. Для некоторых взошла звезда романтических отношений. Следовали предложения руки и сердца. Тогда в адрес удачницы устремлялись взгляды восторга и зависти коллег.

В то время ни у кого не возникало сомнения в том, что пришвартоваться к чужому берегу – как в лотерею выиграть. Никто не думал, что главной преградой может стать разница в менталитете. Девушки без страха шли за своей мечтой. Красавицы наивно полагали, что так, как они умеют заботиться о своих благоверных, иностранкам не под силу. Кто-то без памяти влюблялся. Кому-то рассудок диктовал, что в подходящих условиях им не составит труда взрастить любовь.

Шёл второй год её ночной жизни. Перед глазами проходили примеры триумфального отбытия за границу и внезапного возвращения в исходное положение. Только тем удалось адаптироваться, кто вовремя осознал: если приехал в Рим – делай то же, что и римляне. Другие же, кто пытался со своим уставом в чужой монастырь, быстро вернулись в родные пенаты, так как очень разочаровались. И они, и в них.