После этого ночная тишина Пустоши казалась оглушительной. В палисадниках надрывались сверчки, изредка со стороны дороги доносился рокот автомобиля, вот и весь шум.

Крис неторопливо шел по мощенному плиткой тротуару. Подсвеченные фонарями кроны деревьев выглядели таинственно и красиво. Лампы привлекали мошкару, и мотыльки метались среди насекомых поменьше, напоминая какого-нибудь боса в окружении подчиненных.

Окна на темных фасадах казались порталами в другой мир. Их отблески ложились на землю ровными квадратами. Крис старался не смотреть – сочетание света и тени вызывало беспокойство, поэтому он постарался побыстрее дойти до магазина.

Крыльцо в три ступеньки и яркий фонарь, не дающий заблудиться в темноте. За стеклянной дверью виднеются полки и припозднившиеся покупатели.

Несмотря на поздний час люди не торопились. Ходили, выбирали. Что-то клали в корзины, что-то возвращали на заставленные товаром полки.

Недалеко от входа расположилась батарея из бутылок. Какой-то шутник из персонала выставил их по цвету: от прозрачной водки до золотисто коричневого коньяка. У Криса возникло желание прихватить с собой что-то из ассортимента. Водку, бренди – все равно.

Но он сдержался: выволочку от Анн можно пережить, но если снова явится Агата, пусть даже и во сне… От одной мысли о встрече с покойной сестрой по спине пробежал холодок.

Руки тоже заледенели. Крис вдруг понял, что дыхание превращается в пар, как на морозе. Свет мигнул, и люди исчезли. Тишину теперь нарушало только монотонное пиканье кассы.

Такое уже было! Давным-давно, в прошлой жизни. И пыль на полу, и деревянный прилавок, из-под которого выглядывает красноглазая черная крыса.

Рука сама нащупала под футболкой нательный крест. Губы зашептали молитву. Это было трудно – вонь разлагающейся плоти врывалась в легкие, и каждый новый вдох был подвигом.

Крис знал, откуда этот запах. И как загипнотизированный, пошел к прилавку. Пиканье тут же прекратилось, сменившись гулким шумом неровных шагов. Эхо подхватывало звук и уносило куда-то в темноту, чтобы через мгновение вернуть барабанным грохотом. Хотелось закрыть уши и бежать, бежать прочь из этого места: из магазина, а потом и из Вересковой Пустоши.

Вместо этого, Крис остановился.

Эхо тут же смолкло. Глухая тишина опутала пыльным коконом, и было страшно пошевелиться, чтобы не спугнуть её и не призвать того, кто стоит за этим ужасом.

Шорох, нарушивший тонкий баланс, взорвал пространство. Писк мышей, треск рассохшегося дерева, гулящий в щелях крыши ветер слились в непередаваемую какофонию. Но эти звуки не пугали. Они всего лишь маскировали влажные шлепки по поверхности, царапанье и тихие, на грани звука стоны.

Мечущийся за стеклом фонарь на миг осветил прилавок, оживляя тени. Одна из них двигалась против всех законов физики: с пола поднимался истерзанный, туго обернутый в пропитавшуюся кровью сеть мертвец.

Взгляд остекленевших глаз не отрывался от Криса. Правый наполовину закрывало веко. Там, в морге, так и не удалось его опустить, пришлось прихватывать парой стежков. И теперь вместо ниток с края свисали, извиваясь, тонкие червяки. Культи рук перебирали по прилавку, помогая телу двигаться.

Крис задохнулся. А потом понял, что дыхание уже не клубится туманом. Оно сразу превращается в иней и оседает колкими иглами на губах, щеках, подбородке.

Холод пробрал до костей. Тело словно сковало льдом, пошевелиться не получалось. А мертвец медленно, но приближался. И тогда Крис закричал.

– Что с вами?

Вместо рожи покойника сверху маячило миловидное лицо девушки. По козырьку форменной кепки вились сплетенные в монограмму три буквы L.

– Все… хорошо, – Крис тяжело поднялся с пола и огляделся.

Магазин снова стал обычным мини-маркетом. Только теперь люди не ходили между полок, а смотрели на упавшего мужчину. Кто-то сочувственно, кто-то равнодушно, удовлетворяя праздное любопытство. Вспышки смартфонов рассыпались ярким фейерверком.

– Простите, – Крис забыл, зачем пришел. Видение не отпускало, казалось, тень стеллажей скрывает кого-то смертельно опасного, как бешеная крыса.

Он прошел мимо кассы и выскочил на улицу, чтобы тут же нос к носу столкнуться с Марко.

– Где тебя носит? – накинулся тот на приятеля и, схватив за плечо, поволок за собой.

– Да подожди ты! – возмутился Крис. – Я что, ребенок, которому и шагу без разрешения ступить нельзя?

Злость и обида вернулись. И шипение Марко про опасности Вересковой Пустоши лишь подлили масла в огонь. Крис собрался высказать все, что думает, но привычные звуки ночного городка прорезал женский вопль. Не сговариваясь, мужчины кинулись на помощь.

 Свет фонарей не мог рассеять густой мрак подворотни, но Крис, не думая, нырнул в темноту. То, что Марко бежал рядом, придавало смелости.

Притаившееся в глубине эхо охотно подхватило звук шагов и щедро рассыпало вокруг, вместе с отголосками крика.

У запертого на ночь входа в сквер уже собралась толпа. Кто-то требовал вызвать скорую. Кто-то – полицию. Мелькали вспышки камер на смартфонах, и ролики уже полетели во Всемирную паутину.

Мужчины прорезали толпу, как горячий нож – масло. Пару-тройку излишне любопытных зевак убрал с пути Марко, но Крис не заметил: его внимание было приковано к распластавшемуся на земле телу.

Оно лежало на обочине тротуара, под самым забором закрытого на ночь сквера. Длинный темный балахон делал его почти незаметным, но тонкая ткань не скрывала очертаний, позволяя увидеть, что это женщина. Равнодушные фонари едва освещали окружающее, а качающиеся ветви деревьев заставляли поверить, что несчастная еще жива и силится встать.

Крис упал перед ней на колени, пытаясь нащупать на шее пульс. Рука тут же погрузилась во что-то липкое и мокрое.

– Кто-нибудь, посветите!

Свет фонариков и вспышек тут же выхватил скрытую капюшоном голову. Отодвинув мешающую прядь волос, Крис попросил ровным, лишенным эмоций голосом:

– Позвоните в полицию.

В прерывистом мелькании фотовспышек хорошо было видно перерезанное горло. Вопреки книжным канонам, рана совсем не напоминала вторую улыбку или алчущую алую пасть. Всего лишь ровная линия, прячущаяся в складках бледной плоти. Отвратительная как на вид, так и на ощупь.

Крис машинально вытер руки поданной Марко влажной салфеткой и отошел на несколько шагов. Пальцы еще ощущали прикосновение мертвой плоти.

– Странно… в морге таких ощущений не было, – Крис присел на окружающий сквер низкий кованный заборчик.

– Скорее всего, потому что там ты был в перчатках, – Марко хмуро оглядывался. Ему хотелось уйти, но теперь было ясно, что придется ждать полицию.

Черная с белыми надписями машина приехала быстро. Синий проблесковый маячок на крыше автомобиля то вспыхивал, заливая все вокруг неестественным светом, то гас, на мгновение погружая окружающее во тьму.

Зевак оттеснили за желтую ленту, которой быстро огородили место преступления. Вооружившись ручками и блокнотами, стражи правопорядка приступили к опросу свидетелей. Один из них указал на ссутулившегося Криса.

Полицейский направился к нему. Козырнул, представился, поинтересовался, как и зачем свидетель подходил к телу.

– Я студент-медик. Похоже, кроме меня, тут не было никого, кто мог бы оказать помощь, будь женщина жива…

Полицейский кивнул и попросил удостоверение личности.

– А в Вересковой Пустоши какими судьбами?

Крис оглянулся: втягивать друзей не хотелось. Но Марко думал иначе.

– Он ко мне в гости приехал. Кто же знал, что так случиться…

Полицейский вернул удостоверение Крису и потребовал у Марка предъявить свое. Записал данные, попросил продиктовать адрес. И велел не уезжать из города до особого разрешения:

– Вас вызовут в участок. Надеюсь на сотрудничество.

Козырнув, он перешел к следующему свидетелю.

– Пойдем? – Марко потянул друга за одежду.

Крис вздрогнул и растерянно посмотрел на заляпанную салфетку, которую крутил в руках. Она уже не столько вытирала, сколько пачкала. Крис выбросил её в урну.