- Неделя. Может быть, две, - усмехнулась Тэсса. – Жить в преподавательском общежитии с ребёнком, знаешь ли, удовольствие то ещё… - она закатила глаза. – Даже если твой дом напоминает обыкновенную квартиру, всё равно невесело. Постоянно студенты на глазах. Я после защиты всё пытаюсь сообщить Сагрону, что не хочу продолжать работать в университете…

- А он?

- Считает, что обманываю, - хмыкнула женщина. – "Тэсси, подумай хорошо. Кандидат магических наук, прекрасные данные, такой яркий дар! Кому, как не тебе, браться за докторскую?" Нет, хватит с нас в доме одного доктора наук! – она покосилась на Ирвина и поинтересовалась вдруг: - А ты не хочешь?

Сияющим аж передёрнуло.

- Даже не говори мне об этом!

- Ну что ж ты так. Будет у тебя жена известным учёным, не станешь чувствовать себя на её фоне отстающим?

Ирвин усмехнулся.

- Мне некогда писать кандидатскую. Так, как платят в НУМе…

- Хорошо там платят, - возразила Тэсса. – Ты сбежал оттуда, потому что ты ненавидишь преподавать.

- Я ненавижу преподавать, - подтвердил Сияющий. – Потому, если Лили нравится, пусть она этим занимается. Необязательно же мужу и жене работать вместе? Мы и так достаточно времени проводим вдвоём. Больше, чем вы с Сагроном.

Котэсса закатила глаза.

- Да ты что! – воскликнула она. – Каждое заседание кафедры, множество совещаний… Да мы – не разлей вода! Главное, чтобы Марта не забыла о том, как мама и папа выглядят! Сагрон по сей день поражается, как это его супруга сподобилась найти время родить ребёнка.

Ирвин смог ответить только улыбкой. В семействе Дэрри детей хотел скорее Сагрон, чем Котэсса. Это даже не удивляло – во-первых, он был старше своей жены, во-вторых, вырос пусть в не самой идеальной семье, но – в хорошей. Родители Тэссы до сих пор так и не допускались на порог их дома, и Сияющий знал, что она никогда не позволит матери или отцу находиться рядом с собственным ребёнком. Крохотная Марта оставалась, конечно, с бабушкой и с дедушкой, но только с отцовской стороны.

Деревенское детство и мелькающие перед глазами семьи, в которых детей было больше, чем следовало, Тэссу не вдохновляли. И хотя дочь она любила без памяти, Ирвин подозревал, что больше детей Сагрон так и не дождётся. Слишком Тэсси была увлечена работой и планами на будущее, чтобы приковать себя к дому как минимум на полгода.

- А Лили как? – ни с того ни с сего спросила Котэсса. – У неё ж… Подожди, Сияющий. У неё сегодня день рождения.

Ирвин усмехнулся.

- Завтра.

- Ты уверен? Это точно?

- Точнее не бывает, - подтвердил Сияющий. – Приходите в гости...

- А почему Дора уверена, что сегодня?

Котэсса так и не дождалась ответа, но, поразмыслив несколько минут, поняла, в чём на самом деле было дело.

- Ты специально сказал им неправильную дату.

Ирвин, усмехнувшись, кивнул.

- Но ведь Ромерик уже нормальный!

Сияющий пожал плечами.

- Ромерик – да. Его старший сын – не совсем. Моей дочери два. Два! Мала она для любовных писем, даже если и от десятилетнего дурака. Я таких знаю. Пройдёт ещё лет шесть-семь, и он будет регулярным посетителем Следственного Бюро. А у Доры и Ромерика, как назло, все сыновья. Я б на твоем месте прятал от его семейства Марту, а то мало ли, какие зятья выстроятся в очередь!

Тэсси мотнула головой.

- Очень сомневаюсь, что кто-то всерьёз пожелает иметь дело с нашим неадекватным семейством. Уж поверь, лучше иметь тестя – главу Следственного Бюро, чем моего Сагрона. Это удовольствие для особенных извращенцев и сумасшедших. В крайнем случае, - она усмехнулась, - однажды Сагрон выберет подходящего студента. Если этот бедный мальчик переживёт миллион и одну придирку...

Она, разумеется, шутила, но в каждой шутке есть доля правды. Ирвин не сомневался в сверхспособостях Сагрона довести до белого каления кого угодно. Долгие годы дружбы научили Ирвина реагировать на Дэрри куда более спокойно, и он уже почти не взрывался, но мог себе представить, как будет весело тем несчастным молодым людям, которые лет через пятнадцать-двадцать будут ухаживать за уже выросшей Мартой.

- Мне пора, - Котэсса остановилась у развилки. – Несколько недель или двадцаток, и мы наконец-то станем соседями. Может быть.

- Может быть, - усмехнулся Ирвин. – Сагрону привет! – крикнул он напоследок, прежде чем Котэсса, как всегда, любившая экономить время, растворилась в вихре телепорта.

Ирвин же предпочёл идти пешком. Проветриться… Избавиться от остатков дурного настроения – чтобы не вешать на голову Лили собственные проблемы. Зачем оно ей сдалось?

***

Дома было тепло и уютно. С кухни доносились умопомрачительные ароматы – Сияющий аж дёрнулся в её направлении, но остановился. Поздороваться с извечным Томасом можно будет и потом, а вот Лили обидится, если он своё шествие начнёт всё-таки с еды, а не с жены и ребёнка.

- Я пришёл! – крикнул Ирвин.

- Руки помой! – отозвалась Лили. – И иди на кухню, сейчас спущусь!

…Иногда Сияющему казалось, что его жена читает мысли прямо с порога и, когда находится в хорошем настроении, потакает его желаниям. По крайней мере, призыв идти на кухню вызывал именно такие ассоциации. Это было отнюдь не любимое место Лили, напротив, она терпеть не могла готовить, не умела этого делать, да и, судя по наличию в доме Томаса, не собиралась учиться, но Ирвин не понимал, почему это должно его смущать. Если Лилиан легко обустраивала их быт без использования собственных кулинарных способностей, что в этом такого плохого?

Но пахло и вправду безумно вкусно. Томас, словно специально дожидавшийся Ирвина, едва ли не под нос подсунул ему тарелки, источающие великолепные ароматы.

- Ешьте-ешьте! – поторопил его скелет. – Пока не остыло! Госпожа сказала, что потом к вам присоединится!

Ирвин не стал отказываться. С работы он вернулся голодный, как волк, а еда Томаса, как и всегда, была просто великолепной.

Лили всё не приходила, и Ирвин даже ощутил лёгкое беспокойство. У него почему-то возникли подозрения, что супруга что-то замышляет или скрывает – как будто у Лили была такая привычка. Он даже отмахнулся от десерта, который можно было съесть и потом, попозже, и, ориентируясь на громкие звуки из детской, зашагал всё-таки к жене.

Первой Ирвин увидел дочь. Второй – Лилиан, хмуро стоявшую рядом.

Третьей была птичка.

- Лили, - кашлянул Ирвин. – Что это такое?

- Это? – уточнила Лилиан, указывая на птицу. – Это ворона.

- Я вижу, что ворона, - не стал спорить Сияющий. – Но это мёртвая ворона.

Лилиан скрестила руки на груди и взглянула на него так, словно Ирвин был самым глупым мужчиной на свете, совершенно ничего не понимающим в том, как надо жить на свете.

- А ты что, ждал, что твоя дочь будет царицей живой природы? – язвительно уточнила она. – Будет взращивать кусты из воздуха, как это делает Мартен? Это всё-таки моя дочь. Ты всегда говорил, что мы очень похожи, - Лили выдержала паузу. – Ты всегда говорил, что некромантия тебя не смущает.

Ирвин взглянул сначала на дочурку, безо всякого страха рассматривающую здоровенную и давно уже мёртвую птицу – собственно говоря, это был просто скелет, - потом на Лили и тяжело вздохнул.

- Я так понимаю, пришла пора познакомить нашу дочь с твоим драконом? Раз уж она уже определилась с тем, от кого из нас унаследовала дар.

Лили открыла рот, чтобы возмутиться, а потом вдруг умолкла, быстро заморгала… и расплылась в улыбке.

- Следующий ребёнок, - пообещала она, - обязательно пойдёт в тебя!

Ирвин привлёк жену к себе, поцеловал её и, не сдерживая улыбки, произнёс:

- Да какая разница? Это ведь всё будут наши дети.

…В этот раз Лилиан не стала спорить даже из обыкновенного женского упрямства.

 Конец