Матф., 5, 8; Лук., 9; Марк., 9, 13; Иоан., 6 и т. д.).

Библейская традиция воспевает не только ноги благовестника, но и его чресла. Причем, внимание концентрируется именно на уровне красной энергии, для животного божества единственно доступной и потому священной:

"И увидел я: и вот, подобие мужа, как бы огненное, и от чресл его и ниже – огонь, и от чресл его и выше – как бы сияние, как бы свет пламени" (Иез., 8).

Всё это – демонстрация нижних чакрам. От их работы зависит сон и пробуждение. Отсюда власть ипостаси лжепророка Гипноса над сном и вообще склонность лжепророка к иллюзиям, отрешенности от жизни и обманам.

Иногда животное божество, хозяйничающее на Земле, представлено в образе единорога:

"Захочет ли единорог служить тебе и переночует ли у яслей твоих… Предоставишь ли ему работу твою?" (Иов, 3).

Иисус и Митра рождаются под зодиакальным знаком единорога и часть тела, управляемая этим знаком согласно астрологии, – бедра. Так объясняется склонность лжепророка к некоторым вещам и защищенность на нижних чакрамах, отсюда – дозволенные в идеальном государстве удовольствия:

"Телесные удовольствия разделяются на два вида: первый – тот, который… достигается пищей и питьем. Другое удовольствие – случай, когда мы очищаем внутренности испражнениями" (Томас Мор. Утопия. С. 145).

Непонятные причуды лжепророка, его пристрастия и антипатии объясняются довольно просто. Его симпатии – на стороне того, что ему близко (действие его главной чакрамы). Его антипатии – к тому, что ему чуждо – к чужим для него земным святыням и душам земных людей. С этим связано свойство животного, и в том числе животного божества, делить мир на «своих» и «чужих», которое породило концепцию "добро для своих" (правило собаки).

Объявляя человечество животным стадом, губитель встает во главу этого стада и объявляет себя господином. И таким образом совершает преступление дважды. Первый раз – когда называет людей животными, нарушая закон "Каждому – свое", второй – когда возглавляет то, что ему не принадлежит, обращаясь с захваченным обществом так, как будто оно не имеет своих прав, то есть по вводимым губителем законам произвола. И коль скоро губитель воцаряется на престоле и во главе общества встает пастырь, называющий себя господином, то самозванцы-господа тотчас же начинают изъявлять свою волю. В чем же их воля? Оказывается, воля насильников заключается в том, чтобы тут же воспользоваться захваченной ничем и никем не ограниченный властью и начать карать и убивать. В Ветхом завете читаем:

"Но человек в чести не пребудет. Он уподобится животным, которые погибают" (Пс., 48:13).

И еще более развернуто:

"Так говорит Господь Бог мой: паси овец, обреченных на заклание, которых купившие убивают безнаказанно, а продавшие говорят:

"Благословен Господь: я разбогател!" и пастухи их не жалеют о них. Ибо я не буду более миловать жителей Земли сей" (Зах., 1:4–6).

Так мы оказываемся очевидцами того процесса, когда объявленное равенство объединяет людей в стадо, а существование нареченного стада позволяет говорить о господине и произволе. При этом имеется в виду произвол масштабный, когда губитель открыто заявляет свою цель:

"Я не буду более миловать жителей Земли сей".

Равенство позволяет говорить о человеке как о животном, а попадая в положение животного, человек лишается защищающих его от произвола преимуществ. Чужие пастыри овладевают земным обществом и называют его стадом. Далее начинается этап подготовки стада к закланию, эта подготовка осуществляется внедрением религии зверей. Утрачивая человеческие преимущества, человек прежде всего перестает ориентироваться на собственную душу, наличие которой защищает его человеческое достоинство и подтверждает его. Рождающееся единственный раз животное не имеет души, и его информация заложена в душе вида. Потому животное – часть целого, что и повторяет ежеминутно лжепророк, говоря о приоритете общего блага перед потребностями индивида. Разрыв человека с душой, заложенный звериным воспитанием системы, ориентированной на религию зверей, лишает человека связи с богом и тем самым делает человеческую особь окончательно незащищенной от посягательств разбойничьих космических структур, которые и пользуются создавшимся положением.

Звериная ориентация человечества была соотнесена с полисными структурами, внедренными в жизнь тем же путем, что и вся религия зверей в целом. То есть насильно. Поздние модели общины, претендующие на полноту звериной организации общества, устанавливали все три стадии равенства на один уровень государства-полиса, вводя последнюю ступень равенства – имущественное равенство. Полное равенство, закрепленное законами государства зверей, не только окончательно делало человека бесправным, слабым и беспомощным. Дезориентация, созданная воспитанием и ложным вероисповеданием, закрепленная властью полисного государства-монстра, подвергла человечество опасности быть уничтоженным раз и навсегда.

Итак, лжепророк на позднем этапе губительства предлагает для образца звериную модель организации общества, украшая ее немаловажной деталью – имущественным равенством. Новая модель сохраняет все признаки стадной конструкции с ее равенством членов и их одинаковостью, доведенными до абсурда.

Перед нами устав общины "Новая гармония", предлагаемый Робертом Оуэном в качестве предпочтительной системы жизнеустройства общества.

"Мы, нижеподписавшиеся, составляем сами и наши дети общество и общину равенства для блага нас самих, наших детей и человеческого рода… Все члены общины рассматриваются как одна семья, и никто не будет почитаться выше или ниже в своей деятельности. Все будут получать в соответствии со своим возрастом одинаковую пищу, одежду и образование… Все будут жить в одинаковых домах и во всех отношениях будут одинаково устроены. Каждый член общины будет приносить наибольшую возможную для него пользу для общего блага в соответствии с правилами и постановлениями, которые могут быть приняты общиной", – писал Роберт Оуэн в "Конституции общины "Новая гармония". (Собр. соч. в трех томах. Т. 1).

Система объединения людей в животное стадо, называемое общиной равенства, предписывает всем членам стада быть не просто одинаковыми (никто не выше и не ниже), не просто одинаково жить, одинаково одеваясь, питаясь и обучаясь и живя в одинаковых домах, но при этом быть одинаково бесправными перед всемогущим советом общины, будь то собрание, суд или трибунал, выносящий приговор по закону произвола.

Именно последнее обстоятельство – возможность судить, карать или миловать, как мы увидим ниже (см. ч. IV), и является наиважнейшим звеном во всей цепи нового устройства общества. Возможность жрецов, возглавляющих общину обращенных в животных людей, распоряжаться судьбами полностью зависящих от них членов общины, и создает ту тоталитарную систему, сопротивление которой практически невозможно. Партийно-жреческая элита, составляющая верховный совет общины, ссылаясь на высшие интересы захваченного ими общества (стада), творит свой произвол, занимаясь в основном губительством в крупных масштабах. Рожденный религией зверей мир произвола проводит в жизнь политику смерти, продиктованную интересами инокультной Иерархии, и эти интересы идут вразрез с потребностями и возможностями людей. Вот почему совет общины сам определяет уровень и перечень необходимых нужд лишенных свободы людей, и образующийся мизер закрепляет за людьми положение живущих в хлеву животных. Избыточный же продукт, создаваемый трудом общины, экспроприируется.