Война, заканчивающаяся захватом и оккупацией с последующим установлением диктатуры, означающей насильное подчинение воле захватчика – вот технология насилия, совершаемая воинствующими пришельцами. Ибо насилие и войны – такое же инокультное явление на Земле, как и вся религия зверей в целом. Вот почему инопланетное животное божество, одно из имен которого – Иисус, заявляет: "Не мир несу вам, но меч" (Матф., 10). Войны, захват, грабежи и насилие вступают на Землю вместе с инопланетными животными божествами, диктующими свои законы с оккупированного неба. Зверь, незаконно живущий в человеческом теле (изобретение Иерархии), не имеет ни божественной судьбы, ни души. Он действует как зверь, и первое, что ему приходит в голову – это совершение насилия. Захват – условие для развертывания насилия, навязывания человеческому обществу звериных законов, и в первую очередь, законов равенства, столь естественных для животных и столь неприемлемых для людей.

Равенство, уводящее человечество от подлинного бога, является по отношению к Земле преступлением, а порождающая его религия зверей играет роль злой мачехи, заменившей человечеству подлинные святыни и подлинные божества. Так равенством была оскорблена общевселенская святыня неравенства, лежащая в основе закона "Каждому – свое".

Николай Кузанский, подлинный ученый от истины, писал:

"Всякое неравенство состоит из равенства плюс излишек" (Николай Кузанский. Об ученом незнании, VII. 17).

Вот этот-то излишек и является движущей силой эволюции, роста, высокого уровня жизни. Упразднение же подобного элемента прогресса может привести только к приостановке жизни как таковой, что и произошло на Земле. Введение системы равенства позволило не только затормозить прогресс, но и придать ему обратное направление. Во многих сферах жизни произошла деградация, развитие общества двинулось вспять.

Но, как и полагается ложному развитию, оно было преподнесено как движение справедливости, добра и правды. Оглушенное жуткими перспективами человечество, уже разбалансированное нарушенной системой судеб, не нашло ничего лучшего, как поверить лжепророку.

Преимущества равенства перед естественным для Земли и многих вышестоящих систем неравенством были подобны преимуществам лопаты перед высокоорганизованной сельскохозяйственной техникой. Дерзость лжепророка позволила ему в лице Роберта Оуэна (очередного "овна"!) пропагандировать даже лопату и когда? – в конце XIX века! В организацию неких сельскохозяйственных ассоциаций входил также обобществленный транспорт. Оуэн доказывал преимущества системы, когда одна лошадь обслуживает большое хозяйство, собирая продукт (например, молоко). В сущности говоря, все предложенные лжепророком усовершенствования напоминают эту оуэновскую лопату и оуэновскую лошадь, но человечество не видит этого.

Процесс развертывания равенства прошел на Земле три этапа. Об одном из них – равенстве перед богом, ознаменовавшем приход к власти бога-временщика, мы уже говорили в 1-й главе "Равенство – религия зверей". «Богатый» и «бедный» были объявлены равными перед богом, система судеб была разрушена.

Следующим этапом губительства было введение законов равных прав, то есть полисных систем устройства общества, где члены общины имеют равные права, часто равные доли пирога, равные части добычи и часто едят одну и ту же пищу. Налицо звериная организация общества, прожившая на Земле рядом с частной собственностью и системой сословных различий много веков. Одновременное существование разных уровней жизни и породило то состояние человечества, которое называется лжепрогрессом. Необходимость сосуществования с системой неравенства была вызвана только одним обстоятельством: мертвая система равенства не смогла бы выжить без приспособления к живой, жизнеспособной системе неравенства. Так образовалось общество, в котором порожденная религией зверей мораль существовала рядом с роскошью, а инквизиция шла бок о бок с искусством и любовью. Но самый страшный удар был последним, когда лжепророк во всеуслышанье заголосил об имущественном равенстве.

"Надо, чтобы и в вещах совершилась, наконец, полностью эта революция, от которой зависит счастье рода человеческого" (Г. Бабеф. Трибун народа, № 35).

Лжепророк заговаривает о революциях, этих рывках регресса, отличающихся от естественной эволюции не только своим грубым, опустошительным характером, но и своей направленностью. Толкая человечество назад, в стадо, лжепророк меняет направление хода истории. История начинает двигаться вспять. Мирное время сменяется смутами, мятежами и войнами. Жизнь, построенная на неравенстве, вытесняется системой с весьма сомнительными благами. Жизнь общины опускает человечество на самую низкую ступень развития; существование стада определяется самыми примитивными потребностями: потребностью в пропитании и потребностью в хозяине. Вот почему полисные системы – это всегда деспотии глав общины над равными членами низшей общины, у которых отбирается буквально все, вплоть до права распоряжаться собственной жизнью.

Для того, чтобы обмануть человечество и сделать привлекательным хлев, лжепророк обрушивается на блага цивилизации и порочит их, и в первую очередь пытается дискредитировать саму идею высокоорганизованного общества, представляя более благородной и нравственной самую низкосортную модель. Он заявляет:

"Следует применить сомнение к строю цивилизации, усомниться в его необходимости, в его превосходстве и его долговечности" (Шарль Фурье. Судьбы мира и человечества. Соч. в четырех томах. Т. 1. С. 92).

Пороча цивилизацию, в первую очередь обрушивается на саму святыню неравенства; предлагая взамен равенство, основанное на принципе равного распределения долей (системы хозяин – стадо):

"Мы докажем… что все, что член общества имеет свыше необходимого для удовлетворения его повседневных потребностей, является результатом ограбления им других сочленов по обществу, и неизбежно лишает этих сочленов их доли в общественных благах" (Бабеф. Трибун народа, № 35. С. 514).

Выдвигает лозунг за лозунгом:

"Навсегда уничтожить все возможности для того, чтобы кто-либо мог получить свыше полученной ему доли" (Там же. С. 522).

Мы все время слышим о распределении долей, о доле, части целого. Члены стада ждут своей доли из общего котла, а само стадо – лишь совокупность малых долей, частей большого пая, сумма малых дробей от одной большой единицы. И потому все члены общества равных не только равны и одинаковы, но и безлики. Лжепророк заявляет:

"Равное распределение знаний между всеми сделало бы всех людей почти равными по способностям и даже по талантам" (Там же. С. 521).

Как мы видим, в обществе зверей и знания распределяются строго дозировано, в соответствии с требованиями одинаковости. Ибо общество равных – это общество зверей.

Лжепророк порочит саму идею образовавшегося излишка, или богатства: "Навсегда отнять у каждого надежду стать богатым" (Там же. С. 521).

И когда лжепророк говорит "у каждого", это значит, что произвол творится в уже созданной системе насилия, где деспот помыкает равными и бесправными подданными.

Лжепророка раздражает все, что составляет признаки высокой цивилизации: частная собственность, частный интерес, торговля, бизнес, наследство и стоящая на страже всех этих атрибутов цивилизации охраняемая богом монархия. Поэтому он порочит частную собственность, всякую собственность вообще, предлагая от нее отказаться. Происходит оскорбление святынь цивилизации, а именно святынь

– собственности:

"Я думаю, никто не станет спорить против очевидности следующего положения: там, где не было бы никакой собственности, не могло бы существовать ни одно из нее пагубных последствий" (Морелли. Кодекс природы. С. 28).

Дерзость лжепророка позволяет ему вещать о самых нелепых и бессмысленных вещах, предлагать неприемлемое и недостойное, однако, несмотря ни на что, он вещает и предлагает. Такова миссия лжепророка.