Зарастает мир быльём… Заброшен сад. Разрушен дом. Земля выталкивает травы. Двор зарастает, мир быльём, И запустенье травит нравы. Уходят времени пласты, Уносят судьбы, дни, расплаты. Нередко помыслы чисты, А действия – как у Пилата… Добро сменяется грозой. Нередко зло ущерб наносит. Дымится дом – весь шар земной. Душа, надеясь, мира просит. Молитва каждого – своя, Непонимания и битвы. Дрожит страдалица Земля — По лезвию все ходим бритвы… Брошенная земля… Древний переулок зарастает: Здесь крапива вымахала в рост, Здесь пастушья сумка обитает, Здесь репейник проявляет злость… Было здесь добротное подворье, Дружно проживала здесь семья. Раздавило время непокорных, В запустенье брошена земля… Время нас в высотки загоняет — Каждого в кирпичный коробок. Кто-то, злопыхая, заставляет Жить супротив веры – поперёк… «Не задержалось время здесь, ушло…» Не задержалось время здесь, ушло, И люди вдруг куда-то подевались… Заброшенная церковь и село Ненужными сегодня оказались… Здесь правит увядание, царит, Гуляет ветер, семена разносит, Вид запустения – печальный вид… Кто и кого, за что возносит? Ты лишь в памяти, деревня… Берёзово – название деревни Осталось от растаявшей поры, Когда гармоней перебор напевный Вливался в довоенные дворы. Безжалостное время отгремело, И разметало избы, словно шторм, Одна лишь яблонька и уцелела — Стоит сироткой в сквере городском: Прогнулись перегруженные ветви, И яблоки, срываясь, бьют асфальт, Напоминая об исчезнувшей деревне. И яблоки, и люди – мельтешат… Монолог яблоньки «Сплошной асфальт кругом, снуют автомобили, среди шумов одна, как островок, торчу, оставили меня иль попросту забыли, тихонечко скриплю, но в основном молчу. Здесь был когда-то дом, рос сад вкруг яблоневый, и щедро раздавал он осенью плоды, а город в небеса взметал свои напевы, деревню поглощал и заметал следы». Прошло немало лет – и деревенька пала, от деревеньки той – лишь яблонька как факт стоит среди шумов, приветливо качаясь, срываются плоды и бьются об асфальт… В отцовском саду Нет, это – август, упаданье яблок. Белла Ахмадулина Упадали яблоки в саду с ветвей, Как шары катались на бильярде, Застревали краснобокие в траве, Собирались в вёдра на веранде. Упадали… Ударялись… Твердь земли Била смачно в час прикосновенья, Соки на траве, по кожуре текли — Щедрость августовского паденья. Упаданье яблок в августе в саду — Наступало время созреванья, Щедрости осенней чехарду — Помню. Помню время упаданья. Загублена… Загублена – деревня Губино, Остужено – Студёново – село. Земля изранена, в зазубринах, Всё дикотравьем густо заросло. Унылость, бродит запустение Среди руин оставленных домов. И рыщет тягостное «пение» — Вой стаи озадаченных волков. История назад не катится, И времена не развернуть нам вспять. Кормилица-земля, страдалица, В забвении – землица-благодать… Конь гнедой меня везёт После долгих лет разлук — В дождь осенний стылый, колкий Колеёю через луг, Через поле на двуколке — Конь гнедой меня везёт Разухабистой дорогой. Вот знакомый поворот: Две калины, спуск пологий, Дождь сечёт, впадая в раж, И поля, луга, деревья, И разрушенный дом наш — Среди брошенной деревни. В землю все дома вросли, Люди – за мечтой умчались? Лишь бурьяны-ковыли Дикой зарослью качались. Дорогое мне село, Дом родной у тихой речки — Растворилось, заросло, Лишь труба торчит от печки… Крестьянский сын Здесь остался лишь медвежий угол От деревни – множества дворов. Захирела здесь земля без плуга, Без заботы сельских мужиков. Здесь остались от большой деревни Три избы, как три «особняка», В разорённом переулке древнем Поселилась жуткая тоска… Крестится старик невиноватый, Он – бывалый на большой войне, В гимнастёрке гвардии солдата, До сих пор воюющий во сне: Время, словно танк, неотвратимо — По деревне тяжело прошло. Мелколесье – осязаемо и зримо, Три избы – и всё его село… |
