Часть вторая Реальность, взгляд сбоку Стараясь, веря и надеясь, страна жила одной идеей. Поддерживал в народе бред очередной правитель-дед. Последний, слушая жену, куда-то вёл свою страну. Хотел порядок – не хватило ему ни смелости, ни силы. Тогда без шума и без брани три соправителя собрались, Не спрашивая мненья «чурок», решили поменять структуру. Свой интерес не позабыли, страну ж изрядно сократили. Прошли года, убрав из жизни неясный призрак коммунизма. И замаячили понятия: «свобода», «право», «демократия». Ушла мораль, а ей на смену нашли в религии замену: Молиться стали и креститься (и лишний повод, чтоб напиться). А честь и совесть где-то, как-то тихонько тлеют как де-факто. В противовес ушедшим «-измам» как глупостям и архаизмам И как знаменье перемены ненужным терминам на смену — Понятья «рэкет», «был на зоне», «убийца», «жулик», «вор в законе» Как дань текущему моменту сейчас звучат как комплименты. Язык, которым всяк гордился, наполовину изменился. В быту, в газетах и на сцене всё больше «ботают по фене» И по причине неизвестной вставляют «как бы» повсеместно: Как бы ушёл, как бы напился, как бы нашёл, как бы женился, Как бы люблю, как бы ревную и просто как бы существую. Немало переняли слов из иностранных языков… Среди других внедрений важных – полиция и суд присяжных, А также перенять готовы всех видов конкурсы и шоу. С преступностью совсем беда: сидит, хотя и не всегда, Совсем не тот, кто враг порядка, а кто не приготовил взятку И кто не понял, что синоним «слуги закона» – «вор в законе». И часто воры настоящие бывают даже власть держащие. Прекрасно можно их понять – в стране ведь есть что воровать. Сейчас в стране, замечу кстати, легальных очень много партий, А также выборов система работает по странной схеме: Правитель раньше назначается, а после – он же избирается; И хоть назначен «за глаза», народ привычно будет «за». Но неожиданно для всех поднялся вдруг на самый верх Один невзрачный мужичок – с приятным голоском жучок. Навёл он свой порядок в нации, забив мозги дезинформацией. И крепко ротики зажали тем, кто не в такт ему жужжали. Страну решительно и сразу он сырьевою сделал базой, Доходами с продаж обманом он набивал свои карманы. И, заглушая кровь и боль, без меры лился алкоголь. Своих друзей он обожал. Помог им накопить деньжат. К врагам был строг, и их в эфире он призывал «мочить в сортире». А в дополнение всем бедам он развязал войну с соседом. Теперь страна ни с кем не дружит, пугает атомным оружьем. Восторг в стране: «Не будем охать. И хорошо, что всем нам плохо». Народ поднял его до неба, не замечая, как ни странно, Что зрелища заместо хлеба и очень впереди туманно. Питалась ложью детвора, отцы оружьем потрясали, Кричали самочки «ура» и в воздух лифчики бросали. Часть третья
В Новом Свете, взгляд изнутри Но многие из насекомых, покинув близких и знакомых, В поисках земного рая умчались из родного края — Кто от проблем с текущим строем, другие непокорным роем Хотели – званые, незваные – достичь «земли обетованной», Но, не учтя разгона силы, её случайно проскочили. И вот негаданно-нежданно, но стали жить за океаном. Кто жаждал новых развлечений, кто был непризнанный, как гений, Законы преступив на месте, спасался кто-то от ареста, И многих гнала на край света так надоевшая анкета, Где принадлежность к некой нации всегда вела к дискриминации. Кого-то (что за чудеса!) сооблазнила «колбаса». Промчались месяцы и годы, и через труд, через невзгоды, Но как-то наша эмиграция прошла период адаптации. Кто вверх полез, кто опустился, а кто чего-то там добился, Кто денег заработал много, кто для детей открыл дорогу, Но и немало между тем, кто кем-то был, а стал никем. И далее в рассказе этом я нарисую ряд портретов. Таракан Жить может сам, а может парой, в квартире новой или в старой. Он любит выпить, кушать всласть и где-то что-нибудь украсть. Бабочка-красавица Легка, воздушна и прелестна… она летит весенней песней. В улыбках лица расцветают; к её ногам цветы бросают, Восторг, наряды, деньги, лесть, чтобы затем вернее съесть. Паук С улыбкой нежной любит кушать жуков, и бабочек, и мушек. Ткёт паутину сладких слов, затем прыжок – клиент готов. Муравей Трудился до изнеможенья он за почёт и уваженье. Теперь опять одни труды, но ради денег и еды. Привык работать он везде и overtime, и night, и day И ждать, подохнет он когда от непосильного труда. Пчёлы и мухи Жужжат открыто и свободно среди своих и всенародно. У многих дикция, амбиция, у некоторых эрудиция. Где воду льют, где правду режут, чего не знают – там добрешут. И любят, как родную маму, её величество рекламу. Клоп Чтобы набить полнее глотку, он кровь сосёт, как пьяный водку. Разбух, но всё же вновь и вновь он пьёт у подчинённых кровь. Кузнечик Пристроенный и безработный, всегда весёлый, беззаботный. Поел, поспал – и вот опять готов он прыгать и скакать. Трутень А трутень спит, не ищет славу, а любит welfare и халяву. Ему бы лишь нектар сосать и ждать тихонько SSI. Бабушка Клопиха Считает, у неё отныне home attendant как рабыня И что дарована ей власть пить кровь и издеваться всласть. Средь иммигрантов много что-то великих ультрапатриотов. Все речи строят на контрастах: «Там было плохо, здесь – прекрасно». В них ненависть ко всем пылает, кто их восторг не разделяет. На деле лишь крадут безбожно везде, где им украсть возможно. Конечно, есть немало прочих: учёных, медиков, рабочих… Но, что поделаешь, друзья, всех описать не в силах я. Но постарался тем не менее свои поведать наблюдения. Кому-то замысел мой ясен, со мною кто-то не согласен. Возможно, кто-то возмущался, а кто-то просто посмеялся. Мне ваше мненье неизвестно. Надеюсь, было интересно. |
