— Есть, но мне и в голову не пришло в них смотреть. Что там творится-то, почему вы все там живёте?

— Я потому, что так получилось, Джулиану заберут — я к себе вернусь, видеть и слышать её не хочу. А у Джованнины вдохновение.

— Что у неё? — он снова нахмурился.

— Вдохновение. Она пишет портрет Карло. Она ему обещала в Рождество с дурной головы, а он поймал её на слове. И теперь он каждый вечер подолгу ей позирует.

— Ничего ж себе! И прямо портрет?

— Да, вот такой! — она обозначила руками размер — чуть меньше кресла.

— Красками? Кистями?

— Да, у неё куча кистей и разные краски, и она ещё их хитро смешивает, и она рисует так, как будто это очень старый портрет, и Карло на нем в виде какого-то древнего божества, представляете?

— Карло? Древнего божества? — он определенно не верил.

— Да. Я, на самом деле, ничего не понимаю ни в древностях, ни в древних божествах, об этом вы лучше спросите отца Варфоломея. Но картина получается очень красивая. Джованнина говорит, что когда закончит, то позовет всех вас и устроит презентацию.

— И похоже получается? Его узнать-то можно?

— Да вообще классно получается, — рассмеялась она. — Она целый день возится там с реставрацией, отец Варфоломей выдал ей картину со святым Себастьяно, её нужно почистить, она совсем тёмная от времени, а когда все остальные расходятся по домам, то она достаёт этот портрет и занимается им. Сидит допоздна, а потом уже бывает что сил нет никуда идти, она там и спит на диване. А я — на соседнем. Вот и вся тайна.

— А с вами, сударыня, вправду нужно дружить — вы многое знаете, оказывается, — заметил он.

— Не так и много, — вздохнула она. — А почему вы… — начала она, но запнулась.

— Продолжайте, что такое?

— Называете меня на «вы»? Я ж не очень важная особа. Не донна Эла и даже не донна Анна.

— Но вы и не моя сотрудница.

— Нет, на вашу сотрудницу я не тяну, — покачала она головой. — Я так, просто. А чужих сотрудников вы называете только на «вы»?

— Не только. Но обязательно взаимно.

— Ой, — и это было всё, что она смогла сказать.

— Знаете, сударыня, не буду врать о том, чего нет, но думать о себе весь день вы смогли меня заставить. Скажите, что вы хотите?

— Я? От вас? — Кьяра даже удивилась, вот ведь непонятливый! — Ничего. Вот мы разговариваем, и уже хорошо.

— Да ладно, неужели вы вчера мне всё это сказали только для того, чтобы поговорить? — он снова нахмурился.

— Нет. Я просто сказала, потому, что не могла уже держать это в себе, — сердце опять заколотилось, как бешеное. — Вы же меня вообще не видели, даже если смотрели прямо и не отворачивались. Поэтому совет улыбаться и быть к вам внимательной не сработал. Вы не замечали, и все.

— Вы еще и советов просили?

— Да, не называя имен.

— И вам советовали улыбаться.

— Ага. А потом — действовать. Вот я и действую. Не уверена, что правильно, но — как получается.

— Вы же действуете зачем-то, не просто так?

— Как умею, — прошептала она. — А похоже, что умею плохо. Получаются только глупости. Девочка из хорошей семьи, которая умеет только хорошо учиться. И больше ничего. А если берется делать — то получается ерунда. Если кино — то порно, если отношения — то поразвлекаться на ночь, а Джулиану я даже сначала подругой считала! Если мои родители узнают, как я жила и живу, после того, как из дома уехала, то они меня попросту убьют, отец точно. Поэтому мне нужно научиться тому, как правильно. Всему научиться — жить самой, деньги зарабатывать, и отношениям тоже нужно научиться.

— И вы думаете, я тот, кто сможет научить вас правильным отношениям? — он даже рассмеялся.

— Нет, не так. Я сама должна научиться, жить-то мне. Моя мама всегда говорит, что чужую голову на свои плечи не приставишь. А вы — прекрасный идеальный объект. От вас можно потерять голову и не искать её некоторое время. Я для вас слишком незначительна, но мою самооценку очень повышает то, что я не побоялась признаться вам в любви. И получила целый разговор, это дорогого стоит, — она говорила тихо, но уверенно.

— Мне кажется, что я все равно чего-то не понимаю, — покачал головой он.

— А может быть, вам и не нужно понимать мои бредни? — рассмеялась она. — Спасибо за то, что поговорили со мной. Вы сделали мой день, несмотря на всяких там ненормальных, я уже думала, до завтра буду в голове крутить её дурацкие обвинения. А теперь я просто счастлива, — она просияла улыбкой, подскочила с дивана, схватила сумку и выбежала за дверь.

* 73 *

Душа Кьяры пела. Она смогла! Она не сорвалась ни в слезы, ни в глупости, ни в пошлости, она сидела с ним рядом и разговаривала. Как взрослая. Почему-то это казалось прекрасным. Перескакивая через две ступеньки и напевая под нос, она добежала по темным коридорам до реставрационной мастерской. Из-под двери пробивалась полоска света.

Кьяра зашла внутрь и увидела обычное — Асгерд, которая теперь Джованнина, за мольбертом, в драных заляпанных краской джинсах и такой же рубахе, волосы завязаны платком. Карло, полураздетый (или недоодетый — она не понимала этих тонкостей, но отчего бы не нарисовать вправду классное мужское тело?), стоял на специальной подставке, в руке у него был короткий меч, у ног лежал шлем с гребнем.

— Не обращайте на меня внимания, я сейчас забьюсь в угол, — практически пропела Кьяра и в самом деле прошла между ними в угол, где стоял диван, на котором она рыдала всю вчерашнюю ночь. Пока не уснула.

— Чего это ты такая радостная? — недоверчиво улыбнулся Карло. — Вчера ревела, а сегодня аж светишься вся?

— Я счастлива, — сообщила Кьяра, устраиваясь на диване с планшетом и чашкой воды.

— Ты, что ли, объяснилась с ним? — хмыкнула Джованнина.

— С кем это? — тут же уцепился за информацию Карло.

— А я не знаю, — пожала плечами Джованнина. — Она в кого-то без памяти влюбилась, а он на нее не обращает никакого внимания. Кто — не говорит.

— Я еще вчера объяснилась. А сегодня мы поговорили.

— И почему ты тогда здесь? — не понял Карло.

— Потому, что мы именно поговорили, и только. Что я, дура что ли, навязываться человеку, которому я никто и звать никак? Ага, видели одну такую, поскорее бы её домой забрали, что ли.

— Ты же не в Себастьяно влюбилась, я надеюсь? — расхохотался Карло.

— Очень смешно, — фыркнула Кьяра. — Нет, они ушли с донной Элой. На них смотреть — просто завораживает, как будто с полуслова друг друга понимают!

— Да не как будто, а так и есть, — пробормотал Карло.

— Ладно, не завидуй, какие твои годы, еще научишься, — хихикнула Кьяра.

Она забралась на диван, укрылась одеялом, взяла планшет и зашла «под крыло», куда ей не так давно по просьбе Гаэтано дали доступ. Открыла там страницу дона Лодовико и смотрела всякие его крутые фотографии, пока не уснула.

* 74 *

А Лодовико попытался проанализировать всё то, что ему наговорила юная девица, понял, что может нормально разбирать только чужие ситуации, а с этой без Варфоломея не справится. Решил, что идти к Варфоломею второй раз за вечер по одному и тому же вопросу — уже перебор. Обнаружил, что сидит с нетронутым бокалом в руке, как взял у Себастьяно, так и держал. Выпил его единым духом и пошел спать.

* 75 *

Элоиза проснулась приятнейшим образом — Себастьен ласково тормошил её и звал по имени. Села на постели, открыла глаза… и обнаружила, что он уже не просто встал, а даже одет. Это разбудило её окончательно.

— Доброе утро, сердце моё. Как вы?

— Отлично, спасибо, — она улыбнулась. — А вы уже успели встать?

— Я успел уже вернуться с тренировки, — рассмеялся он.

— Что? — она даже перестала тереть глаза руками.

— Так и есть, — развел он руками.

— И во сколько же вы встали?

— Без четверти шесть.

— Если я так встану, я буду абсолютно неработоспособна, — пробормотала она, потом подняла глаза и снова улыбнулась. — Восхищаюсь, честное слово. Никогда бы так не смогла. И вам совсем не хочется спать?