Так это он давал возможность, а не я спряталась? Странная трактовка ситуации. Я об этом не подумала!

– А я это… не умею летать, – призналась я и указала на крыло. – Да и не могу.

Взгляд Темного властелина стал изучающим. Он нагнулся ко мне, присмотрелся и выругался. Ну, по крайней мере, мне так подумалось, хотя слова были непонятными. Я поежилась, слегка отстранившись, а герцог задернул штору обратно и вернулся в ванну. Это что, кино можно и досмотреть? Ну так я с радостью – выглянула из-за шторки и принялась разглядывать, как работают сильные мышцы спины всякий раз, когда его светлость поднимает руки, чтобы смыть с головы пену. А потом он встал и начал мыть тело – тут я уже присматривалась намного лучше, даже захотелось подойти ближе, но побоялась, что вид с уровня пола будет не так хорош.

Когда герцог вышел и, не поворачиваясь ко мне лицом, обмотал полотенце вокруг бедер, я даже разочарованно вздохнула. Затем напряглась, когда его светлость подошел ближе и подхватил меня на руки. Весьма аккуратно и бережно.

– Ненавижу фей! – воскликнул он, и я поежилась.

– Правда? – уточнила скромно. – А у меня есть информация, что любите. На завтрак, обед и ужин.

– Любить от безысходности приходится, – широко улыбнулся герцог. – А что мне с вами такими пронырливыми делать, когда вы сами в за́мок попадаете? Только есть и остается. С приправами.

– Может, договоримся?

– Может, и договоримся, – протянул он и положил меня на комод в спальне. – В конце концов, я не настолько люблю приправы.

У меня закралось смутное впечатление, что надо мной насмехаются. Его светлость тем временем открыл ящик комода и извлек оттуда бинт и какой-то пузырек. Надеюсь, это не очередной клей.

– Вообще-то я не целитель ни в какой степени, даже наоборот, – будто оправдываясь, сказал мужчина. – Так что сделаю то, что смогу. Перевернись пока на живот, а я принесу растворитель, чтобы избавиться от клея.

Мне с трудом верилось, что Темный властелин, который должен был не просто так получить свое прозвище, пытается мне помочь. Увлеченная этим странным умозаключением, я просидела, не шелохнувшись, до самого возвращения герцога. Пришел он с ватой, еще одним пузыречком и с колпачком воды.

– Кажется, ты говорила, что очень хочешь пить, – сказал герцог и поставил рядом со мной колпачок с водой. – Налил из графина, так что не брезгуй.

Колпачок был, предположительно, от шампуня. Хорошо ли он его вымыл? Этого мы не знаем, поэтому я сначала принюхалась. Химией вроде не пахнет, чихать не хочется. А не подмешано ли туда снотворное? А то мало ли какие эти герцоги бывают.

– Пей, ничего там нет.

Пить все же хотелось, поэтому пришлось довериться. И вскоре колпачок был полностью опустошен.

– Тебе же, наверное, твердо, – сказал Темный властелин и, сняв наволочку с подушки, сложил её несколько раз и разместил на комоде. Я была тронута и уже готова была расплакаться от умиления, когда меня самым бесцеремонным образом взяли за талию и уложили на живот.

– Хам! – воскликнула я, и герцог приподнял в удивлении брови.

– Мне не продолжать?

– Продолжай, – позволила я и, положив скрещенные руки под голову, прикрыла глаза.

– Кстати, а почему тебя стошнило? Может, у тебя проблемы с пищеварением?

– У меня проблемы только с головой, – усмехнулась я. – А с пищеварением из-за тряски во время дороги и, может быть, немного из-за вчерашней бражки.

– Так ты фея-пьянчужка! – весело воскликнул герцог.

– Ничего подобного! Просто… пить хотелось, – смущенно ответила я.

– Так мне тебе нужно было бражки принести, а не воды?

На такое возмутительное предположение я не ответила, а Темный властелин приступил к врачеванию. Следующий час оказался настоящим адом, поэтому я пожалела, что отказалась от алкоголя – с ним экзекуция была бы менее болезненной. Клей снимали, затем прикрепляли что-то вроде лангетки, сооруженной герцогом второпях, и наносили мазь. Уж не знаю, как он собирается срастить мне крыло, но в чудодейственность мази хотелось верить как никогда. Боль была адская! И только в конце экзекуции герцог подумал вслух, что надо было бы мне дать обезболивающее, но он забыл. Забыл он! Я чуть от боли не умерла! Именно поэтому я чувствовала иррациональную обиду вместо благодарности.

– Ну чего ты куксишься? С кем не бывает. Главное – результат! Через пару дней будешь здорова и я смогу тебя съесть.

– Если собираешься съесть, зачем тогда лечил?

– А я люблю, когда пища трепыхается, – сощурившись, пояснил его светлость. – А как ты будешь сопротивляться, не будучи здоровой?

Я ему не особо поверила, но все же крупицы сомнений были, поэтому мне пришлось солгать:

– Вообще-то, я принцесса! Если съешь меня, то весь мой род ополчится против тебя!

– Принцесса? – усмехнулся герцог. – Ты? Не смешите меня, ваше высочество! И как же вас зовут?

– Маша, – отозвалась я и добавила: – Для вас просто Мария.

– Мария, – задумчиво произнес мужчина. – А родовое?

– Верина.

– Мария эль Верина? Что за странная фамилия? Ничего глупее не слышал.

Я оскорбилась. Приплел какую-то «эль» и еще смеется. Решила, что с этим паяцем больше разговаривать не буду. Села, отвернулась и посмотрела в зеркало. Неужели я теперь всегда буду такой «мультяшной»? Мне бы все же хотелось остаться при своей внешности. Рука неосознанно нащупала кулон, который чудесным образом перенесся вместе со мной в этот мир, как и та злосчастная чашка с драконом внутри.

Кулон был подарком мамы, который я берегла, поэтому потерять его ни в коем случае не хотелось.

После целого колпачка воды захотелось в уборную, о чем было очень стеснительно сообщать. Герцог с каким-то маниакальным интересом изучал меня. Я для всех была диковинной зверушкой!

– Никогда фей не видел? – провокационно спросила я, и его светлость усмехнулся.

– О, лучше бы не видел! Но, к сожалению, с твоими сородичами у меня очень тесные, но плохие отношения.

– Неудивительно, если ты их ешь.

– Приходится, раз вы такие пакостницы.

– Протестую! Это оскорбление, – заявила я, и герцог вновь усмехнулся.

– Но ты другая. Не знаю почему, но отличаешься. Быть может, это пока у тебя сломано крылышко?

Да нет, как раз пока крылышко сломано, я такая злая. Потом буду намного добрее. Но вопрос сейчас не в этом.

– А где тут у тебя ночной горшок для фей? – спросила я, и герцог приподнял брови, а потом сощурился, с ехидной улыбочкой посмотрев на меня.

– Знаешь ли, феи у меня не водятся, чтобы я держал для них ночной горшок.

– Ладно, сама найду, – пожав плечами, легко ответила я и направилась к разным флаконам и коробочкам на комоде.

Испугавшись за свое имущество, герцог приказал слуге поставить лоток для кошек в туалете. Я честно пыталась возмущаться, даже угрожала, но мои жалобы не возымели эффекта – либо здесь, либо терпи. В общем, пришлось использовать то, что есть, а потом возвращаться в комнату и ложиться на мягкий коврик.

– Изверг! – оповестила я его светлость о своем приходе, но тот ничего не ответил из-за ширмы, где изволил переодеваться в ночную сорочку.

Он пожаловался, что вообще-то спит голышом, но из-за меня придется поступиться этой старой доброй привычкой. На что я ответила, что он вполне может не поступаться такими важными и интересными привычками, а я, так уж и быть, потерплю созерцание его прекрасного тела.

– Ты еще и извращенка, – констатировал он, а я пожала плечами.

– С кем не бывает? Стресс сказывается.

– Иди сюда, стресс ходячий.

Герцог подошел ко мне, аккуратно поднял меня вместе с наволочкой и перенес к кровати, уже предварительно расстеленной служанкой для его светлости. Светильники тут, кстати, были необычными – по форме напоминали свечи, но ими не являлись. Магия, думалось мне.

– Спи, чудо мелкое.

Удивительное дело, но мужчины бывают красивы. Вот герцог, например: прямой нос, высокие скулы, длинные ресницы, полные губы, темные волосы, спадающие на плечи. Еще эта ямочка на подбородке, этакая изюминка, как у меня родинка над губой. Я даже подобралась ближе, забравшись к нему на плечо, и положила руку на эту ямочку – рука как раз полностью там и уместилась. Ресницы герцога дрогнули, и последнее, что я успела увидеть перед стремительным полетом, – испуганные синие глаза.