В итоге Егор не стал гнать мысли, которые не давали ему заснуть, а наоборот стал их перебирать… Итак…

Точный возраст Исая Грановского никто из парней не знал. Где-то за тридцать. Егор это и сам прикинул, едва взглянув на мужчину. Еще во время обучения он слыл неплохим физиономистом, мог возраст, если человек не злоупотреблял, определить с точностью до года. Ну, скажем так – пяти лет, если человеку за сорок, и трех – если за тридцать… Молод еще, одним словом, Грановский, но сам себе на уме.

Исай занимался экономической безопасностью предприятий и невероятно преуспел в своем деле… Что это такое и с чем его едят, никто из тусы тоже толком не знал… Зато Егору немного преподавали в университете, поэтому он даже не стал мучить парней расспросами, не стал углубляться в сферу деятельности Грановского. Да и разберется сам по ходу пьесы… Все же тот хотел его нанять для каких-то расследований.

Женщин не чурался, но в окружении Исая Грановского их не было. Вот это насторожило Егора. С чем это могло быть связано? Детская или юношеская психологические травмы – мама обидела или подружка?

Егор тихо хихикнул – он тоже не сторонился особ женского пола, но и в его окружении девушек не было. Как, впрочем, и тетенек, и бабушек. Они даже на портретах у него никогда не получались. Егор поднял правую руку и пошевелил пальцами, а потом левую… Интересно, получится у него еще раз написать портрет Исая или нет?

Как-то не сложилось у Егора с девушками… Учился на факультете подготовки сотрудников для оперативных подразделений полиции… Были у них на потоке всего две красотки. Нет, правда, красивые… Но близко к себе никого не подпускали… А он бы смог с одной из них замутить, нравилась она ему – высокая, крепко сложенная, с косой до пояса, ей невероятно шла форма, такая в бараний рог скрутит при задержании и муркнуть не успеешь… Но девушка даже не замечала Егора… А больше знакомиться было негде – в клубы и другие заведения, где тусила молодежь, его охранник не пускал. Да и не тянуло Егора с девушками знакомиться, если честно.

Так и осталась одна – родная и любимая – мама… Хотя, наверное, госпожа Врагова мамой ему не была, по большому счету, но Егор продолжал ее так называть даже в мыслях, все равно другой мамы не знал и не помнил. И она его любила и баловала, потакала всем его прихотям. Но и даже она на портрете не получилась – баба Яга да и только. А сейчас Егор и не попытался написать ее заново – лица совершенно не помнил. Только голос: при беседах с ним мягкий, завораживающий, с другими – резкий, настойчивый.

И голос Грановского… Странно, но его голос так похож на голос прокурора Врагова – с такими же звериными рокочущими нотками. Только голос, от которого Егор продолжал вздрагивать, хотя прошло столько лет… Больше ничего от Врагова у Исая не было – Егор бы подметил непременно, если хоть какими-то чертами они были похожи. Но ничего, даже близко они не стояли… Егор на Врагова и то больше походил. На отца Исая взглянуть захотелось хоть одним глазком.

Егор повозился, в очередной раз сбивая в комок простыню. Чтобы отвлечься от мыслей об Исае, вспомнил, как он со своим охранником Павлом два года назад в Монголию ездил – в Европу его не пускали, пришлось отправиться туда, куда пускали и принимали.

Дома как-то было незаметно, но в поездке выяснилось, что охранник оказался невероятно нудный – это не ешь, это не пей, руки вымой. Егор просто поразился, как он этого раньше не замечал. Дома разбежались по своим комнатам – на этом все общение и заканчивалось. Но несмотря ни на что Егор его любил. Чисто по-человечески – ничего серьезного, время сейчас мутное, следовало уточнить, если бы кто-нибудь спросил. Все же Павел охранял его шкуру, ему приходилось порой нудеть, да и жили они в одной квартире…

На обратном пути Егор с монголами, сопровождавшими их в поездке, изрядно выпил, и, не сдерживаясь, принялся прессовать парня за две недели тесного общения с ним по полной.

– А можно бузы есть без вилки?.. Грязными руками? Я не могу есть бузы без вилки… Я хочу помидоров… Дайте мне помидоры… Они тут есть?.. А давайте вместо тушенки добавим в макароны картошку… А если всех побрить на лысо, мы на буддистских монахов походить будем?.. А лысый ты будешь круче смотреться – у тебя такая шея… А можно я порулю?

Дальше Егор выскочил из юрты и кинулся к старенькому, видавшему виды «уазику».

Достал-таки он Павла – тот кинулся следом, схватил Егора за грудки, приподнял над землей и злобно прошипел, что сейчас он ему вломит по первое число.

Как же Егор обрадовался такому повороту событий – хоть какие-то чисто человеческие чувства проснулись в Павле, а то не человек, а робот. Но надо признать, что даже бухого вусмерть, Егора не покидало чувство реальности – его бараний вес, а в нем минимум три килограмма шерсти от пяток до макушки, против центнера голимых мышц. Никаких перспектив выйти из «сражения» непокалеченным. Сразу пришлось прикинуться придушенным котом в сильных руках, обмякнуть, а потом и реально уснуть…

Утром помирились, впрочем, и не могло быть иначе: Егор – его подопечный, Павел – его охранник. Но путь домой проходил в тишине, точнее, под надсадный рев «уазика», никто никого не доставал, каждый читал свою электронную книгу…

Уже засыпая, Егор вдруг осознал, что он скучал по своему охраннику. Целых пять лет Павел был ему и за маму, и за папу. А он даже ни разу не поинтересовался, есть ли у парня семья…

Ровно в три часа, как было назначено, Егор подпрыгивал от нетерпения на крыльце бизнес-центра. Он спрятался за колонной, как накануне, чтобы его не видно было со стороны улицы. Не жаждал встретиться с парнями, но и Исая Грановского пропустить не хотел.

Нужный автомобиль, который Егор так боялся не заметить, призывно хрюкнув тормозами, остановился напротив крыльца минута в минуту и выпустил пассажира…

– Чего стоим? Кого ждем? – удивленно приподнял брови Исай, когда перед ним нарисовался Егор собственной персоной. – С паспортом дуй в отдел кадров… – он взглянул на часы. – Я скоро там буду. Подпишу приказ.

– Но… – опешил Егор. Он не ожидал такого поворота событий. – Я не уволился еще с предыдущего места работы. Меня заставят отрабатывать две недели.

– Не заставят, – хмыкнул Исай. – Скажешь, что переходишь ко мне в контору… Одна нога там, другая здесь. На все про все даю тебе час. В четыре я буду в кадрах… – по-деловому четко произнес он. И вдруг взглянул в упор на Егора, чего не делал раньше. Всего секунда, мгновение, но от этого взгляда Егору неожиданно стало не по себе…

Исай ушел, Егор постоял в оцепенении несколько мгновений – они так не договаривались. Неспешно спустился с крыльца. Что это было за наваждение? И что теперь ему делать? Согласиться – нельзя – отказать. Исаю Грановскому не отказывают. Придется согласиться на предложение, от которого отказаться невозможно ни под каким предлогом.

Итак… Надо домчать до дома переодеться в костюм, натянуть паричок. Не забыть паспорт и документ об образовании – взять их надо сразу с собой на всякий случай. Затем добежать до конторы, плевать, если начальника не окажется на месте. Написать заявление и забрать трудовую. Можно не забирать, но там все же пять лет полицейского стажа. А это не фунт изюма… Есть чем гордиться, устаиваясь на работу в такую фирму, как у Исая Грановского. Потом вернуться домой, скинуть паричок, облачиться в джинсы и футболку с курткой. И на все ему выделили час – расслабляться не приходилось…

И все же Егор успел. Без пяти четыре он, стараясь перевести дыхание и не выглядеть запыхавшимся, а то подумают невесть что, постучался в дверь кабинета с надписью «Отдел кадров». Усатый старичок, других сотрудников в кабинете не было, молча взял документы, нацепил на нос очки и принялся их тщательно изучать. Он разве только документы на зуб не пробовал и рентгеном не просвечивал, но, похоже, у него в глаз рентгеновский аппарат встроен. За паспорт и диплом об образовании Егор не переживал – они у него были самые что ни на есть настоящие и даже рентген это подтвердил бы.