Исай даже не знал, то ли сердиться на него, то ли на самом деле трахнуть как-нибудь.

Ни расслабляющий чай с мятой, ни его любимые пирожные не помогли – Исай прокрутился всю ночь в ожидании утра, сбивая простыни в комок. Злой, невыспавшийся, он вылез из смятой постели задолго до ласкового прикосновения Димки к плечу и прошлепал босыми ступнями в сторону душа. Ненавидел будильники – предпочитал, чтобы по утрам его поднимал горничный, а не звонок будильника. Вот если бы Димка предпринял попытку залезть к нему в постель утром, наверное, не выгнал бы… Разве только не сегодня.

Как все нормальные люди, Исай ненавидел ждать и догонять, а ждать новостей, когда от него ничего не зависело, ненавидел вдвойне.

Когда он вернулся из душа, постель была заправлена, а на низеньком столике стоял поднос – стакан воды и горсть таблеток, которые Исай неизменно сгребал в карман, а потом выбрасывал по дороге в офис, старался сделать это незаметно для шофера Володи. Воду же честно выпивал, дабы не привлекать внимания.

Таблетки ему прописал семейный доктор после нервного срыва у Исая, случившегося, когда он узнал, что погибшая в доме у Враговых девушка оказалась его последней подружкой. Она же и стащила использованный презерватив. Опять его судьба странным образом переплелась с судьбой Никиты Врагова – они оба спали с одной и той же девушкой, и эта девушка погибла из-за них обоих. Но и это еще не все – погибшая оказалась еще и родственницей Виолетты, пусть и дальней.

Когда это все открылось, Исай бился в истерике и орал благим матом несколько дней. От психушки его уже почти ничего не отделяло – помог семейный доктор, случайно оказавшийся неплохим психологом…

–Ты фаталист, Исай, – произнес он довольно громко, стараясь перекричать вопли своего пациента, – поэтому с тобой и происходят подобные странные случаи… Ты фаталист. Ты веришь в предопределенность бытия, убежден в неизбежности событий, которые уже запечатлены наперед. Мойры где-то плетут нити твоей судьбы… Рок, предопределенность – вот о чем ты постоянно думаешь. А где свобода действий? Где осмысленно совершаемый подвиг? Где импровизация? Поступок может уничтожить героя, но и сломать, перевернуть судьбу в целом, повести ее или одном, созидающем направлении, или, наоборот, в разрушающем. И тут как повезет… Но и от самого человека многое зависит. Чего хочешь ты?

И Исай вдруг услышал доктора. Он замолчал, перестал биться в истерике, выпил горсть таблеток, протянутых ему на ладони. Задумался, а чего он хотел на самом деле?

Когда Исая, наконец, оставили одного, он впервые быстро набросал план действий на остаток дня и на следующий. А вечером сверил написанный план с тем, что произошло за день, что совпало, а что оказалось чистой импровизацией, как в танго – движения все известны, но можно станцевать красиво, а можно просто повторить заданные шаги.

Так и повелось… Вот только таблетки он перестал принимать, но доктор продолжал ему их прописывать с завидным постоянством – так, на всякий случай.

И еще Исай оставил для себя две импровизации – секс и путешествия. Правда, партнершу подбирал долго и тщательно – чтобы у девушек не было никаких, даже дальних родственных, отношений с Виолеттой и погибшей в доме Враговых Дарьей. Сделать это ему было несложно с его связями и разветвленной сетью осведомителей.

Вот только младшенького Врагова никак не удавалось разыскать ни самому, ни через частных сыщиков. И это беспокоило Исая с каждым днем все сильнее и сильнее. Казалось, что парень уже сам давно подобрался к нему, к его семье, вот только он не чувствовал, не ощущал этого. Не знал, с какой стороны ждать опасности…

– Данила Врагов был на том пожаре…

Исай фыркнул: это для него не новость – он и сам знал об этом. И даже не догадывался, а был уверен, что младшенький Врагов видел, как сгорели его родственники.

– Телефон парня был обнаружен на пепелище. Он его или потерял, или аппарат подбросили.

И этот факт был Исаю известен. Правда, он считал, что телефон все же Данила выронил и, скорее всего, до пожара. Какой смысл ему исчезать после пожара? Или… Он думал, что это они, Грановские виноваты в трагедии? И боялся, что и с ним расправятся?

– Но как бы то не было, следы парня привели в… в Московский университет МВД России… На факультет подготовки сотрудников для оперативных подразделений полиции.

А вот это уже интересно… Исай его разыскивал совсем по другим учебным заведениям – по университетам и академиям, где были юридические факультеты, и куда Данила подавал документы, но нигде обучение не проходил. Московский университет МВД среди них не значился.

– Все-таки мент… – обреченно выдохнул он. Расслабляться не приходилось, как выясняется, пока жив хоть один Врагов.

– Не совсем, – остановил его сыщик.

– Что означает ваши слова «не совсем»? – удивился Исай.

– На первый курс Данила Врагов был зачислен, но такого выпускника не было…

Исай нервно погрыз ноготь большого пальца.

– И куда он делся? – нервно передернул он плечами, немного помолчав, переваривая информацию. – Должен же быть приказ об отчислении… – Исай покрутил ладонью, – или что-то подобное. Если его отчислили, то должны были забрать в армию. Надо искать по военкоматам…

– Данила Врагов просто исчез… – продолжил сыщик. – Был человек и не стало… Вот… – Он выложил перед своим заказчиком пухлую папку-отчет. – Здесь подробное досье на каждого студента университета, который так или иначе мог пересечься с Данилой Враговым. Но ничего. Никто не был знаком со студентом с таким именем. Раньше знакомились в абитуре, а сейчас только на первом занятии…

– Вы с каждым из них побеседовали? – удивился Исай, перебирая листки, исписанные убористым почерком, фотографии и другие документы.

– Почти, – пожал плечами сыщик. Это его работа, и он старался сделать ее максимально честно. – Кое с кем не удалось переговорить по той или иной причине… Они в конце… Не видел смысла в дальнейших розысках, поэтому и предложил встретиться…

* * *

Поступив в Московский университет МВД России, Данила Врагов с первого курса приобретал существенные права и льготы: ежегодный отпуск до сорока календарных дней, вместо стипендии ему полагалось денежное содержание, причем довольно существенное, а также ежеквартальная премия, кроме того его обеспечивали бесплатным питанием. А это было важно, когда он остался круглым сиротой без копейки в кармане. Нет, деньги у него водились, но он старался экономить, так как источник поступления средств на его карту мог иссякнуть в любой момент.

Друг отца, дядя Вася, к которому он заявился прямо с пожарища, опасаясь за жизнь Данилы, посоветовал немедленно оправиться в Москву и даже нацарапал записульку для какого-то высокого полицейского чина. Тот должен был обеспечить безопасность парня, пока шло разбирательство.

– И еще, – буркнул дядя Вася, беря в руки ножницы, – потребуется ДНК-экспертиза останков родителей и брата…

Данила не возражал, позволил отстричь прядь волос. Он тогда вообще слабо соображал. Какая экспертиза? Кому она нужна? Во всяком случае, не ему. Но билет купил и уже утром лежал на полке поезда, следующего в Москву.

Полицейский чин отнесся к появлению на пороге Данилы Врагова без особого энтузиазма, но посодействовал тому, чтобы протеже друга из провинции зачислили в университет без документов, оригиналы которых сгорели на пожаре – копии были непосредственно получены из школы, которую окончил Данила, и без всякого его участия…

А дальше веселее…

Неожиданно выяснилось, что он не сын своих родителей вовсе. И брат Никита никакой ему вовсе не брат.

Затем почему-то Данила Врагов попал в программу защиты свидетелей. Каких таких свидетелей? Свидетелей чего? Какого преступления? Он ничего не видел, ничего не знал… Вернулся, когда дом полыхал снизу доверху. А потом раздался взрыв, оглушивший его. Где-то в этот момент он и потерял телефон. Дядя Вася, отправляя Данилу в Москву, посоветовал не спешить и не обзаводиться ни новым телефоном, ни симкой. Данила честно выполнил его указания – новый аппарат так и не купил. Все равно звонить было некому.