Данила вышел из такси возле бизнес-центра, попросил водителя забрать его через пару часиков и отвезти домой. Именно здесь он встречался с приятелем, чтобы обсудить его формат участия в выставке, а затем уходя налетел на того викинга с грустным взглядом, глаза которого ему никак не давались.

«У каждого творца должна быть своя «улыбка Джоконды», – мысленно утешал себя Данила, прогуливаясь по тротуару туда-сюда.

Он мог бы занять место на летней веранде ресторана прямо напротив входа в центр, чтобы не слоняться по улице, – деньги были, но… У него потребовали бы паспорт, документ с собой был, но там черным по белому написано, что восемнадцати Даниле еще не исполнилось. Его попросили бы покинуть ресторан, и все равно пришлось бы бродить возле ярко-освещенного бизнес-центра.

«Интересно, в этой части города жизнь когда-нибудь замирает?» – с рассеянной улыбкой подумал Данила, с любопытством рассматривая непрерывно подъезжающие и отъезжающие дорогие автомобили, дам в роскошных нарядах и мужчин в элегантных костюмах. На его викинге в тот день тоже был костюм от Армани, так, по крайней мере, отметил приятель. А ему не доверять Данила не мог – тот довольно долго крутился в среде, где одевались дорого и со вкусом. Богема… Но это не был классический костюм, в каких ходили офисные работники. В костюме была изюминка и легкая небрежность. Обладатель роскошных кудрей и невероятного тела не мог носить обычную классику. Иначе Данила его не запомнил бы – ну налетел и налетел на человека. Мало ли кому он ноги оттаптывал? Глаз у него так заточен – выхватывать из окружающей серости все интересное и неожиданное…

Два часа пролетели довольно быстро.

Усаживаясь в такси, Данила с тоской бросил прощальный взгляд на Сити.

Ничего… Если за месяц он не встретит незнакомца еще раз, то уже потом, будет разыскивать его по ресторанам и гостиницам. Это на портрете ему глаза не удавались, а карандашный рисунок он вполне смог бы набросать, чтобы у официантов, барменов и прочей обслуги при случае выспросить.

– Исай?

Грановский оторвал взгляд от кружки с чаем и перевел тяжелый взгляд на человека, окликнувшего его. Что ему от него надо?

– Да не менжуйся ты, – меж тем продолжил человек, растянув в улыбке, больше смахивающей на оскал хищного зверя, щербатый рот. – Адвокат твой дело развалил… – он не предполагал, он утверждал. – Не иди на преступление независимо от того, на кого оно направлено. Доживешь до старости с чистыми руками… Так что выпустят тебя не сейчас, так в скорости.

– Откуда известно? – хмыкнул Исай, снова уставившись на кружку с чаем.

– Сорока на хвосте принесла, пока ты на свиданке с брательником перетирал из пустого в порожнее, – в тон ему хмыкнул человек. Он подцепил лямки майки не первой свежести большими пальцами и уселся на лавку напротив Исая, широко расставив ноги. Продолжать разговор в том же духе не торопился, словно чего-то выжидал. Исай же не видел смысла в разговоре – ему о развале дела ничего не было известно… Он тоже выжидал. Ведь для чего-то сокамерник начал с ним этот разговор.

– Николай Иванович – классный адвокат, – помолчав немного, продолжил мужчина. – Как выйдешь, передавай ему привет от Свистуна.

«Свистун? Свистун»… – Исай напряженно перебирал в памяти. Нет, это погоняло ему не знакомо. В друзья этот Свистун набивался, не иначе как. Только вот Исаю таких друзей не нать. Как, впрочем, и других…

Пока он тут сидел в ожидании следственных действий и суда, кроме адвоката к нему никто не приходил. Ни один друг не пришел, ни враг. От последнего слова он поежился, словно ледяным ветром из зарешеченного окна пахнуло. Не навестила его ни одна сволочь, никто сам-передачку не принес. Брат и отец не в счет. А в телефонной книге места под новые имена нет. Вот так друзья и познаются. Как говорится, от сумы да от тюрьмы… Суму он уже проходил кучу лет назад, когда мать сбежала с любовником, прихватив все с собой и фактически разорив их с отцом. Пришлось поднимать заново весь бизнес с колен. Он тогда изрядно почистил телефонную книгу. Ничего, справились тогда, и стали даже богаче. А теперь вот…. И эту напасть Исай преодолеет с достоинством.

Но, видимо, предстоит избавиться от ненужных контактов и сейчас. Он не злопамятный, просто такие друзья ему не нужны в телефонной книге. Звонить он им не будет. Только деловые контакты…

– Адвокат Чехов, – добавил Свистун, – помог мне десять лет назад.

«Только, как посмотрю, мало это тебя чему научило», – хмыкнул Исай, снова переведя хмурый взгляд с кружки на сидевшего напротив мужчину.

– Как мне? Не мне… – пожал плечами Свистун. – Сынишке…  Салажонок… Только-только права получил, сел за руль… Дождик пошел, дорога скользкая, встречные слепят… И этот велосипедист выскочил перед ним, как черт из табакерки… Пацану срок светил в самом начале жизненного пути, когда можно сломать судьбу раз и навсегда одним росчерком пера. А твой папаша привел Николая Ивановича. Он не отмазал сына… Я бы этого не простил пацану, а доказал, что водитель был не виновен в гибели велосипедиста. Вот так-то. Просто передай привет при встрече и все. У меня сынишка грамотный, не то, что его беспутный папаша… С одной ходки на другую.

– Передам, – пообещал Исай. Он не стал выяснять, откуда его отец знаком со Свистуном, ему это не нужно. И снова погрузился в свои невеселые думы…

Сначала забряцали тяжелые ключи о замочную скважину, затем заскрипел отодвигаемый железный засов, и уже потом с противным скрежетом, сводящим челюсть, приоткрылась дверь в камеру.

– Грановский! С вещами на выход! – прокричал внутрь охранник.

– Я же предсказал, – что долго ты с нами не задержишься, – довольный собой обнажил в оскале желтые от табака зубы Свистун.

Исай кивнул. Он подхватил пиджак и направился на выход. Других своих вещей у него не было, а передачу от брата еще не принесли. Кружка, из которой он пил чай, и та была казенная. По-хорошему, надо сполоснуть от остатков чая. Исай резко развернулся, словно передумал уходить, сделал несколько решительных шагов назад. Несколько пар глаз уставились на него с недоумением. Он выплеснул остатки чая в раковину, заварку выбросил в мусор, тщательно руками вымыл кружку и грохотом поставил ее на край стола. Вот теперь все – теперь можно уходить, чтобы никогда уже не возвращаться. Он дал себе слово.

– Удачи! – услышал сказанные в спину добрые слова.

Удача лишней не будет…

Под роспись Исай получил личные вещи, деньги, которые у него изъяли при задержании. Незамедлительно вставил в ухо слуховой аппарат, прикрыл его длинными волосами. Мог и не прикрывать – аппарат у него был замаскирован под блютуз-гарнитуру. Привычка – не привлекать к своей персоне лишнего внимания – осталась смолоду.

Маленький сухонький старичок-адвокат дожидался его в автомобиле. Исай сел рядом с ним на заднем сиденье. Раз ждал, значит, хотел что-то сказать. А разговаривать Исай привык, глядя собеседнику в глаза, точнее на его губы.

Тяжелая машина с утробным урчанием рванула с места.

– Вас выпустили под денежный залог, – сразу без предисловий начал адвокат. – Но это не тема для разговора. Просто хотел вас попросить посидеть пару денечков дома, пока я с остальным разберусь… Думаю, дело об изнасиловании до суда не дойдет…

– Вы мне не верите? – напрягся Исай.

– Мое дело – доказать невиновность подзащитного, если это возможно, а не гадать на ромашке «верю-не верю», – ласково улыбнулся Николай Иванович.

Исай тоже выдавил из себя некое подобие улыбки. И как этому божьему одуванчику удавалось пинками раскрывать двери в нужные кабинеты? Тоже не верилось.

– Девочка запуталась в показаниях… Она не может достоверно сказать, когда и где вы с ней встречались, – добавил адвокат. – Думаю, из потерпевшей буквально завтра она превратится в обвиняемую… Мне очень помогла ваша записная книжка с расписанием встреч. И камеры…