— О, я хочу увидеть странствующий оазис прямо сейчас, — сказала Фирузи.

— Как только один из них появится поблизости, мы его посетим, — пообещал Амирджан.

Случая не пришлось долго ждать. Наблюдатели, которым Амирджан приказал следить за пустыней днем и ночью, следующим же утром, на рассвете, сообщили, что приборы показали увлажнение песка всего в полутора километрах от оазиса Эль-Сабир.

Амирджан, пренебрегая всеми правилами приличного арракийского дома, ворвался к Фирузи, к счастью, она уже встала и оделась, и сообщил:

— Мы выходим немедленно. Странствующий оазис ждет нас!

— Мы пойдем пешком? — удивилась Фирузи.

— На лошади ты не умеешь, а на вездеходе нельзя, любое сотрясение песка может вызвать закрытие трещины, и оазис не появится, — ответил Амирджан. — Не бойся, это недалеко, за час дойдем.

— Хорошо, я готова, — кивнула Фирузи и направилась к двери.

— Нет-нет, в пустыню в такой одежде нельзя, — остановил ее Амирджан. — Сейчас служанки принесут тебе дорожную одежду и помогут одеться.

Они вышли вдвоем, Амирджан не хотел, чтобы рядом был еще кто-то. Он нес внушительной величины и тяжести рюкзак, но дпя него это была не проблема. А вот дпя Фирузи была — одежда ей казалась слишком громоздкой и неудобной: плотные шаровары и футболка, высокие кожаные сапоги, длинная свободная туника почти до пят, с рукавами и тюрбан с вуалью, закрывающей лицо и шею сзади. Амирджан был одет в точно такую же одежду, только вместо вуали был платок, закрывающий нижнюю часть лица, его туника была чуть покороче, и с поясом. Он шел по песку легко, несмотря на тяжелый рюкзак, а Фирузи путалась в длинной тунике, пару раз даже чуть не упала. Но она не жаловалась. За час они дошли до небольшой лощины между барханами, где песок был чуть темнее остального. Амирджан снял рюкзак и сказал:

— Располагайся поудобнее, милая. Мы будем здесь до вечера.

Амирджан был рад остаться с Фирузи наедине на целый день. Он поставил шатер, надувные кресла и легкий походный столик. Не забыл и еду, и напитки. Он хотел поговорить с Фирузи о любви, и даже больше, чем просто поговорить. Но она была так занята наблюдением за цветами и травой, которые вырастали из песка прямо на глазах, что почти не обращала внимания на жениха.

К полудню в пустыне стало очень жарко, гораздо жарче, чем в дворцовом саду. От песков струился палящий зной. Капля воды, упавшая на песок, испарялась, как на раскаленной сковороде. Фирузи едва не теряла сознание от жары, не спасала даже тень от шатра и прохладительные напитки. Ей уже было не до цветов и не до разговоров о любви. Ей казалось, что она сейчас просто расплавится, и Амирджан ничем не мог помочь. Он хотел вызвать вездеход, чтобы увезти девушку домой, но Фирузи не позволила:

— Не надо, вездеход может повредить оазису, и растения засохнут, не дав семян. Я потерплю.

К вечеру стало прохладнее, и они направились домой, хотя жизненный цикл странствующего оазиса еще не завершился. Но до этого момента могло пройти несколько дней, а Амирджан с сожалением понял, что Фирузи совершенно не приспособлена к жизни в пустыне. А он так мечтал скакать вместе с ней по пескам на лошадях, охотиться, гулять между дюн, искать новые странствующие оазисы и пещеры.

Оставалось только надеяться, что со временем Фирузи привыкнет к жаре.

Через пару дней, когда девушка пришла в себя после первого похода в пустыню, Амирджан предложил ей поехать на охоту.

— Я же не умею ездить на лошади, — возразила она. — И стрелять не умею.

— Мы поедем не на лошадях, а на вездеходе, — сказал Амирджан.

Хотя это было против его правил, сидеть в вездеходе, в прохладе и комфорте, и ждать, когда добыча сама подойдет на расстояние выстрела. Но многие знакомые Амирджана предпочитали охотиться именно так.

— И стрелять я тебя научу, — добавил он.

— Хорошо, если ты хочешь, я поеду, — кротко согласилась Фирузи.

Но она так равнодушно отнеслась к этому предложению, что Амирджану расхотелось ехать на охоту, и он ее отменил, сославшись на неотложные дела.

— Дэн, ты должен полететь с нами на Землю, — сказала Еля.

Поредевшая теперь уже на двух человек компания друзей собралась вечером в номере Разумовых. Вместе они решали, что дальше делать.

Как и предсказывал Дэн, полиция Лазурного побережья поискала Алену в океане, не нашла, и объявила пропавшей без вести. Теперь, если она не появится сама, или в течение полугода не найдут ее тело, она будет признана погибшей.

— Я не полечу, — возразил Дэн. — Если вернусь на Землю, меня уже никогда снова не выпустят в космос.

— Но отсюда ты не сможешь улететь на Арракис, — сказал Апекс.

— Я улечу на Волгу, или еще куда-нибудь.

— Думаешь, с другой планеты сможешь полететь? — добавил Сэм. — Да первая же предполетная медкомиссия с любой планеты вернет тебя на Землю.

— Я найду частный корабль, где на медицинские показания смотрят сквозь пальцы.

— С ума сошел? — воскликнула Ванесса. — Знаешь, какую цену частник заломит?

— У тебя есть другие предложения? — усмехнулся Дэн.

— Нет, я считаю, мы должны лететь на Землю, и там обратиться в Федеральную полицию, — ответила Ванесса. — Разыскивать пропавших людей — их работа.

— Ваня, никто не будет искать предположительно утонувшего на Эдеме человека на других планетах, — сказал Сэмюэль. — А то, что Алену похитил Амирджан, только наши предположения. Мы-то верим Дэну, но полиция не поверит.

— У меня есть предложение, — сказал Апекс.

Александр Ткачев единственный из мужчин в дружеской компании работал не в ЗКБ, а в КГР — Космической Геологической Разведке.

— Арракийцам часто требуются геологи, так как своих у них нет. Скоро одна из групп геологов как раз должна лететь туда, — добавил он. — Шейхи заказывают геологоразведку, и платят неплохо, все равно на эту планету лететь охотников мало. Я тоже отказывался, но теперь соглашусь.

— И как это мне поможет? — спросил Дэн.

— Кстати, заказ поступил от Гаруна эль Сабира, возможно, он и есть тот самый шейх, отец Амирджана. Ты останешься здесь, на Эдеме, и будешь ждать меня. У нас, геологоразведчиков, собственные звездолеты. Не быстроходные яхты, конечно, зато надежные. И медсправки у геологов в космопортах не требуют. Предполагается, если мы летим работать на другую планету, значит, руководство нашей компании позаботилось о том, чтобы все были здоровы. Вообще-то так и есть, и это поможет нам протащить тебя на корабль. Мы залетим за тобой на Эдем, и сразу отправимся на Арракис.

— А сколько ждать? — спросил Дэн.

— Неделю, — ответил Апександр.

— Почему так долго?

— Дэн, пойми, раньше никак, — развел руками друг. — Завтра утром вылетим с Эдема, послезавтра утром будем на Земле. На формирование группы уйдет дня три минимум. Вернуться на Эдем — еще сутки. Итого пять дней, если все пройдет удачно, плюс два дня на непредвиденные трудности. А ты отдыхай здесь, набирайся сил перед полетом на Арракис. Они тебе понадобятся.

— Ладно, — согласился Дэн. — Все равно выбора у меня нет.

Друзья разошлись по своим номерам, и он остался один. Дэн не знал, как переживет эти три дня. Минуты в неизвестности тянулись, как часы. Утром он проводил друзей до космопорта, вернулся в отель и попытался последовать совету Апекса: отдыхать и набираться сил перед полетом в космос без стазис-капсулы.

Получалось не очень.

«А что если я не найду Алену? Что я скажу нашим детям?» — думал Дэн, и от этих мыслей ему хотелось плакать. Иногда он просыпался с мокрым лицом, и понимал, что плачет во сне.

Днем он еще как-то мог отвлекаться, занимаясь бегом или качаясь на уличных тренажерах. Хорошо отвлекало и создание на компьютере программы для телефона, постоянно отслеживающей, на сколько процентов мощности работает кардистим. Дэн сделал так, чтобы улавливать излучение кардиостимулятора, если поднести телефон к месту на теле, где имплантирован прибор. Пришлось прочитать много медицинской литературы о кардиостимуляторах и выяснить, как они работают. За этим занятием время летело незаметно. А вот ночами было совсем плохо. «Если Алекс не соберет бригаду геологов и не полетит на Арракис? Как я доберусь туда?» — думал он.