– Рамиль, братан, – начал Адам, – ты мне скажи, тебе денег не хватает, которые из дома присылают?

– Адам, ну ты пойми, что это легкие бабки. Вышел – ногами помахал и полтинник в кармане. На месяц себя весом обеспечиваю за один такой бой. Да и что еще в Саратове делать? Остается только драться, да смолить.

– Вернулся бы ты в тхэкводно, а не маялся всей этой херней, – увещевал Адам своего друга.

– Да ты пойми, дома хотят, чтобы я отучился и в прокуратуру пошел, понимаешь? Мне только и остается, что вот так переживать всю свою учебу. Ты же сам такой же. Ненавидишь эту учебу, этот город. Да и Азамат такой же.

– Да, – поддакивал Азамат, – от души, Адам, без тебя бы встряли.

– Да я-то ничего не сделал. Пересекитесь с кем-нибудь из кизовских, расскажите про эту ситуацию, чтобы непоняток не было.

– Хорошо. Ты сам как вообще? Чего домой не поехал? Ты разве не сегодня должен был уезжать?

– Должен был, да, но передумал.

– Адэ, – называл Рамиль Адама своим любимым сокращением его имени, – давай выпьем, а? Давно не пили вместе, совсем потерялся ты, брат.

– Прям сейчас? В обед что ли?

– Брат, – начал Азамат, – для нас что обед, что вечер – в братской компании одно и то же. Закупимся бухлом и завалимся на хату. Как в старые добрые, не?

– Не, пацаны, в другой раз, ладно?

– Без проблем, чувак, – ответил Азамат, – тебя в общагу?

– Не, в другое место. К проспекту езжай по Вольской улице, там в один двор закинешь меня.

– А че у тебя там? – Поинтересовался Азамат.

– Девушка, – скромно отрезал Адам.

– Девушка? – Удивленно воскликнул Рамиль. – Да наш Адам совсем испортился в этом Саратове!

– Не, ребят, это не такая девчонка, типо раз, два и ушел.

– А какая это девчонка?

– Девчонка, – задумался Адам, – девчонка, в которой хочется утонуть.

– Ой-ой, это уже серьезно! Ладно, не будем заправлять наш интерес наглостью, захочешь рассказать что-то – мы всегда рады, братишка! – Сказал Азамат.

Парни довезли его до квартиры Лианы. Они распрощались, и Адам немного огорченно поднимался по ступенькам подъезда. Ему было горько оттого, что и он сам и его друзья вынуждены топтаться на месте в паршивом Саратове, подчиняясь родительской воле.

В квартире Адам застал Лиану увлеченно играющей в приставку. Она злостно высказывалась в чей-то адрес, кто, по-видимому, обыгрывал её. Лиана поспешно открыла дверь Адаму и бегом побежала обратно к телевизору, стараясь не упускать ход игры.

– Во что это ты играешь? – Поинтересовался Адам.

– Щас, щас, подожди, – уклонялась Лиана, усердно нажимая на кнопки джойстика. Но её труды обернулись прахом и она проиграла. Она грубо отбросила джойстик на диван. – Ну, где ты был?

– Другу помочь нужно было, – ответил Адам.

– И чем же?

– Не так важно, чтобы терять время на обсуждение этого, – уклонился Адам, приближаясь к Лиане, – ты с этими играми такая напряженная, не могу выносить, если тебе плохо, крошка, – улыбаясь, сказал он, затем просунул руку ей под трусики и поцеловал в губы, но она отстранила его руку.

– Я устала. Вообще-то, ты украл романтическое утро после секса, придурок! Нельзя так делать! – Злилась Лиана. – Нужно было хотя бы выкурить по сигаретке, а уже потом уходить!

– Давай прогуляемся? Мы давно не заходили в кофейню, – пытался отвлечь её Адам.

– Да, можно. Оденусь и выходим.

Не раздеваясь, он сел на пуфик у входа и дожидался её. Она шмыгала по квартире, постоянно добирая необходимые вещи под свой стиль, при этом каждый раз смотрясь в зеркало. Адам привык к её долгим сборам, поэтому для него это не показалось чем-то мучительным. Он старался уловить в этом какое-то удовольствие. Когда Лиана оделась, они отправились гулять. Сделав несколько шагов из подъезда, они сразу же поняли, что прогулка не удастся, либо удастся, но они вымочат все ноги в растаявшем снегу. Они решили доехать до кофейни на такси. Усевшись на заднем сидении, они проезжали улицы Саратова, пока солнце проникало в салон машины, нагревая воздух. Мокрый и грязный снег лежал повсюду. Все дороги и тротуары были выпачканы им, от него негде было укрыться. Он брызгал из-под колес проезжающих машин, переходил на тротуары, а затем замерзал от резко ударившего мороза, вслед за солнцем. Доехав до кофейни, они облегченно покинули напекшийся солнце салон, и зашли в кофейню. Там было прохладно. Они уже заходили пару раз в эту кофейню, после первого раза, поэтому были малость знакомы с местным баристой. Он так же был хозяином заведения. Обычно он был веселым и радостным, но Адам и Лиана застали его в плохом расположении духа. Глаза впали от нездоровой худобы, лицо сильно осунулось, и сам он постоянно обливался потом, словно в помещении и не было прохладно.

– Саш, у тебя все нормально? – Спросил Адам. – Ты что-то неважно выглядишь. Помочь может чем?

– Нет, друг. Ты-то мне ничем не поможешь. Налоговые псы на хвост сели. Закрыть мою кофейню хотят. Мол, я налоги неправильно плачу, касс каких-то у меня нет. Ни хрена не понимаю, что им от меня нужно. Половину выручки на аренду отдаю, еще на ресурсы – сиропы, зерна, стаканчики. Самому ни хрена не остается, копейки одни! – Недовольно сетовал бариста. – Вот вы скажите мне, как тут любить кого-то? Государство только спит и видит как тебя выебать, как тебя утопить в этом долговом болоте. Ты итак тонешь, ели на плаву держишься, пытаешься выплыть. Видишь, бежит кто-то с палкой. Думаешь – вот, мол, помощь, сейчас вытащат тебя из этого болота. Слава тебе Господи, сейчас спасут, – а тебя этой палкой бить начинают, чтоб ты скорее утонул. Зачем? Зачем вот, скажите, вы молодые, у вас мозгов побольше? Зачем топить меня? Я же если больше смогу зарабатывать – больше платить буду, почему они не думают об этом? Почему не помогают предпринимателям в трудных ситуациях?

– А кредит не дают? Там же бывают всякие… – пыталась помочь Лиана.

– Да какие кредиты-то? Ты процентную ставку их видела? Пятнадцать-двадцать процентов годовых, с ума сойти! Мне семью-то как кормить свою? Вот Богом клянусь вам, в этой стране легче работягой каким-нибудь быть. Идейное предпринимательство это погибель, погибель, говорю вам. Вот вы приходите сюда, другие приходят сюда, не только ради кофе. Тут можно отдохнуть, такая палатка, где можно остановиться и сделать привал, посреди рабочего дня. Вот, казалось бы, есть идея – делать людей счастливыми. Но топят тебя эти суки, пытаются постоянно догнать и хлопнуть тебя, как муху какую-то. В этой стране предприниматель живет и видит нависшую над собой тень налоговиков и других гончих, которые в тебе только добычу видят. А возьми каких-нибудь безыдейных болванов, которые там растворимое кофе продают, или еще какое дерьмо. Их вообще не трогают, почему? Это что же такое происходит? Я дурак, может, не понимаю чего? Может лишний я тут, хер знает. Вам, как обычно?

– Да, – неловко ответил Адам. Бариста отвлеченно принялся к готовке кофе, словно он ничего и не говорил. Лиана и Адам прошли на свое любимое место и уселись на мягкие кресла.

– Да уж, не легкая жизнь у него, бедняга, – сказала Лиана.

– Да, боюсь представить, если сам вырасту и окажусь в такой же ситуации.

– Надеюсь, я не доживу до взрослой жизни, когда нужно будет обеспечивать саму себя.

– Ты чего? – Опешил Адам.

– Ну, или доживу, только в другой стране.

– Оптимизма тебе не занимать.

– Мы в Саратове, приятель, здесь оптимизм под запретом, если только ты не впихиваешь его кому-нибудь за бабки.

– Да уж. Ты говорила, что дома хотят, чтобы ты после колледжа поступила в академию, но потом сказала, что твои родители умерли. Я не совсем понял, кто…

– Дедушка с бабулей по материнской стороне. Они присылают мне деньги, помогают и заботятся обо мне.

– И они хотят, чтобы ты поступила в академию?

– Угу.

– А ты сама хочешь этого?

– Я… не знаю, Адам. Я, пока что, знакомлюсь с жизнью. Узнаю её поближе.

– Не понял.

– Ну, раньше я смотрела на жизнь через щелочку, теперь открыла дверь и живу, а не смотрю, понимаешь?