– Извините, – начал Адам, вглядываясь в лицо девушки, освещенное лунным светом, – мы не хотели вас побеспокоить.

– Да что ты извиняешься? – Начал возмущаться толстяк. – Нечего ноги раскидывать по сторонам. Приличная девушка вообще не поедет в открытом плацкарте, так что не надо тут устраивать балаган.

– Что? – Удивился Адам такой наглости. – Сейчас сам будешь подниматься, понял? – Повышая тон, ответил ему Адам.

– Все, понял, – смиренно ответил толстяк и с помощью усилий своего соседа начал взбираться на свою койку.

Подняв его на койку, Адам оценил положений верхней койки. Он стоял в нерешительности: ложиться ему на свое место, имея перспективу быть раздавленным, или перебраться на свободное боковое место. Решив отдаться в волю судьбы, он лег обратно на свое место и пытался уловить сон, как вдруг раздался серебряный переливающийся нежный женский голос.

– Я бы на твоем месте не расслаблялась, – сдерживая смех, сказал разбуженная девушка, – упадет еще на тебя, потом не соберем.

Нырнув глазами в пространство под столом, зрительно сообщающее две нижние койки, Адам пытался разглядеть девушку. Но говоря с ним, он смотрела на верхнюю койку, словно говорила в пустоту.

– Надеюсь, что утром я проснусь живым. Прошу еще раз извинить за его выходку.

– Да ладно, все нормально. Я ведь девушка, в конце концов, почти что не человек, – утрировала девушка. – Это ваш приятель?

– Нет, слава Богу – Слегка рассмеялся Адам. – Просто оказал ему услугу. Меня зовут Адам, – поспешно представился Адам. – А вас как зовут?

– Вас? Ты чересчур чопорный и топорный, – резко ответила девушка, – разве можно говорить «вы» девушке, столь обаятельной внешности как я? – Негодующе спросила она и села, опершись спиной о стенку.

Адам сконфузился, не находя слов для ответа. Почувствовав свою неловкость, он спешил скорее закончить диалог, пока искренний смех не раздался в его ушах.

– Да я шучу, чего ты такой серьезный? Меня Лианой звать. Только давай без отчеств, хорошо?

– Да, – неловко ответил Адам. – Рад знакомству.

– Вот и поболтали.

Молчание, повисшее в воздухе, начало угнетать Адама, и он решился на дежурный вопрос.

– Куда едешь?

– Я еду в Саратов, на учебу, а ты куда путь держишь?

– Я тоже туда еду и тоже на учебу. Ты, наверное, в меде учишься?

– Вообще-то нет. В юридическом колледже.

– Ты только в колледже? Выглядишь старше.

– А ты выглядишь как мой отец, но я же не говорю тебе об этом.

Адам снова сконфузился, пожалев о том, что сказал.

– Слушай, Адам, ты какой-то напряженный, – оголяя ровный и белоснежный ряд зубов, начала Лиана. – Ты никогда не знакомился с девушками, у которых отличное чувство юмора?

– Знакомился, – ответил Адам, поняв, что она любит шутить. – Но ты как сюда относишься?

– Вот так уже лучше, красавчик.

– Снова шутишь?

– Самокритично. У тебя не будет наушников? У меня одна сторона работает, а другая нет, – огорченно сказала Лиана.

Адам молча протянул ей свои наушники, которые всегда держал под рукой.

– Спасибо, – ответила Лиана и легла обратно, повернувшись лицом к стене и пытаясь заснуть.

Адам лег обратно, точно огорошенный. Вряд ли он не любил смелых и уверенных в себе девушек. Скорее наоборот, любил их за незаурядность, но ощущал опасность, исходящую от них. Что может быть опаснее смелой девушки с красивой внешностью?

До Саратова оставалось около семнадцати часов пути. Поезд шел все так же плавно, проезжая луга и поля, изредка даже небольшие озера. Снег то вырисовывался нежным покрывалом на горизонте, то резко пропадал, оголяя сырую землю. Солнце поднималось из-за горизонта и начинало назойливо светить, нарушая сон.

Ближе к обеду Адам проснулся в холодном поту, который ощущал по всему телу, словно больной лихорадкой. Оставшись недвижимым после пробуждения, он оказался лежащим на боку так, что его взгляд выстраивался прямо под столиком и достигал соседней койки, на которой в точно таком же положении лежала Лиана. Но она спала, и Адам засмотрелся на неё, пока она не видит. И без того длинные ресницы стали еще больше, когда верхняя и нижняя веки соприкоснулись. Красота больших темно-карих глаз скрылась за ширмой нежной кожи тонких век. Маленькие ноздри высокого, немного выступавшего носа, иногда подергивались, нежно сопя. Пухлые губы, казалось, иссохли в долгом сне и нуждались во влаге. Локоны шелковистых черных волос обрамляли большой и белый, как снег, лоб. Белизну лба подчеркивали черные, как уголь, брови, лежавшие нежной формой над глазами. Все эти элементы, на полуовальном лице создавали образ, который зовется – Лиана.

Пока Адам разглядывал Лиану, толстяк успел спуститься со своей койки. Пыхтя и отдыхиваясь, он уселся на боковую койку. Нижняя боковая койка была конструктором, который состоял из двух сидений по краям и столика посередине. Столик поднимался и опускался, в соответствии с прихотью пассажира. Каждая часть составляла одну треть всей койки. Небрежным движением, новоиспеченный сосед разобрал целую койку и поднял столик. Усевшись, он принялся разбирать свой пакет на другие пакеты, более меньшие, словно русскую матрешку. Как оказалось в дальнейшем, в меньших пакетах была еда, исходя из количества пакетов, можно было решить, что завтракает либо тяжелоатлет, либо целый отсек вагона. В вагоне появился запах фаст-фуда, как в ресторанах быстрого питания. Распаковав всю еду, толстяк принялся жадно заглатывать все, что попадет в рот. Делал он это ужасно громко, прежде чем засунуть кусок еды в рот, раздавался жадный звук заглатывания. Затем следовало громкое пережевывание и чавканье. Именно эти звуки вывели Адам из режима созерцания и ввели в раздражение. Пытаясь успокоиться и перестать обращать внимание на соседа, он совсем забыл, что уставился на Лиану. Толстяк совершил громкую отрыжку, словно пес, отрыгивающий застрявшую в горле кость. Лиана резко пробудилась от этого зловещего звука и увидела перед собой пялящегося Адама. Увидев, что она проснулась, он резко дернул головой и ударился об край столика. Стоящие на столе приборы задрожали от удара. Вслед за грохотом подстаканников и ложек последовал хохот Лианы.

– До чего ты забавный! – Продолжала смеяться Лиана.

Тупо уставившись обратно в верхнюю койку, Адам почувствовал себя очень неловко. Ему захотелось скорее удалиться из поезда. Он был готов дойти до Саратова пешком, но только не ехать с этими соседями.

– Адам, – прекратив смеяться, обратилась к нему Лиана. – Расскажи про учебу в академии. Дома хотят, чтобы я поступила туда после колледжа.

– Что тебе рассказать? – Теряя терпение, спросил Адам. – Какое это дерьмо собачье, а не академия?

– Ну, я не против, если ты расскажешь мне и об этом.

Адам приподнялся с койки и повернулся к Лиане, опершись на стенку.

– Платишь деньги. Учишься. Нужно быть очень тупым человеком, чтобы завалить экзамены. Самые отбитые дегенераты сдают экзамены на тройки. Преподавателям не выгодно ставить незачеты. Что еще? – Спросил сам себя Адам. – Практически кругом там кавказцы, не стоит рассчитывать на интеллектуальный коллектив. Преподавателям вообще плевать на тебя. Их задача отработать те деньги, которые платят родители студентов. Некоторые любят выпендриваться, набивать себе цену. Любой вопрос там можно закрыть деньгами. Эта шарага держится только на древней репутации, когда там учились какие-то выдающиеся личности. Вообще, я не люблю говорить об академии. Ничего хорошего у меня она не вызывает.

– Зачем же ты тогда поступил туда? – С недоумением спросила Лиана.

– Дома захотели, чтобы я поступил сюда. Я и понятия не имел, что такое юриспруденция. Каждый болван, который учится в стенах этой академии, только и мечтает, что получить власть в свои руки.

– Звучит нигилистически, – сострила Лиана. – Почему ты просто не отчислишься, если тебе так осточертела эта учеба?

– Дома этого не хотят. Хотят, чтобы я учился и устроился на нормальную работу. Слушай, давай не о моей учебе.