– Давно приехал? – Спросил Азамат.

– Вчера только, точнее сегодня ночью.

– До последнего не хотел в Саратов приезжать? – Посмеялся Азамат.

– Да, – с горечью ответил Адам. – А ты сам, когда приехал?

– Неделю назад.

– Неделю? – Удивился Адам. – И что ты тут делаешь все это время?

– Как обычно, – ответил Азамат.

– Ясно, – коротко ответил Адам.

Несколько минут спустя, Азамат с Адамом поднимались в лифте. У кабинета стояли студенты, ожидая начала экзамена. Преподаватель находился в кабинете, строго ожидая девяти часов. Кое-кто судорожно повторял все термины по конституционному праву, кто-то просто стоял, уткнувшись лицом в телефон. Преподавательница вышла из кабинета и объявила:

– Первыми заходят те, у кого автомат. Все сразу.

Зашло несколько человек, остальные студенты остались ожидать в коридоре, негодуя о том, что мало работали на семинарах и могли зайти вместе с автоматчиками. Через несколько минут все вышли обратно с счастливыми лицами. К Адаму подошла староста.

– А ты чего не зашёл? У тебя тоже автомат.

– Чего? Серьезно? – Слегка опешил Адам.

– Да, ты же на конференции выступал, давай быстрее, а то передумает.

– Спасибо, Валя, огромное спасибо, – Растерянно благодарил одногруппницу Адам.

– Гасанов, так хорошо мой предмет знаешь, что решил отказаться от автомата, чтобы продемонстрировать свои знания? – Спросила преподавательница Адам, когда тот вошел в кабинет.

– Нет, Маргарита Марковна, из головы вылетело.

– Эх, молодая голова – дурная. Давай зачетку.

Адам протянул зачетку преподавателю. Все его внимание было направлено на пальцы, старательно выводящие оценку в графе зачетной книжки.

– Ну, держите, коллега! – Преподавательница встала со стула и протянула руку Адаму. Адам ощутил крепкое рукопожатие своей ладонью и вышел из кабинета. Он облегченно вздохнул, мысленно вычеркнув один экзамен из зимней сессии.

– А ты переживал, – заметил Азамат.

– Я удивлен, не ожидал автомата. Ладно, я обратно в общагу. Удачи, бро!

Адам вернулся в общежитие. Он вспомнил о неразложенных вещах и начал раскладывать их по полкам, мысленно негодуя о том, что вновь увез много вещей из дома, хотя, совсем скоро, ему предстояло вернуться обратно. После того, как он разложил вещи, Адам принялся за уборку. В их блоке обязанности равно распределялись между каждым жильцом, но двух своих соседей Адаму пришлось бы ждать еще пару недель – они досрочно сдали сессию и укатили домой. Его уборка была прервана телефонным звонком. Адам не узнал номер входящего вызова и с опаской поднял телефон.

– Ало? – Осторожно спросил он.

– У тебя отличные пальцы, – раздался знакомый женский голос. – Но любовник из тебя никакой.

Адам тяжело вздохнул, узнав голос Лианы, но продолжил молчать.

– Че молчишь, козел? Это я, Лиана.

– Я знаю. Откуда у тебя мой номер? – Спросил Адам.

– Нечего светить своим паролем, болван! Почему ты ушел ночью?

– Экзамен был, – сухо ответил Адам.

– А-а, экзамен… ну, ты его видимо сдал, раз болтаешь со мной.

– Да, у меня автомат был.

– Отлично, поздравляю. Не хотел бы прогуляться? – Резко предложила Лиана.

Адама обдало волнением.

– С тобой? – Растерянно спросил Адам.

– Почему ты иногда задаешь такие тупые вопросы? – Разозлилась Лиана. – С кем еще я буду предлагать тебе гулять? С моей соседкой или кем? Ты вообще в своем уме задавать такие вопросы?

– Да, вопрос был действительно туповат, – оправдывался Адам. – Давай прогуляемся. Через сколько?

– Я через пару минут буду у твоей общаги. Выходи.

– Что? А если бы я не согласился?

– Увидимся, – Лиана проигнорировала его вопрос и положила трубку.

Спустя пару минут, к общежитию подъехало такси, и из него вышла Лиана. На ней была черная шинель, доходившая почти до колен, украшенная золотыми пуговицами. На ногах были черные ботинки и черные штаны, слегка прилегающие к бедрам. На шее Лианы вырисовывался багровый шарфик в красивом сплетении и кепи с козырьком, из под которого выглядывало белоснежное лицо. Адам оделся почти так же, как и на экзамен, только отряхнул пальто и почистил обувь.

– Привет, – холодно поздоровался Адам, – смотрю, нога уже в порядке?

– Твоими усилиями, – ответила Лиана.

Адам молча кивнул головой, и они направились в сторону набережной. Удрученно шагая и не зная о чем поговорить, он разглядывал грязный снег под ногами. Какой же мерзкий тут снег, – подумал Адам. Лиана шагала наравне с Адамом, рассматривая Волгу и противоположный берег, на котором лежал другой город. Они молча прошли, небольшое количество времени, пока Адам не решился начать разговор.

– Лиана, – нерешительно обратился он к ней.

– Да? – Внимательно слушала Лиана.

– Что тебе от меня нужно? – С трудом спросил Адам.

– Ничего не нужно.

Между ними снова повисла пауза. Оба ощущали на себе гнет этого неловкого молчания, но ни одна возможная тема не подходила для разговора.

– И много? – Спросила Лиана, глядя в небо.

– Чего много? – С недоумением спросил Адам.

– Ну, много девушек разгадали твою личность. Ты ведь не такой. Пытаешься казаться холодным, трезвым, рассудительным, но у самого внутри водоворот из бури страстей. Я ловила твои жадные взгляды на себе, неужели ты думаешь, что я слепая? Просто искренне не могу понять, почему ты себя так ведешь. Вроде, я тебе нравлюсь, могу, конечно, ошибаться. Может, ты так на всех девушек смотришь.

– Все это странно. Ты и я.

– Что здесь странного? Что девушке нравится парень? Ты считаешь это странным?

– Подвох. Это нависшее чувство подвоха, когда все слишком хорошо, чтобы быть правдой, понимаешь?

– Ты действительно считаешь меня хорошей? – Рассмеялась Лиана. – Я скорее головная боль, чем частица чего-то хорошего.

– И, тем не менее, я бы хотел, чтобы моя голова болела тобой. Но мне не верится, что все так легко.

Лиана неловко пробежалась по нему, ощущая приятный наплыв теплоты в щеках и шее.

– Знаешь, Адам, жизнь итак слишком коротка, чтобы думать обо всем этом. Иной момент, даже если ты во лжи и обмане, стоит сотни, даже тысячи других моментов, в которых есть правда. В конце концов, ты сам определяешь для себя – что такое правда.

– Предлагаешь пуститься мне в этот омут с головой и лишиться её? – Спросил Адам.

– Лучше, чем носить голову на плечах, не зная, зачем она тебе. То же самое, как носить сто рублей в кармане, не зная на что их потратить или постоянно жадничать их, ожидая более лучшего предложения или ситуации, а в итоге умереть, так и не потратив.

– Неплохо, – спокойно оценил Адам её сравнение.

– Да. Неплохо. Чем ты вообще занимаешься? Как проводишь свободное время? – Поинтересовалась Лиана.

– Кино, книги, в перерывах музыка. Ну и алкоголь, как верный спутник саратовской рутины. А ты?

– Наркотики, мастурбация, книги и кино – полный набор нигилиста.

– Вот как, – ухмыльнулся Адам, – чего парня не найдешь, вместо мастурбации? – Спросил Адам.

– Именно этим сейчас и занимаюсь, – ухмыльнулась Лиана.

Адам вспыхнул.

– Есть любимый режиссер? Или любимый писатель? – Спросил Адам, пытаясь сменить тему разговора.

– Наверное, Тарантино, Гай Ричи тоже классный чувак.

– Ну, у них почти что один стиль, но Тарантино круче. А почему именно они? Там, не Нолан или Вильнев, или может Андерсон.

– Знаешь, трагедии мне хватает и в жизни. Кино я смотрю, чтобы посмеяться от души или получить удовольствие. Нолан и Вильнев примерно одно и то же, как Ричи и Тарантино, но у них много трагедии в фильме, что не особо нравится. Ты еще про писателей спрашивал, – опомнилась Лиана, – понятия не имею, вообще, кто мне нравится. Бывает, прочтешь у одного писателя какой-нибудь шедевр, потом читаешь его же бред и абсурд. Вот войну и мир взять. Сколько там воды непонятной и вздора. Лирических отступлений больше, чем самого сюжетного повествования, не говорю уже о том, что половина книги на французском языке. А сколько других великих произведений у Льва Николаевича Толстого?