Оставим судьбу этих полностью китаизировавшихся тюрок, чтобы вернуться к ордам, продолжавшим вести в центральноазиатских степях кочевую жизнь. Рассматривая тему о тобе, мы уже говорили об орде, очевидно, монгольского происхождения, о жуан-жуанях, доминировавших во Внешней Монголии весь V в. и первую половину VI в. Все, что нам известно об их политической истории, почерпнуто из китайских летописей династий Вэй и Суй. Чтобы вести более предметный разговор об их цивилизации, нужно подождать, пока в местах их первоначального расселения будут проведены методичные археологические раскопки. Ограничимся пока указанием на то, что позади и северо-западнее этих мест мы видим, как в одно время с ними на Енисее, в Сибири, в окрестностях Минусинска, расцветает новая культура. Эта культура, называемая культурой всадников-кочевников, оставила украшения, поясные пряжки, бронзовые серьги и накладки, конские удила, стремена, ножи, кинжалы, сабли, копья, седла и др., в большом количестве представленные в Минусинском музее, а также в Хельсинки (коллекция Товостина). Эта культура предположительно является современницей жуан-жуаней и продолжалась еще долго после их исчезновения, поскольку в деревне Тютча относящиеся к ней предметы находят вместе с китайскими монетами начала династии Тан (VII в.), и, похоже, свое существование она прекратила только в конце IX в. Она представляет для нас здесь особый интерес, поскольку, как заметил Нандор Феттиш, она дает поразительные аналогии как с аварской культурой VI–VIII вв. в Венгрии, так и с протоугорской, так называемой лебединской, культурой IX в. Если это не бесспорный довод рассматривать жуан-жуаней в качестве прямых предков европейских аваров, то по крайней мере доказательство того, что и те и другие сформировались вокруг одного культурного центра.

После жуан-жуаней мы поговорим об орде одного с ними происхождения – эфталитах, которая в то же самое время управляла Западным Туркестаном.

Гунны-эфталиты были тюрко-монгольской ордой, вероятно более монгольской, чем тюркской, родом из, как говорит Сун Юнь, Цзинь-шаня, то есть с Алтая, переместившейся в степи современного Русского Туркестана. Византийские историки называли их эфталитами, персидский историк Мирхонд – гайателитами, а китайские историки – едаями. Предположительно они происходят от царского рода Эфта или Е-дай. Византийские историки знали их также под ложным названием белые гунны.

В начале V в. н. э. эфталиты были еще всего лишь второстепенной ордой, вассалами великой (и тоже монгольской) орды жуан-жуаней, которая, как мы уже знаем, доминировала в Монголии. Во второй четверти V в. те же самые эфталиты приобрели значительное влияние, распространив свою власть на запад. Их владения, начинаясь на востоке от Верхнего Юлдуса (северо-запад Карашар), охватывали бассейн Или до Балхаша, бассейн Иссык-Куля, Чуйскую и Таласскую степи и район Сырдарьи до Арала. По некоторым источникам известно, что одна из резиденций их хана находилась рядом с городом Талас, ныне Аулие-Ата. Около 440 г. они, кроме того, захватили Согдиану или Трансоксиану (Самарканд) и, предположительно, Балх, Бактрию или Тохаристан.

Многие ориенталисты, в частности Нёльдеке, полагают, что в Бактрии эфталиты обосновались со времен царствования персидского царя Бахрама Гура (420–438). Также они, вероятно, захватили сасанидскую провинцию Хорасан, откуда Бахрам Гур изгнал их, победив в битве в Кузмехане близ Мерва. Маркварт же, напротив, считает, что Бахрам Гур, а затем его преемник Йездегерд II (438–457) оборонялись не от захватчиковв эфталитов, а хионитов, еще одного хуннского племени, кочевавшего к северу от Мерва. В любом случае именно эфталиты в царствование сасанидского царя Пероза (459–484) вторглись в Хорасан и в конце концов победили и убили этого монарха. Вождь эфталитов, одержавший эту победу, известен арабско-персидским историкам под именем Ахшунвар или Ахшун-ваз, вероятно искаженный согдийский титул «хшеван» – «царь».

После победы над царем Перозом гунны-эфталиты оккупировали не только пограничную область Талекан (Западный Талекан, между Балхом и Мервом) вплоть до пограничного города на северо-востоке Сасанидской империи, но также Мерв и Герат. Кроме того, мы видим, что они вмешивались в дворцовые интриги персидской династии Сасанидов, помогая то одному, то другому претенденту. Так, свергнутый с ктесифонского престола Сасанид Кавад укрылся у них, женился на племяннице их хана и получил от того войско, с помощью которого вернул себе корону (498 или 499). В это время эфталиты стали в Средней Азии грозной силой. В Лян-шу отмечен факт прибытия в 516 г. китайскому двору в Нанкине посольства, отправленного их царем «Е-дай-и-ли-то».

Несмотря на поражение царя Пероза, Персия была слишком хорошо защищена, чтобы эфталиты могли рассчитывать ее завоевать. Они повернули на юго-восток, в направлении Кабула. Похоже, первой реакцией на их приближение стала замена в середине V в. последних Кушанов другой династией, также происходящей из «юэчжи» или тухаров, пришедших из Бактрии. Иранские источники сообщают нам, что приблизительно в это время на юге Окса, между Балхом и Мервом воцарилась «кидаритская» династия, которая вела войну с Сасанидами. Согласно тем же источникам, Сасанид Пероз (459–484) – тот самый, что погибнет под ударами эфталитов, – будто бы воевал против кидаритских вождей, во-первых, против героя-эпонима Кидары и против Кунгкаса, сына Кидары. Якобы после поражения, которое он потерпел от Пероза, Кунгкас покинул Бактрию, сразу же захваченную эфталитами, а он перешел через Гиндукуш и эмигрировал в Кабул, где и сел на место последних Кушанов. Эти сведения подтверждаются китайцами, но они сдвигают их на несколько лет ранее, что меняет причину события. Согласно китайским данным, относящимся предположительно к 438–451 гг., некий «царь юэчжи» из «По-ло», то есть, очевидно, балхские тухары, теснимые эфталитами, покинули Бактрию и эмигрировали в Гандхуру, где обосновались в Пешаваре, подчинившись своим родичам – кабульским юэчжи, то есть последним Кушанам. Китайцы называют этого царя Ки-то-ло, что в точности соответствует нашему Кидаре. Следовательно, под давлением эфталитов, а не Сасанидов кидариты покинули Бактрию и, спасясь, бежали в Кабул. Очень скоро туда пришли эфталиты, перешедшие Гиндукуш, следуя за ними по пятам. Так все давние владения юэчжи – Бактрия, Кабул и Кандагар – перешли в руки эталитов. Более того: из долины Кабула эфталитские авангарды, как прежде кушаны, устремились на завоевание Индии.

Большая часть Индии – весь бассейн Ганга, Малва, Гуджерат и север Декана – составляла обширную империю под властью местной династии Гуптов, достигшей своего апогея в царствование Кумарагупты (ок. 414–455), которому наследовал его сын Кандагупта (ок. 455–470). Именно в последние годы царствования Кумарагупты или в начале царствования Скандагупты гунны-эфталиты – известные индийцам в санскритском написании Hoûna (гуна) – завоевав Кабул, вторглись в Пенджаб и в районе Доаба или Малвы вышли на границу гуптской империи. В этот раз они были отбиты Скандагуптой, то ли вскоре его восшествия на престол, то ли незадолго до того, еще в бытность его наследным принцем.

Если верна последняя версия, то, возможно, что царствование Скандагупты началось со второго вторжения гуна, которое снова было отражено, после чего летописная запись за 460 г. говорит нам, что в стране наступило спокойствие.

А эфталиты тем временем прочно закрепились по обе стороны Гиндукуша, в Бактрии и Кабуле. В 530 г., во время паломничества Сун Юня, их хан пребывал к северу от Гиндукуша, кочуя, в зависимости от времени года, из Бактрианы, где проводил зиму, в Бадахшан, свою летнюю резиденцию. В Кабуле, в древних греко-буддистских провинциях Капиша и Гандхара, обосновался второстепенный эфталитский вождь, тегин, ставший родоначальником династии, второй представитель которой царствовал в 520 г. В Гандхаре, этом районе древней высокой культуры, где соединившеся эллинизм и буддизм создали одновременно новую Элладу и новую Святую землю буддистов, эфталиты вели себя как варвары, массово истребляя население, особенно преследуя буддистские общины, разрушая монастыри и произведения искусства, разрушая прекрасную греко-буддистскую цивилизацию, просуществовавшую на тот момент пять веков. Персидские и китайские тексты совпадают в описаниях тирании и вандализма этой орды.