Что же касается места языка хунну в тюрко-монгольской общности, некоторые авторы, такие как Куракики Ширатори, склонны считать его относящимся к монгольским языкам. Пельо, напротив, по некоторым лексическим образцам, сохраненным в китайской транскрипции, полагает, что речь скорее – во всяком случае, в целом и применительно к политической верхушке – идет о тюркоязычном народе.

Хунну имели очень специфическое искусство, представленное в первую очередь изготовленными из бронзы поясными пряжками, другими бляхами, аграфами и пуговицами, используемыми в защитном снаряжении и сбруе, содержащими стилизованные животные мотивы, или же бронзовыми наконечниками древков копий, в частности сделанными в форме фигурок лани. Это искусство часто именуется ордосским от названия монгольского племени ордосов, занимавшего с XVI в. до н. э. устье реки Хуанхэ, на севере Шэньси, в районе, где были сделаны особенно многочисленные находки. Впрочем, искусство, о котором идет речь, является лишь простым ответвлением стилизованного степного звериного стиля, несущего в себе, как мы убедились, влияние ассиро-иранцев и греков из Южной России, либо оригинальное, либо обедненное, но в обоих случаях достаточно упрощенное в Минусинске, а при попадании в Ордос и контакте с китайской эстетикой претерпевшее взаимное влияние степной эстетики на китайское искусство и китайской эстетики на ордосские бронзовые предметы. На пластинах с изображением дерущихся между собой лошадей, схваток лошадей или оленей с тиграми, медведями, фантастическими животными, как и на наконечниках древков с оленями или ланями, ордосское искусство особенно сильно напоминает минусинское, хотя отличается большим богатством и фантазией.

Согласно данным последних археологических раскопок, искусство хунну из Монголии и Ордоса по древности не уступает скифскому. Шведский археолог Т.Й. Арне в 1933 г. отнес к первой половине III в. и даже ко второй половине IV в. до н. э. ордосские бронзовые предметы из Луань-Пина и Сюаньхуа. В 1935 г. японский археолог Суэджи Юмехара, считая, что ордосское искусство оказало глубокое влияние на формирование китайского стиля, называемого стилем Периода сражающихся царств, расцветшего по крайней мере с V в. до н. э., относил к этому времени первые ордосские бронзовые изделия. Более свежие находки шведского синолога Тальгрена отодвигают еще дальше в прошлое, вплоть до 650 г. до н. э., возникновение стиля Периода сражающихся царств и, следовательно, служат подтверждением того, что степное искусство в виде ордосского искусства существовало уже тогда, поскольку оно могло, при контактах, оказать влияние на китайский декор эпохи Среднего Чжоу. Все согласны в том, что влияние ордосского искусства – один из тех факторов, которые, наряду с внутренней эволюцией и, похоже, в одном направлении с ней, позволил перейти от архаичных китайских бронзовых изделий стиля эпохи Среднего Чжоу к стилю Периода сражающихся царств.

Основные места находок хуннских предметов протянулись от Байкала до границы Хэбея, Шаньси и Шэньси. Укажем некоторые из них: 1. Читинские захоронения в Забайкалье, которые Мерхарт датирует II–I вв. до н. э., и Дерестуйские захоронения под Троицкосавском[25], севернее реки Кяхты, в Бурятии, обнаружены сибирские бляхи с китайскими монетами династии Хань, чека нившимися со 118 г. до н. э.[26] 2. В Верхней Монголии, Ноин-Ула, неподалеку от Урги, где экспедиция Козлова обнаружила могилу хуннского принца, в которой лежали бронзовые предметы степного искусства, великолепные шерстяные ткани с вытканными изображениями на те же темы (бой грифона с лосем, схватка пантеры с яком) – все сюжеты выполнены в лучшей сармато-алтайской манере, как и греческая ткань в три четверти с портретом, изображающим усатого мужчину, очевидно привезенная из Босфора Ким мерийского; наконец, китайский лак II в. н. э., позволяющий датировать находки. Возможно, к этой же группе следовало бы отнести фрески, найденные неподалеку от тех мест, в Дюрбельджи и Ильхе-Алыке на Орхоне, которые не поддаются датировке, но в их прекрасных изображениях оленей еще можно различить сармато-алтайские влияния. 3. В Ордосе, на территориях провинций Суюйюань, Чахар и Джехол, обнаружены многочисленные места, в которых сохранились ордосские бронзовые предметы, в частности: Луань-Пин возле Джехола; Хаттин-сум и Хулун-оссо западнее Долон-нора, севернее Калгана[27]; Сюаньхуа, к югу от Калгана, на Пекинской дороге; Гуйхуачен возле Сюйюаня и Юлинь на границе Ордоса и в северной части Шэньси. Отметим, что часть находок в Сюаньхуа датируются по наличию китайской «монеты ножа» с иероглифом «тоу», бывшей в употреблении в Китае в эпоху, называемую Периодом сражающихся царств, с 480 по 250 г. до н. э.

Если значительная часть найденных во Внутренней Монголии ордосских бронзовых изделий современна китайскому Периоду сражающихся царств (V–III вв. до н. э.), то же искусство продолжает процветать в этих местах и во Внешней Монголии на протяжении всего правления китайской династии Хань (с начала II в. до н. э. по начало III в. н. э.), о чем свидетельствуют, с одной стороны, датированные раскопки в Ноин-Уле, а с другой – существование в Ордосе многочисленных бронзовых блях с многоголовыми животными, достаточно точно относимых к данной эпохе, и, наконец, присутствие в наших музеях (Музей Чернуски, коллекция Куаффара, коллекция Лоо) бронзовых китайских аграфов на гуннские сюжеты, явно скопированные с ордосских моделей мастерами династии Хань. В следующую эпоху, называемую в Китае Периодом шести династий (IV–VI вв. н. э.), влияние ордосского искусства ощущается не менее явно в некоторых бронзовых китайских аграфах с извивающимися и переплетающимися животными, становящимися все более тяжеловесными, сворачивающими к «химеризму», точно так же, как в то же самое время на Западе эпохи Великого переселения народов влияние того же степного искусства проявляется в фибулах, бляхах и накладках. Вместе с тем Арне отметил западносибирские бронзовые предметы, которые вплоть до IX в. н. э. сохранят характерные черты старого степного звериного стиля. То же самое искусство продолжится у онгутов, возможно, до времен Чингисхана, в маленьких бронзовых несторианских предметах – крестах, голубках и параклетах, которые в огромном количестве будут найдены при раскопках в Ордосе и соседних кантонах. Чисто ордосские предметы, впрочем, могли быть изготовлены в период расцвета государства Си Ся (XI–XII вв.), если только письмена си ся на них, привлекшие внимание Альфреда Сальмони, не были заново выгравированы в это время и если речь не идет о копиях, впрочем мало распространенных.

Впервые хунну появляются на страницах истории как мощная сила в конце III в. до н. э., в тот самый момент, когда Китай только что объединился под властью династии Цинь (221–206). Предчувствуя опасность, основатель Цинь император Цинь Шихуанди (221–210) и его полководец Мын Тянь достроили Великую стену, призванную защитить китайскую территорию от хунну (с 215 г. до н. э.), и около 214 до н. э. Мын Тянь изгнал их с территории современной области Ордос, то есть из внутренней части большого изгиба Хуанхэ. Но хунну, со своей стороны, в правление их шаньюя Тоуманя (ум. ок. 201–209 до н. э.) начали экспансию, напав на юэчжей – живший до того времени в западной части Ганьсу народ, к которому мы скоро вернемся. Маодунь, или Модэ, сын и преемник Тоуманя (ок. 209–174 до н. э.), разбил на востоке дунху – еще один варварский народ, живший у маньчжурской границы. Воспользовавшись гражданскими войнами, ослабившими Китай в период между падением династии Цинь (206 г. до н. э.) и восшествием на трон династии Хань (202 г. до н. э.), он в 201 г. до н. э. вторгся в китайскую провинцию Шаньси и осадил ее столицу Тайюань. Основатель династии Хань – император Гаоси – успел прийти ей на помощь, отбросил хунну, но затем сам был окружен ими на плато Байдын, недалеко от города Пинчэн, ныне Датун, на границе Шаньси, и выпутался из этой неприятной ситуации лишь с помощью переговоров, на которых сумел перехитрить варваров. В жены шаньюю была отдана китайская принцесса или служанка, бедная «куропатка», отданная «монгольской хищной птице», как будут на протяжении веков петь китайские поэты. Впрочем, около 177 или 176 г. до н. э. Маодунь впервые разгромил юэчжей из Западного Ганьсу, похваляясь, что покорил их. Его сын и преемник – Лаошан (ок. 174–161 до н. э.) завершил разгром юэчжи, сделал из черепа их царя чашу, изгнал их из Ганьсу и заставил откочевать на запад, вызвав тем самым первое известное истории движение народов в Восточной Азии.