– Ну и отлично, ты шутишь, а то я уже собрался за врачом бежать, – по его заботливому тону можно легко было догадаться, что он знает Лану с пеленок, и хоть они были двоюродные, но все-таки брат и сестра.
– За врачом бежать не нужно, расскажи мне лучше, как вы там Юру устроили? – улыбаясь, отозвалась Лана.
– Да все отлично, Ева притащила кучу дизайнерских штучек и сделала всю комнату в морском стиле, мы там полдня провозились, мебель двигали, вешали шторы, приколачивали картины, в итоге клево получилось, тебе нужно будет на это посмотреть.
Лана села и, выпучив глаза, воскликнула:
– Посмотреть? Да чтобы посмотреть на дизайн, надо сначала посмотреть в глаза Юре!
– Ты что, о вчерашнем поцелуе переживаешь? – удивился Игорь.
Лана, покраснев, опустила глаза и тяжело вздохнула.
– Так, не переживай, сегодня, когда Ева спросила, где ты, и я ей ответил в шутливой форме, что ты, так сказать, приболела, Юра сразу вступился за тебя.
Лана от удивления спрыгнула на пол и босая побежала к графину с водой.
– Правда, он за меня заступился? Расскажи, пожалуйста, что именно он сказал, – отпивая большими глотками воду, очень волнуясь, тараторила Лана.
– Ну он сказал, что-то типа, она вчера поздно легла спать и не выспалась, поэтому должна отдохнуть, в общем, я не помню точно, – растягивая слова, дурачился Игорь.
– Нужно срочно звонить Еве, – ища телефон, сказала Лана и начала переворачивать все вокруг себя, порылась под подушками, подняла, а потом и потрусила одеяло, заглянула под кровать, но ничего там не обнаружив, исследовала разложенный диван, прикрытый потертым покрывалом, и, когда она уже начала шарить рукой в ящике прикроватной тумбочки, Игорь, продолжая помогать сестре в поисках, сказал:
– Зачем же ей звонить, если вы уже через два часа встретитесь. Так что лучше причешись, оденься, ну и что вы там девчонки обычно делаете, и поедем к Еве, мы сегодня решили отпраздновать Юрино новоселье, я в принципе за тобой приехал.
Лана была несказанно счастлива, она, как птичка, порхала по комнате, пытаясь привести себя в порядок, но так как обычно для этого почти не прикладывала никаких усилий, то сборы заняли не больше пятнадцати минут. Отыскав расческу, девушка кое-как пригребла немытые волосы и старым, плохо отточенным карандашом неровно подвела брови, потому что плохо видела, а очков не носила, но прежде, чем застегнуть свои единственные босоножки темно-сиреневого цвета, она вдруг села и, пристально посмотрев на брата, спросила:
– Ты думаешь, он в меня влюблен? – на что Игорь утвердительно кивнул головой.
Юра стоял у парадной Евы уже минут двадцать, он ждал Игоря и Лану, чтобы вместе подняться в квартиру. Ему, конечно, хотелось попасть туда одному и побыть с Евой наедине, но страх перед перспективой откровенного разговора, во время которого она могла отвергнуть его любовь или, что еще страшнее, посмеяться над ним, останавливал юношу. Зато у него было время поразмышлять. Юра прислонился спиной к прохладной гранитной стене и думал о своем поступлении, об общежитии, об отце, но какая бы мысль не проносилась в его голове, все сводилось к Еве. Как она отнесется к тому, что он остается в городе, что она думает о его будущей профессии, сможет ли он когда-нибудь познакомить ее со своим отцом, как хорошо она оформила его комнату, и все время Ева, Ева, Ева. Он не мог себе представить, как за такой короткий промежуток времени она стала таким близким и таким важным для него человеком. Как заполнила все его существо – воздух в легких, мысли в голове, слова, застывшие на губах, – все было о Еве. Но тут чей-то знакомый голос прервал его мысли:
– Завтра перед визитом обязательно мне позвони, главное, чтобы Ева ничего не узнала, – с этими словами из парадной, держа какого-то незнакомого мужчину под руку, вышла Натали, она, не заметив Юры, прошла мимо и с помощью незнакомца села в черный автомобиль, мужчина сел за руль, и они на небольшой скорости выехали из двора. Юноша не знал, что и подумать. Что здесь завтра должно такое произойти, чего не должна знать Ева, и кто этот мужчина, уж точно не ее папа, он возвращается из рейса только через месяц. Первая мысль, которая пришла юноше на ум, это то, что нужно рассказать обо всем Еве, но тут же его начали одолевать сомнения, стоит ли ему вмешиваться в чужую семейную жизнь, но представить себе, что кто-то хочет обмануть его драгоценную Еву, он не мог. Но долго мучиться проблемами выбора ему не пришлось, так как через минуту перед ним предстали Игорь и Лана. От Юриного прямого взгляда Лана вспыхнула и отвела глаза, засуетилась и сделала вид, что что-то ищет в сумке. Только увидев ее растерянность, Юра вспомнил о том злосчастном поцелуе. Мало того, что ему нравилась та же девушка, что и Игорю, так еще он умудрился обидеть его сестру – это последнее, чего он хотел. Из благодарности за то, что семья Игоря для него делала, но больше потому, что они практически заменили ему семью, Юра всегда старался быть для Игоря приятным, а может быть, даже удобным другом, а тут конфуз за конфузом, и как выправить ситуацию, Юра пока не знал. А лифт тем временем уже поднял их на двадцать пятый этаж, и Игорь бодро позвонил в дверь.
Ева встречала гостей в белом приталенном платье с открытой спиной, на его поясе были пришиты две красные кисточки, которые, как искорки, воспламенялись при каждом ее движении, волосы были уложены в легкие локоны, длинные подкрашенные ресницы и немного блеска на губах делали ее неотразимой, парни не могли отвести глаз и смотрели на нее как завороженные.
Юра принес небольшой букет розовых гортензий с короткими ножками, перевязанными атласной лентой. Ева была в восторге и, ставя букет в шаровидную прозрачную вазу, невольно улыбнулась.
– Мои любимые цветы, да еще без упаковки, все, как я люблю, как ты догадался, это Лана тебя проконсультировала? – сказала Ева, но, посмотрев на Лану, осеклась, поняв, что говорить этого не стоило, она тут же начала расхваливать бежевого пушистого медведя, которого принес ей в подарок Игорь, но обстановка все еще оставалась напряженной. Лана с презрением смотрела на букет, который теперь стоял у нее перед глазами на низком журнальном столике с изогнутыми ножками. И Ева, чтобы исправить положение, решила незамедлительно позвать всех за стол, который уже давно был искусно накрыт, маня гостей своим великолепием. Натали любила повторять высказывание Гете «Бог в мелочах, а дьявол в крайностях», и, глядя на то, как накрыт стол, было понятно, что для Евы мелочей не существует. Белая льняная скатерть была накрахмалена и выглажена, по центру стояли три низкие хрустальные вазочки в один ряд с благоухающими синими гиацинтами, для каждой персоны стояли три белые фарфоровые тарелки с золотым узором по краю, снизу подстановочная, на ней закусочная и сверху салатная, а по числу приборов, которые располагались по обе стороны от тарелок, можно было понять, что смен блюд будет, как минимум, четыре, на тарелках лежали белоснежные салфетки, продетые в ажурные позолоченные кольца. Немного правее над тарелками стояли по три хрустальных бокала, в одном из которых был уже готов трехслойный коктейль с маленькой засахаренной вишенкой.
– Прошу всех за стол, – скомандовала Ева, и ребята начали медленно рассаживаться. Юра сразу заволновался, что не знает, как пользоваться таким количеством приборов, да что там приборы, он не знал, что делать с тарелками, куда класть салфетку, но потом взял себя в руки и решил смотреть за Ланой, он предполагал, что она много раз бывала на званых обедах в этой семье и уж точно выучила, какой вилкой что едят. Лана же его взгляды расценила как проявление к ней интереса и в смешанных чувствах стыда и восторга беспрестанно хихикала. Мама Игоря тоже любила красиво накрывать стол, но, конечно, они не пользовались таким обилием посуды, и поэтому он выбрал другую тактику, он все свои пробелы в знании этикета переводил в шутку, весело спрашивая: «А для чего это?» или «А чем это едят?» – в результате первые минуты общего напряжения миновали, обстановка стала вновь беззаботной и легкой, приправленная ноткой любовного нетерпения, как щепоткой кайенского перца приготовленный Евой хумус.
