— Приехал к малознакомому человеку из-за одного звонка?
— Ну… — Кош, приняв вопрос за агрессию, тут же начал оправдываться. — мы с ним вообще-то часто переписывались или созванивались в последние недели. Обменялись номерами тогда, в баре, ну и… Мне жаль, что так вышло.
Клаус, ненадолго зависнув, наконец протянул долгое «а» в осознании того, о чем ему все это время пытался тут втолковать Роберт. Господи, он-то уже думал, что что-то прямо-таки серьезное случилось, а тут… М-да, а ведь прямо и не скажешь, что плевать на это хотел, поймут еще неправильно.
— Так вы теперь вместе? — спросил он по итогу, давя тяжелый вздох и откидываясь на спинку стула. — А то мы как бы расстались недавно.
— Расстались? — У Коша аж глаза округлились.
— А он не сказал? — Клюге постарался как можно вежливее улыбнуться. — Да, думаю, он тебе как раз в тот день и позвонил. Ладно, в любом случае — совет вам да любовь.
— И ты так… так спокойно об этом говоришь?
— Да. А что?
Роберт, перестав строить из себя выброшенную на берег рыбу, предпочел списать такую реакцию на еще не прошедший шок после недавнего происшествия и, кивнув, скрылся меж столов. Клаус, облегченно выдохнув, потянулся, хрустя спиной и пальцами, и развалился в кресле, глупо пялясь в стык между стеной и потолком. В какой-то степени радостно, что Хорст не остался один: думалось, что после всей этой истории он как никто другой в ней заслуживал хотя бы толику личного счастья. Клюге правда надеялся, что у них с Кошем все получится.
Сейчас хотелось поразмыслить о другом — чего конкретно от него хотел Герман? Взгляд, которым он зацепил синяки на шее, не был похож на тот, что бывает у типичных ревнивцев, он, казалось теперь, вообще никаким не был. Манн смотрел на него так, как смотрит человек в бессильной ярости, понимающий, что пути назад нет. Стал бы кто так глядеть из-за засосов? Ну конечно нет. Да даже из-за сломанного носа или несдержанного обещания — не стал бы. Было в этой истории что-то, чего Клаус еще пока не мог понять.
Расспросить бы Дольфа, но тогда и рассказать ему обо все придется, а зная его обычные реакции… лучше так не рисковать. Но черт, как же интересно!
Клюге прикусил щеку, невидящим взглядом уставляясь в экран ноутбука. Работать-то он теперь вообще сможет или все, по коням и домой? В голову не шло ни одной дельной мысли, но уходить так рано… Ладно, посидит еще часик, вычитает то, что уже написал.
Удалось уйти раньше, чем дверь кабинета Притвица открылась, хотя Клаус, заходя в лифт, мог поклясться, что отчетливо слышал голос Иве. Да уж, день выдался неординарным. Выпить бы…
Клюге, проходя через турникеты, сунул руку во внутренний карман пиджака, ища кошелек, но наткнулся на одинокую серебристую кредитку. Черт. Он что, не взял свою? Чем только вчера думал, засовывая вот это?
Жажда тем временем только усилилась. Клаус, поджав нижнюю губу, слишком сильно дернул велосипед. Хорошо, хрен с ним, бутылка вина и шорты — не такая уж и большая сумма, обязательно вернет все наличкой Рейхенау при первой же встрече.
Как назло, именно в тот момент, когда вино уже покоилось в пакете, затрезвонил телефон в кармане. Клюге, не глядя на экран, принял вызов, чуть убавляя шаг, чтобы не дышать в трубку мопсом.
— Знаешь, сколько сейчас времени, Клаус? — менторским тоном спросил Дольф, и подумалось, что в этот момент он обязательно должен по-своему нахмурить брови. — Нет и двух. Скажи мне, что ты купил вино исключительно для какого-нибудь соуса.
— Тебе что, приходят настолько подробные отчеты? — пропустив все остальное мимо ушей, удивился Клюге, свободной рукой стараясь залезть в карман за ключами и не сильно шуметь пакетом. — Определенно об этом вспомню, когда захочу еще что-нибудь купить.
Ответом стала тишина. Будь Рейхенау рядом — обязательно испепелил бы его взглядом за такую наглую смену темы. Пришлось лгать, что алкоголь нужен исключительно для кулинарных экзекуций.
— Что конкретно собираешься готовить? — Судя по тону, не поверили ему ни на йоту.
Вот черт. В голове тут же пронеслись те немногие рецепты, где хотя бы мельком фигурировало сухое красное вино. Нет, ни по одному из них Клаус не смог бы работать даже в самый лучший день. Нужно что-то другое… Точно! Дольф же там что-то предположил про соусы. Вот про них и скажет.
— Вишневый соус. Буду готовить вишневый соус.
— К мясу? У тебя еще оставалась говядина, как я помню.
— Ну… да. Да, к ней.
— Отлично. — Послышался скрип кресла. Рейхенау встал. — Я как раз не бронировал ничего на вечер, поужинаю у тебя.
— Я, вообще-то, не ресторан.
— Плачу замечательным виски десятилетней выдержки. — Он тихо усмехнулся, хрустя шеей. — В качестве дижестива.
— А по чаевым что?
— Какой ты наглый…
— Профессия обязывает.
— Посмотрим, какое будет обслуживание, может, чаевые там оставлять и не за что.
— Еще слово, и я включаю их в итоговый счет. — Клюге, не удержавшись, тоже весело фыркнул, поглаживая холодный металл ключа. Воцарилась недолгая тишина.
— Клаус, ты занят на выходных?
— Какой неожиданный вопрос. — Он, прикусив язык, не дал себе улыбнуться тому, каким тоном произнесли его имя. — Но нет. Не занят.
— Тогда в пятницу приглашаю тебя на ужин к себе. И, в отличие от тебя, чаевых требовать не стану.
— О, премного благодарен твоему бесконечному радушию, но за основную часть мне чем платить?
— Вполне можно натурой.
— Дольф! — Клаус на пару секунд зажмурился, игнорируя вопросительные взгляды встречных прохожих, и основанием ладони потер предательски краснеющие щеки. Рейхенау, подумалось, сейчас просто до ужаса довольно улыбается. — Я подумаю над этим предложением. Во сколько ты сегодня подъедешь?
— А во сколько тебе удобно?
— Знаешь, кто вопросами на вопросы отвечает?
Рейхенау сдержанно рассмеялся и, пообещав, что напишет сообщение с точным временем, коротко попрощался. Клюге, не успел тот отключиться, услышал, как открывается дверь. Дела, наверное, объявились.
Тишину кухни прервало лишь шелестение пакета. Клаус, с грустным вздохом любовно огладив ровные бока бутылки, убрал ту в холодильник. Хорошо, что в морозилке осталось немного вишни, а то пришлось бы второй раз топать до магазина, чтобы посреди ужина не выяснилось, что он неожиданно передумал.
Поставив все нужное на одну полку, Клюге, ненадолго замерев на месте, шагнул в спальню, по пути выкладывая кредитку. Носится с ней, как квочка с яйцом, ей-богу. Нужно будет убрать в кошелек, а то посеет еще где-нибудь.
С пять минут ушло на подбор вещей на ужин. Рейхенау-то наверняка заявится в отглаженном рабочем костюме, и появляться перед ним в растянутых спортивных штанах и такой же свежести футболки казалось… неправильным, что ли. Так что Клаус, достав более-менее приличный, но не слишком вычурный набор, аккуратно сложил тот на край кровати, вновь застывая. Дела на этом как-то резко кончились. Черт его знает, во сколько придет Дольф, а значит начинать топтаться на кухне сейчас нет смысла. Говядина готовится недолго, соус — тем более. Управится за два часа максимум, а потом это все стыть будет.
Клюге в задумчивости прикусил нижнюю губу. Душ принять, что ли.
Так он и поступил, смывая с себя отнюдь не приятные запахи офиса и улицы, а затем, грузно усевшись в кресло перед ноутбуком, долгие пять минут смотрел в одну точку, стараясь сосредоточиться хоть на чем-то. Чуть побаливал затылок, и пальцы порою прямо-таки сами к нему тянулись, путаясь во влажных волосах. На ощупь повреждений вроде нет. Может, к вечеру совсем пройдет, если зацикливаться на этом не будет.
Впустую потратив еще немного времени в переключении с вкладки на вкладку, Клаус, сходив за чаем, открыл незаконченную статью, недолго посверлил взглядом и ее и, с тихим стоном вздохнув, решил, что сегодня в состоянии добавить только пару абзацев. И то через силу.
От мыслей отвлекло тихое постукивание. Клюге и сам не заметил, как от нечего делать принялся тарабанить по краю стола. Пару раз ожесточенно моргнул. Так, только не спать, а то еще накрутит себя, что это подобным образом сотрясение проявляется. Какие у него вообще симптомы? Еле удалось не потянуться к поисковой строке.
