— Не перегибай, — только и ответила Иве, беря Манна за локоть и едва заметно надавливая, а затем, не поворачивая головы, сухо произнесла: — Герман, принеси мне выпить.
Тот, передернув плечами, послушно развернулся и зашагал в одному ему известном направлении. Клюге расслабленно выдохнул, хотя в воздухе до сих пор искрило — уже далеко не по вине Манна.
Шлайер и Рейхенау походили на двух ходящий друг за другом кругами голодных львов, подбирающих наиболее удачный момент для нападения: оба спокойные, но с заметно напряженными мышцами, вежливые, но лишь из собственной прихоти и воспитания. Подумалось, что самым глупым решением сейчас будет встать у них на пути — заговорить, то есть.
— И какой сразу стал послушный… — поцокал языком Дольф, не прекращая снисходительно улыбаться. — Загляденье.
— Кто-то, кажется, собирался разойтись. — В одном лишь изящном изгибе брови было столько надменности, что Клаус не сдержал изумленного выдоха с присвистом.
— О, из головы вылетело. — Рейхенау с нескрываемо наигранной вежливостью протянул руку. — Было приятно повидаться.
— И мне, — подобным же тоном ответила Шлайер, брезгливо пожимая последние фаланги. Дольф, на удивление, довольно оскалился и, потянув Клюге за рукав, двинулся вперед.
— Какие-то у вас… своеобразные отношения, — протянул Клаус, через плечо оборачиваясь на Иве, принимающую шампанское из рук подоспевшего Германа. Тот, поймав его взгляд, будто прощаясь склонил голову, и жест этот определенно не сулил ничего хорошего.
— С Ив? А, это так, — Рейхенау весело хмыкнул, делая пасс расслабленной ладонью, — пререкаемся по старой памяти. Без этого даже как-то немного скучновато на вечерах бывает.
— Так ты… вроде как любишь ее?
— Что? — Он искренне рассмеялся, набирая что-то на телефоне. — Нет. Уже давно нет, Клаус. Но я рад, что ты спрашиваешь это таким тоном.
— Уже давно нет?.. Значит, вы были вместе когда-то?
— Да, она моя бывшая жена. Мать Вальтера, если так будет понятней.
Клюге нахмурился, не зная, удивлен он такой информации или тому, что не догадался сам раньше. Теперь слова Манна про иронию не казались пустым трепом. И прям забавно бы вышло…
Наверное, стоило бы проявить хоть немного ревности для приличия, но, во-первых, с чего бы ради, они не вместе, значит это как-то глупо, во-вторых, то, каким тоном произнес Дольф свое «бывшая жена»… Не похоже, что он в действительности что-то к ней еще чувствует.
— А куда мы идем, кстати? — опомнился Клаус, когда лицо обдал свежий прохладный уличный воздух с примесью ароматов смешавшихся друг с другом духов, выпивки и горячих закусок, что в небольшом отдалении готовили под широким переливающимся всеми цветами шатром.
— Ты разве не надумал уже уходить? — Рейхенау подал ему ладонь, помогая спуститься с лестницы. Все-таки он бокалов брал поменьше. — Я вызвал тебе водителя.
— Я и сам умею пользоваться сервисами такси. — Клюге закатил глаза, нехотя отпуская его руку. — Но спасибо, конечно. Через сколько подъедет машина?
— Алкоголь определенно плохо на тебя действует. — Дольф усмехнулся и, коротко дотронувшись до его подбородка, указал на все так же распахнутые ворота, рядом с которыми стояли две ожидающие своих пассажиров машины, а затем зашагал дальше. — Какое такси, Клаус? Ты бы еще адрес ближайшей автобусной остановки у меня спросил, ей-богу. Поедешь с моим водителем.
— Возражать же бесполезно?
— Ну хоть одна верная мысль. Браво. — Он улыбнулся, галантно открывая дверь заднего сиденья и, дождавшись, пока Клюге усядется, следом хлопнул соседней. — Не смотри так. Мне тоже пора ехать. Времени-то уже… — Короткий взгляд на собственное запястье, секундное недопонимание и пустое рассматривание кожи, прикосновение к чужой руке и задирание рукава вверх. Хорошо, что Клаус сегодня вновь надел те подаренные часы. — Вот видишь. Почти двенадцать.
— А как же тот парень? — после отмашки водителю спросил он.
— Ты чего про него так заладил? — Рейхенау хохотнул. — Он тебе что, понравился? Если да, то огорчу — в твоей зарплате не хватает как минимум четырех нулей, чтобы он хотя бы посмотрел в твою сторону.
— Как мило. — Клюге поджал губы и, поняв, что большего не добьется, показательно отодвинулся в самый край салона, складывая руки на груди и обращая взгляд на медленно плывущий за окном ночной пейзаж.
— Просто констатирую факт. — Дольф пожал плечами, точно не ожидал такой реакции и, поколебавшись, придвинулся ближе, аккуратно, без какого-либо подтекста кладя ладонь на колено. — Это не тебе в укор, а скорее уж ему. — Он ненадолго замолк, тоже разглядывая встречные машины и редких пешеходов. А руку так и не убрал. — Как много ты выпил сегодня?
Вопрос застал врасплох. Клаус попытался вспомнить, но не смог. Много, наверное. Даже… очень много. Ну, хотя бы спать на непригодных для того поверхностях не завалился, уже какой-никакой прогресс.
Рейхенау, так и не дождавшись ответа, медленно, почти осторожно дотронулся до его щеки, вынуждая повернуться к себе лицом, и вперил внимательный взгляд прямо в глаза, подмечая все мелочи: расширенные зрачки, мутность, покрасневшие от напряжения белки с местами лопнувшими капиллярами. Не лучший вид, наверное. Клюге невесело хмыкнул.
Больше Дольф ничего не спрашивал, оставив его в покое, и поудобнее устроился на сиденье, закидывая ногу на ногу и облокачиваясь на выдвинутый им же разделитель между местами. Машина заметно ускорилась. Клаус, постаравшись расслабиться, чуть съехал вниз, упираясь мыском туфли в спинку переднего пассажирского, и развернулся полубоком, исподтишка разглядывая Рейхенау. Тот, прислонив кулак щеке, смотрел куда-то в пустоту, выглядя до того задумчивым, что казалось, будто он непременно решает какую-нибудь важную проблему всего человечества, хотя в действительности, пожалуй, просто боролся со сном.
Отчего-то захотелось прикоснуться к его волосам, что, несмотря на слой укладочного средства, все равно спали на глаза. Интересно, ему нравится эффектно откидывать челку в запале спора или просто лень менять прическу? Думалось, что все вместе.
Клюге и не заметил, как с волос переключился на его руки, плечи, бедра и ноги, как стал его разглядывать совсем уж откровенно, как интерес заприметили и теперь, саркастично изогнув бровь, ждали то ли продолжения, то ли оправданий. К первому приступать было боязно, а для второго слишком хреново соображал мозг. Не стоило брать последнюю пару бокалов, черт бы их побрал.
Машина почему-то остановилась. Клаус уже подумал, что приехали в Целендорф (все-таки тот был поближе), как дверь рядом с ним распахнулась, демонстрируя распростершиеся дальше однотипные знакомые дома. Совсем уже во времени потерялся.
Ключи едва не упали на пол, но их вовремя подхватил Дольф, самостоятельно отперший парадную. Переступающему порог Клаусу почудилось, что за спиной раздался характерный звук отъезжающей машины. В квартиру он вошел не один. Дверь, будто в предупреждении, громко хлопнула. Не вздрогнуть не получилось. А вот способность бояться, видимо, атрофировалась.
Рейхенау беспрепятственно направил его в спальню, усадил на кровать и, ненадолго отойдя в поисках выключателя, зажег верхний свет, следом принявшись с протяжным, тяжелым вздохом от горла расстегивать рубашечные пуговицы. Клюге, шумно сглотнув, мог только смотреть на то, как с него снимают пиджак, как складывают тот на спинку придвинутого к рабочему столу стула, как затем возвращаются и проделывают то же самое с рубашкой.
Прохладный воздух из-за приоткрытой форточки неприятно обдал оголившийся торс. Без внимания это не осталось. Дольф, попутно стягивая пиджак и с себя, прошелся к окну. Стало заметно теплее. Не успел Клаус этому порадоваться, как в грудь уперлись растопыренные пальцы, вынуждая завалиться на спину. Тихо звякнула бляха, тут же стукнувшая о комод.
— Я не очень хочу сейчас, — почти прошептал Клюге, так и не решившись дотронуться до расстегивающих застежку потянутых вниз брюк рук. Рейхенау как-то странно то ли усмехнулся, то ли фыркнул и покачал головой, опускаясь на корточки, чтобы снять обувь.
