— Слушай, мы не виделись с тобой почти месяц, а потом в первую же встречу умудрились поцапаться, а затем еще в пыль рассориться по телефону. Конечно же я даже не подумал тебе звонить.

— И поэтому позвонил ублюдку, который тебя чуть не изнасиловал?

— Я мог тогда постоять за себя, ясно? — Клюге подался вперед, поджимая губы. — Это твое «чуть» не в счет.

— Ты когда успел так поглупеть?

Ответа не последовало. Клаус, дернув щекой, отвел взгляд, рассматривая соседнюю стену. Дольф, сведя руки на груди, тоже молчал, не выглядя при этом так, как выглядит любой человек, всерьез задавший свой вопрос. Пауза заметно затянулась.

— Нос не болит? — переходя на шепот спросил Клюге, чуть хрипя. Рейхенау неясно хмыкнул.

— Болит, конечно. — Он качнулся вперед, но тут же отшатнулся, меряя шагами уборную. — Значит, по работе?

— Э-э… Ага. — Клаус запнулся, прокашлялся, отошел к дальней стене, находя в ней опору для начавшей побаливать спины. — Ты, считай, мне тему для статьи дал.

— Не слышу благодарностей. — Дольф коротко улыбнулся, вновь подходя ближе и замирая. — Не стоило связываться с Манном, Клаус. Без шуток Он ужасный человек, не знает, когда вовремя остановиться.

— Прости, я пропустил момент, когда ты начал рассказывать уже о себе?

На удивление Рейхенау не оскорбился, а лишь весело усмехнулся, ненадолго склоняя голову, точно признавая себя побежденным. Клюге улыбнулся в ответ и, на секунду коснувшись черного шалевого лацкана чужого пиджака, постарался выпрямиться, чувствуя, как в мышцах живота появляется знакомое тянущее ощущение. Черт. Не сейчас. Не здесь. Не с ним.

— Думаю, тебе нужно идти, — едва слышно проговорил он, не зная, куда деть руки: сведет крестом — станет касаться груди Дольфа, засунет в карманы — покажет неуверенность, уберет за спину — еще больше подастся вперед. — Тот… парень тебя потеряет.

— Да и черт с ним. — Рейхенау не задумался ни на секунду, отмахнулся и, неожиданно кашлянув, осторожно дотронулся до его лица самыми кончиками пальцев. — Как надумаешь уезжать — найди или набери меня, я предоставлю машину. Ты ведь еще не купил свою?

— Нет, все еще негласно поддерживаю партию зеленых. — Клаус весело хмыкнул и, поймав чужую руку в свою, прижал ту ближе, на пару мгновений прикрывая глаза и сосредотачиваясь на тепле. — Не знаю, Дольф, я все-таки пообещал…

— Ты этого хочешь? Быть с ним, я имею в виду? — Он обращался к нему как к неразумному ребенку, медленно проводя чуть шершавым пальцем вдоль щеки. Клюге едва заметно мотнул головой. — Ну и вот. Значит, он тебя принуждает. Это подсудное дело. Скажешь ему об этом — он должен отступить. Будет злиться, конечно, но… Ты ведь не только со мной коготки выпускать умеешь, верно?

Клаус усмехнулся, поглаживая отчетливо выступившие контуры вен на тыльной стороне его ладони. Губы Рейхенау чуть дрогнули, и он уже подался вперед, как мгновенно замер, тихо щелкая зубами. Желваки на лице его заходили ходуном, и Клюге уже успел побояться, что он вновь начинает раздражаться, как Дольф, нервно дернув головой, мягко высвободил руку и отошел, слишком резко дергая дверь. Хоть тут, в уборной, и работал весьма мощный кондиционер, обдавший лицо свежий коридорный воздух не мог не обрадовать. Сколько они вообще тут пробыли?

Коридор оказался пуст, только в самом его конце Клаус заприметил с кем-то разговаривающую невысокую женщину, при виде которой Рейхенау почему-то резко выпрямился и, развернувшись на низких каблуках, зашагал в ровно противоположную сторону — ту же, куда шел Клюге.

— И что это было? — удивленно спросил он, едва не врезаясь в неожиданно выросший на горизонте вазон с широкими листьями.

— О, просто не хочу с ней видеться. Прошлая встреча закончилась полной катастрофой, — отмахнулся Дольф. Понятней не стало.

— А с кем — с ней-то?

В этот пришлось избегать столкновения уже с Рейхенау. Тот, встав как вкопанный, повернул к нему голову, скептично выгибая бровь, а затем оглянулся, мельком глядя на ту женщину. Клаус тоже присмотрелся, но ничего особенного кроме слишком яркого синего пиджака и по-странному сложенных у живота рук не увидел.

— Я бы вас представил, но боюсь госпожа Ангела меня недолюбливает, — скосив уголок рта, выдал Дольф, кладя ему ладонь меж лопаток и мягко толкая вперед. Клюге едва нашел в себе силы пошевелиться. — Не делай такое лицо. Знал ведь, куда шел. Тут и не такие люди бывают.

— А почему… почему она тебя недолюбливает?

— Ну… — Рейхенау скривился, втягивая воздух через плотно сжатые зубы. — Мне легче сказать, почему меня вообще можно… как бы это… долюбливать. Этот список раза в четыре короче.

— Там серьезно есть хотя бы один пункт? — забавно цыкнул Клюге, останавливаясь перед самым выходом в основной зал.

— Как минимум, я невероятно щедр.

— И настолько же скромен.

— Видишь, мы насобирали уже два пункта.

Он одарил его веселым взглядом и, последний раз коснувшись локтя и улыбнувшись, в пару широких шагов затерялся в толпе. Клаус, привалившись плечом к колонне, пытался как можно дольше следить за мелькающим все дальше зеленым пиджаком, но вскоре в глазах зарябило от люстр и блеска украшений. На душе остался совершенно неясный осадок.

По приезде сюда он и подумать не мог, что все обернется таким образом. Еще вчера казалось, что с Дольфом они распрощались окончательно и бесповоротно, но вот состоялся разговор, даже не окончившийся ссорой или взаимными упреками, как бывало то обычно. По правде сказать, Клюге с радостью бы продолжил его, может, смог бы проболтать целый вечер или даже больше, но… Но Рейхенау был здесь с другим, и такие мысли не имели права на существование.

Расположившийся поблизости оркестр, будто вторя его настроению, заиграл «лакримозу». Не самый лучший выбор для подобного мероприятия, но черт разберет вкусы этих богачей. Клаус, лениво пробегаясь взглядом по толпе, старался нахватать как можно больше деталей, чтобы разбавить статью подробностями, и изредка, когда что-то дельное приходило на ум, доставал телефон и открывал заметки. Отсюда, с закутка, где его никто не видел, удалось сделать еще одну вполне пригодную к работе фотографию.

Интересно, Герман уже забыл о нем? Хоть бы так. Раз Шлайер обещала приехать, то он, должно быть, сейчас занят именно ею, а значит на поиски Клюге времени не осталось. Это успокаивало куда больше, нежели банальная надежда на лучшее.

Через долгие десять минут Клаус отлип от колонны и, чтобы не выбиваться из толпы взяв первый попавшийся бокал, двинулся вглубь, краем уха улавливая сплетни местного контингента. Говорили, правда, только о недавнем происшествии. Оно и понятно — вряд ли подобные мордобои случаются на постоянной основе, для них это что-то из разряда необычных редкостей, которым можно картинно поужасаться за очередной порцией вина или шампанского. Клюге же мог лишь вздохнуть и закатить глаза — слишком часто за жизнь он видел такое, чтобы хоть немного удивляться. Хотя, стоило признать, поступок Рейхенау стал для него полной неожиданностью. Кто-кто, но он… Дольф скорее походил на тех, кто станет бить словами, а не кулаками. Но первое впечатление ведь всегда обманчиво, верно?

Во второй раз Клаус остановился в противоположном углу зала, заедая премерзкий алкоголь канапе, и пытался выцепить хоть какие-нибудь знакомые лица: банкиров, политиков, магнатов и прочих, о ком можно было бы вскользь упомянуть. Лишним не будет.

На однотипном «пейзаже» сосредоточиться удавалось с трудом. Мысль то и дело соскакивала. Уже через две минуты Клюге стал думать о том, чем станет ужинать, как приедет домой. Готовить что-то не хотелось, тем более потом мыть посуду… Может, стоило натаскать побольше закусок и заглушить голод этим? Неплохо. К тому же бесплатно. Со всех сторон одни плюсы.

Едва Клаус успел подумать о том, чтобы направиться к ближайшему столу с тарталетками, как над самым ухом раздался знакомый голос:

— И как работается? — Рейхенау, забрав у него пустой бокал и отставив тот куда-то в сторону, вручил новый. — Я тут последний минуты две за тобой наблюдаю, и знаешь… сказал бы ты уж сразу, что не журналист, а шпион.