Остальные, торжественно поклявшись, что никому не разболтают, тут же принялись строить многочисленные предположения. Клюге же, выдохнув, расслабился, залпом допивая остатки пива. Фабек рядом, шлепнув по руке, шутливо попросил так не налегать и пообещал, что тащить его пьяным домой не станет. Пришлось сбавить обороты.
Через минут пятнадцать удалось увязаться за Гутьер курить. На улице к тому времени совсем похолодало, да и ветер поднялся. Клаус запахнул куртку, на свой страх и риск приваливаясь спиной к стене в подворотне и наблюдая за тем, как Кристина вытаскивает из нагрудного кармана блейзера пачку сигарет, тут же протягивая ему одну.
— Я не курю, спасибо, — отмахнулся Клюге, единожды швыркая носом и складывая руки на груди.
— Зачем тогда пошел? — с улыбкой спросила Гутьер, упираясь локтем в соседнюю стену и чиркая зажигалкой. — Хотя ладно, что только пьяным на ум не приходит. Ты лучше скажи — куда предыдущего-то дел, который постарше? Этот Хорст вполне себе милый, но… меньше месяца же прошло.
Клаус не ответил, тупя взгляд и рассматривая носки собственных туфель. Лицо скривилось само собой. Плечи дернулись. Кристина понимающе вздохнула и, выдерживая паузу, глубоко затянулась, пуская носом дым.
— Ты весь вечер как в воду опущенный просидел. Тоскуешь?
— Еще чего. — Клюге фыркнул, отлип от стены и прошелся вдоль нее широкими шагами. Слово-то какое выбрала…
— Не надо этого, ладно? Я понимаю. — Гутьер небрежным движением стукнула по сигарете, сбивая скопившийся пепел. — Что тот мужик сделал?
— Да ничего, я сам решил, что нам не по пути. — Клаус остановился рядом, успев втянуть стойкий запах дыма, и едва не закашлялся.
— Тогда понимаю еще больше. — Кристина попыталась улыбнуться, но вышла грустная усмешка. — Решил, что другой вроде как надежней будет?
Она что, мысли его читает? Клюге неясно хмыкнул, делая вид, что увлечен проезжающими в отдалении редкими машинами. Гутьер, бросив окурок в стоящий у пожарного выхода мусорный бак, достала вторую сигарету, вновь чиркая зажигалкой. Яркий огонек ненадолго осветил ее смурное лицо со сведенными к переносице бровями. Видно не один Клаус весь вечер черт-те что из себя строить пытался.
— Херня это все, — наконец выдала Кристина, выпуская кольцо дыма. — Может, и надежнее, но счастливее ты от этого не будешь. Не в курсе всей истории, так что лезть не буду, но знаешь… Карл — тот еще ублюдок, с ним либо удивительно хорошо, либо так хреново, что… — Она помолчала, едва не задевая подбирающимся все ближе красновато-оранжевым ободком пальцы. — Я уже раз сто пыталась с ним расставаться, чтобы… как это, семью построить. С нормальными. — Фыркая, она сделала неопределенный пасс рукой и следом невесело расхохоталась. — А что по итогу? Видишь же, с кем я сегодня пришла.
— И почему ты каждый раз возвращаешься?
— Адреналин. Это отношения такие… вы ссоритесь, потом миритесь, потом снова ссоритесь и снова миритесь. И так по кругу. Как на горках. И каждый раз: плохо — хорошо, хорошо — плохо. Никогда нет золотой середины. К такому быстро привыкаешь. А отвыкнуть… практически невозможно. Чем ярче ссора, тем слаще примирение. Думаю, ты и так понимаешь, о чем я.
Второй окурок оказался зажат и раскатан между асфальтом и сапогом. Клаус тяжело вздохнул, разглядывая немногочисленных прохожих. Пауза затянулась. Самому заговаривать не хотелось.
— Тот мужик… — все-таки решилась спросить Гутьер, поворачивая на Клюге голову, — это ж Рейхенау? Магнат тот, у которого ты брал интервью? — Подтверждения не требовалось. Хватило нервно шевельнувшихся желвак. Кристина тихо рассмеялась, кивая сама себе. — Вот поэтому и ясно, что именно тоскуешь. Было бы похрен — накатал бы разгромную статью со всеми его скелетами в шкафах, как настоящий журналист, а так… Только не говори, что на карьеру плевать.
Переубеждать ее не хотелось. Может, потому что права в чем-то была, может, потому что лень. Клаус только пожал плечами, ненадолго прикрывая начавшие побаливать глаза. Давление, должно быть, повысилось, раз ощущение такое, точно кто-то мышцы внутри головы тянет, как узду у лошади. Не стоило столько пить. Да и возвращаться, наверное, обратно уже пора, а то подумают, что сбежали тут вдвоем.
— Надеюсь, — Кристина притормозила его у самого порога, несильно шлепая по нагрудному карману куртки, — у тебя получится иначе. Правда надеюсь. Для двух страдальцев в офисе места-то не хватит.
— И я надеюсь, — усмехнулся Клаус, открывая дверь и пропуская Гутьер первой. — Спасибо, что поделилась своей… ну, историей, наверное.
— О, сделай вид, что не слышал. Я пьяная могу чего угодно наговорить, — отмахнулась она, проходя вглубь бара и тут же натягивая радостную улыбку. Клюге едва не забыл последовать ее примеру.
Атмосфера за столиком мало поменялась. Клаус как чувствовал себя лишним, так и продолжил, ковыряясь в аннексированной в личное пользование миске с остатками сухариков. Хорст, придвинув стул ближе, незаметно сплелся с ним пальцами, изредка вставляя односложные вопросы в диалог Коша с Винклер. Осуждали опять работу — какую-то масштабную статью, к которой Клюге с Гутьер отношение имели в последнюю очередь.
На улице окончательно стемнело, когда пришла пора расходиться. На долгих пять минут встряв у входа, из приличия пожимая всем на прощание руки, Клаус, вновь подав Фабеку ладонь, с тяжелым вздохом согласился на прогулку. Вызвать такси все равно забыли.
Несмотря на позднее время и некоторую отдаленность от центра, людей вокруг было море, и все как на подбор веселые, с широкими улыбками и громким смехом. Клюге даже успел подумать, что тут секта какая-то собралась, пока не вспомнил, что не все обязаны ходить со смурными лицам двадцать четыре часа в сутки.
— Может, в следующий раз я тебя куда-нибудь приглашу? — отвлекая от лишних мыслей, спросил Хорст, закончив болтать о какой-то очередной ерунде. Клаус пожал плечами, не отказываясь, но и не давая согласия. — Через недели полторы, скажем. Я закончу с текстом, отдохну немного и… Знаешь, с самого переезда в Берлин хотел сходить в ресторан в телебашне, но времени все не было, да и компании подходящей. Так что, если хочешь, можем сходить вместе.
— Там есть ресторан? — только и спросил Клюге, чуть хмурясь. — За столько лет ни разу не слышал. Но было бы интересно, да.
Фабек, расплывшись в улыбке, ненадолго прижался губами к его и тут же, ускорив шаг, потащил вперед, начиная вещать что-то про все приближающуюся учебу, и Клаус перестал слушать уже на третьем длиннющем предложении. Хватило ему и своих лет в университете.
До дома решено было дойти пешком. Как раз к тому времени алкоголь должен выветриваться, и прекратит так пульсировать в висках. А вот боль в ногах, конечно, никто не отменял. Да и туфли оказались какими-то неудобными. К тому же ветер стал совсем уж колючим, и даже кожанка не спасала. Хотя, подумалось, дело вовсе не в какой-то не такой погоде или обуви, а в настроении — раздражен, вот и ищет, на что вызвериться.
В голове все крутились слова Кристины. Как бы не хотелось, чтобы та оказалась правой. Черт. Клюге в задумчивости прикусил щеку, хмуро всматриваясь в стройный ряд фонарей впереди. Сколько там до дома? Минут двадцать еще? Хотелось подумать в одиночестве, без жужжания под ухом.
Все равно уже ничего не изменишь. Да и метаться из крайности в крайность, как неразумный подросток с еще не прошедшей тягой к максимализму, до смешного глупо. Раз решил, что теперь с Фабеком — будь добр стоять до победного, а не идти на попятную при первых же проблемах. Да, Хорст, очевидно, молчать вообще не умеет, но, может, это только сейчас так бесит, из-за того же поганого самочувствия, наверное. Дальше будет лучше. Должно быть лучше. По крайней мере Клаус на это искренне надеялся.
Наконец, на горизонте замаячили знакомые однотипные строения. Легкая мигрень так и не прошла. Придется, значит, пить таблетки, если они остались вообще, а то в последнее время Клюге только и делал, что закидывал любое недомогание обезболивающим. К врачу сходить на выходных, что ли. Или среди недели, если работы не слишком много будет…
