— Глупый человек, — оскалился в беззлобной усмешке клайг. — Ведь мы твой мозг инспектируем. Все здесь, — развел он лапы, — лишь плод твоего воображения. Я, ты, он. А слова — лишь набор импульсов, пропущенных через фильтр твоего сознания.

— Понятно, — протянул Глеб. — Нематериально, значит… значит, боли ты бы не почувствовал?

— Какой боли? — насторожился клайг. Он сделал шаг назад и обнажил клыки. — Драться собираешься?

— Сначала я хотел отыграться за ту ловушку, в которую ты меня завел, — проговорил Глеб, глядя ему в глаза. — Но услышав имя, решил, что тебе и так от родни достается. Тяжело быть всегда чужим среди своих, верно?

Клайг напряженно молчал. Потом вздохнул глубоко и отвернулся:

— Вы, люди, всегда отличались особой коварностью, — пробормотал он. — Да, здесь мне не грозит физическая расправа. Я в безопасности. Но ты ударил больнее.

— Квиты?

— Мне нужно подумать.

— Думай. А пока идем в амбар.

— Звезда там?

— И звезда и эфесы… Ты чего дрожишь весь?

— Волнуюсь. Никто из нынешнего поколения клайгов не видел настоящих звезд. Я буду первым. Это великая честь.

— Все ведь понарошку, только кажется.

— Многим и этого не дано, — отмахнулся чужой и решительно направился к строению. До Глеба донеслось: — Если я первым обнаружу ее…

Они подошли к амбару: сквозь щелястую дверь пробивалось оранжевое тепло живого огня. Туунк нетерпеливо ухватился когтями за ручку и дернул дверь. На вид она казалась деревянной, но даже не шелохнулась, будто намертво срослась с камнем. Чужой уперся в откос и рванул что было сил.

— Бесполезно, — Глеб положил руку ему на плечо. — Цедурианец не входил внутрь. Все время оставался снаружи. Я вызвал момент, когда эфесы заметили его.

— Покопайся в более ранних эпизодах. Там должно остаться хоть что-нибудь.

— Нет, — качнул головой парень, не сознаваясь, что мог бы показать ему все. Ему хотелось отсюда поскорее выбраться. — Есть только это. Со слов Айги: это все, что удалось выдернуть пока не отключился чип.

— Ясно, — погрустнел клайг и стал обходить амбар. — Посмотрим, что там четырехрукий увидал…

Чужой озадаченно замер у темного окна, и бегом вернулся к двери — там по-прежнему бушевало в щелях оранжевое звездное пламя. Расстроенный, он вернулся назад, встал подле окаменевшего цедурианца. До подоконника Туунк мог бы достать только с прыжка.

— Унизительно просить о помощи человека, — сказал он, — но… подсади меня. Чтобы двигаться дальше, я тоже должен увидеть это.

Глеб не сопротивлялся: в конце концов, несколько раз он уже держал чужого в руках. Парень подошел ближе. Взял Туунка за подмышки и поднял так, чтобы его голова находилась на уровне собственных плеч. Сам посмотрел внутрь помещения: чуть не отшатнулся, когда его будто бы окатило липкой холодной волной. Воспоминания о двух парах глаз, что вперились в переносицу цедурианца, сохранились во всей полноте красок. Казалось, Глеб мог до мельчайших подробностей рассмотреть каждую точку, любую мало-мальски заметную венку на белке — зрачки эфесов светились изнутри бешенством. Глеб непроизвольно передернул плечами: кажется, цедурианец вовремя унес отсюда ноги. Впрочем, смерть застала четырехрукого на другой планете; иногда от судьбы при всем желании не уйдешь.

— Ты дрожишь, — заметил клайг.

«У тебя все впорядке?» — вмешалась Айга. Глеб подозревал, что девушка не могла видеть картинку, но, похоже, все-так же хорошо ощущала его эмоции.

«Я в норме, не мешай,» — подумал Глеб, а вслух добавил. — Вот то, что ты искал. Приступай скорее.

— Не могу, ты сопротивляешься. Смотри им прямо в глаза.

«Расслабься, Глеб! Это не так уж и страшно. Когда ты уже начнешь получать удовольствие от процесса?!»

«Не могу. Я еще не слетел с катушек, как ты.»

«Значит, мне предстоит еще много работы,» — хихикнула девчонка.

— Глеб, — потребовал клайг, — Выкинь лишние мысли и сосредоточься на нашем задании.

— Хорошо. Давай пробовать, — согласился парень и через силу посмотрел на одного из эфесов. — Так лучше?

Во тьме помещения не было видно лица, надвинутый на лоб капюшон усугублял картину. Но зрачки эфеса светились так ярко и яростно, что Глеб уже не мог отвести собственных глаз.

— Много лучше, — сказал Туунк, и Глеб почувствовал, что теряет опору под ногами. Он проваливался в бесконечный омут видений и символов.

Мелькнула старинная ваза и фреска на ней: девушка с распущенными волосами, держащая над головой светило. Подумалось — настоящее? Затем где-то сверху проплыл абажур: древняя лампа в пыльной колбе, светящаяся нить. Глеб таких не видел никогда. Больше тепла, чем света. Окно и вид на болото, густой туман. Ввысь тянутся фосфоресцирующие ветви деревьев, роятся светящиеся мотыли…

Глеб очнулся от тряски, в уши ворвался шумный рык. Открыв глаза, он обнаружил пыльное красноватое небо и клайга с занесенной лапой верхом на своей груди. Туунк предусмотрительно спрятал когти в подушечки, чтобы не повредить человеку. Жгло отбитые щеки: похоже, отыгрывался чужой, хлестал изо всех отмеренных ему сил.

Ничего не понимая, Глеб дотянулся до чужого, встал пошатываясь, спросил:

— Что произошло?

— Ты едва не ушел. Где твоя сопровождающая?

Глеб прислушался, стараясь отыскать в себе отголосок Айги, но не нашел и следа девушки. Снаружи будто бы слышалась какая-то возня.

— Не знаю, — пожал он плечами. — Пропала куда-то.

— Все люди очень безответственные существа, — пробормотал клайг. — Продолжим? Остался последний.

— Давай. Я мало, что понял там. Но, надеюсь, ты потом дашь комментарии.

— Не сомневайся, — как-то слишком легко согласился клайг.

Глеб снова взял чужого на руки.

— Теперь не торопись, сам направлю. В этот раз, если нырнешь слишком глубоко и твоя сука не поможет…

— Я понял. По-нял.

Во второй раз погрузиться в чужие образы оказалось довольно легко. Синее небо, ярко белые пушистые облака. Очень много света.

Справа раздался то ли крик, то ли рык пополам с воем, Глеб обернулся. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как над головой проносится нечто угрожающе огромное — механоид? Нечто похожее на рептилию: горящая золотом чешуя и могучие перепончатые крылья. Оно пролетело мимо, Глеб облегченно вздохнул.

— Помни, он не опасен сейчас, — проговорил за спиной Туунк. — Теперь спускайся ниже. Мне нужно уточнить еще одну деталь.

Глеб послушался, направил мысль к земле. Очень скоро в разрывы облаков стало видно поле, сплошь усеянное желтым. Вдали, среди гор на высоком утесе тянулся к небу шпилями донжонов замок из бетона и стекла, а внизу расстилалось волнующееся цветочное море. Даже с такой высоты Глеб узнал подсолнухи.

— Потише, не спеши, — услышал он, но продолжил движение.

Там, между высоких стеблей кто-то стоял. Серое платье; под цвет лепестков то ли накидка, то ли шарф; соломенные волосы, ярко алые губы. Девушка подняла голову к небу и посмотрела на Глеба, и он потянулся к ней.

— Стоп. Хватит, — нервно сказал за спиной клайг.

Парень пропустил эту фразу мимо ушей, глаза девушки в желтом говорили ему обратное. И он следовал их приказам.

— Достаточно! — завопил Туунк.

Глеб не слышал его.

«Таак! — вдруг влезла из ниоткуда Айга. — Это что за фифа к нам на огонек пожаловала?.. Нет, до добра она не доведет. Пожалуй, закончим на этом.»

Глеб почувствовал укол в плечо и проснулся. На свет смотреть было больно, как будто он цикл провел в темном подвале. Парень сделал глубокий вдох и закашлялся, легкие горели огнем. Рядом сухо лаял Туунг.

— Еще немного, еще чуть-чуть, — прохрипел он. — Ты где пр-ропадала все это вр-ремя?

— Да вот, имелась пара вопросов, которые необходимо было в срочном порядке решить, — мило улыбнулась девушка. — Нашли, что искали?

Выбрав паузу в приступе кашля, клайг кивнул.

— Да, я узнал места.

— Отлично! — просияла Айга. Она помогла Глебу и чужому освободиться от паутины. Указала на выход. — Нужно идти — Рраафт ждет новостей. Нельзя держать в неведении королевскую особу.