– Считаешь, что мне нужны украшения? Без золота, уже не нравлюсь?

Вот, что тут скажешь? Повезло? Ну, может быть. Да только денег хватает… хватало, в том числе и на бабьи побрякушки. Но вот, не надо ей и всё тут! Короче, рисованием увлёкся. Во-первых, вспоминаю давно забытые навыки, а во-вторых тренирую руки. Сначала изобразил Ирину. Тётка эффектная, такую и рисовать приятно. Хотя… Может, правильнее было бы сказать «писать»? Да, только я не профессиональный художник, а потому к таким тонкостям отношусь проще. Мне не принципиально. Потом Клавдию запечатлел. Тоже колоритная женщина, а когда-то была очень даже. Ну и пошло-поехало. Это занятие отвлекало от тяжёлых мыслей. Руки сами просили карандаш. Пальчики длинные тонкие, чувствительные. Мелкая моторика им привычней. Нет, точно, не пропаду. Своё занятие не афишировал. Делал лёгкие наброски с натуры, а потом уже по памяти доделывал основную работу.

Как-то, Марина, которая очередной раз пришла проведать свою подругу, утащила на улицу. В тот день погода, и вправду, выдалась замечательная. Хоть и осень, и уже зима не за горами, но денёк выдался тёплым. Это, кстати, тоже совпадение. Мы с Саней, в переплёт попали одновременно, как выяснилось. В один день недели, времени суток и месяц. Разве что год не совпал и место… И оба погибли… Я там, она тут…

Так вот, ушли мы гулять, а альбом, остался на кровати. Но женщины, существа любопытные. Кто сунулся к моим вещам, история умалчивает, но, когда я вернулся, эта кодла толпой разглядывала мои работы.

– Саш! Тебе кто-нибудь говорил, что у тебя талант?

Я попытался забрать альбом, но мне не дали. Ирина демонстративно, но аккуратно, вырезала свой портрет.

– Считай, что ты больше мне ничего не должна. Этот портрет стоит гораздо больше.

– А мне?

– И мне!

Короче, раздарил все рисунки. Потом, уже вечером, ко мне подошла Ирина.

– Знаешь, девонька, я тут подумала… В общем, вот тебе визитка. Если нужна будет работа, найди меня. Я помогу. У тебя талант и золотые руки. А ты посудомойкой. За что ты так себя невзлюбила? В общем, если что, обращайся и… Спасибо.

На следующий день её выписали и ейный хахаль увёз красивую тётку, видимо, в свою берлогу. Ну или гнёздышко любовное. Я не интересовался их отношениями. Постепенно все женщины начали выписываться и только я продолжал куковать в стенах больницы. Ходить на оздоровляющую гимнастику, к психологу, на физиологические процедуры. Молодой организм быстро шёл на поправку. Даже слишком быстро. Что это? Особенность тела или та самая, обещанная помощь свыше? В общем, пришло и моё время покинуть эти стены. Не то, чтобы тело Саши теперь выглядело на все сто процентов, но хоть подкормил малость за счёт государства. Как говорится, с драной овцы…

Утро. Стою на крыльце больницы, вдыхаю полной грудью… Нет, скорее, вдыхаю, насколько хватает лёгких, воздух свободы. Потому что, грудь у моей Саньки, далеко не полная. Но это мне даже на руку. Меньше тяжести на себе таскать, да внимания лишнего не надо. Мужики, по себе знаю, на женские округлости очень падки. Так что, чем меньше, в моём случае, тем лучше. Ну, куда первым делом? Наверное, домой к Саньке. Нужно оценить жилплощадь. Потом сходить на работу, узнать на счёт зарплаты и денег за больничный лист, который выписан по всем правилам. А прохладственно сегодня. Подмораживает уже. Тоненькое коричневое пальтишко, которое принесла Марина, да сильно поношенные демисезонные ботиночки на пятисантиметровом каблуке к длительным прогулкам не располагают. Хорошо, хоть попа в тепле. Колготки, а поверх них старенькие, видавшие виды, джинсы неплохо справляются с достаточно низкой температурой. Никогда бы не подумал, что тонкие капроновые изделия вполне сносно защищают от холода. Всегда удивлялся, когда женщины зимой в них щеголяли. На вид-то ноги голые. А ещё дурацкий серый берет на голове. В принципе, не так чтобы морозно, для головного убора, но волосы ещё толком не отросли. Кстати, ими тоже следует заняться. Пусть специалисты соорудят из того, что есть, удобоваримый вариант. А то, ей Богу, как пугало. Они, кстати, растут очень быстро. Даже удивительно. Снова оно? В смысле, она… В смысле, помощь…

Сегодня я один. Марина на учёбе и прийти не смогла. Ничего, справлюсь. Мои тётки, по мере того как выписывались, пихали денег, кто сколько смог. Так что, мало-мало в мошне имеется. Спасибо им. Хорошие они. Разве что, болтливые. Но это и потерпеть можно. В конце концов, даже привык и уже не морщился от постоянного треска. Научился абстрагироваться.

Города не знаю, потому ловлю мотор. Это не проблема. Две тысячи третий год не восемнадцатый. Ещё нет засилья онлайн-такси. Не успел руку поднять, как тут же рядом пискнули тормоза старенькой «Тойоты Марк-два (Mark II)». Такие ещё «черностоями» называли в далёких девяностых. У них задние стойки крыши кузова, были инкрустированы пластиковой вставкой чёрного цвета, с золотистым значком модели. Были версии и без этого излишества тех же годов выпуска. Но тут встретился именно «черностой».

– Куда, красавица?

Называю адрес. Мне в ответ озвучивают цену. Местных расценок я не знаю, в том числе и на каком расстоянии находится предполагаемое жильё, а потому утвердительно киваю и, открыв заднюю дверь, усаживаюсь в тёплый салон. Автомобиль взрыкнув спортивным глушителем, срывается с места. Молодой парень, ловко вливается в плотный поток. По привычке, прислушиваюсь к работе мотора. Хорошо звучит. Машина на вид хоть и старенькая, но состояние приличное. Сразу видно, что хозяин любит своего коня и ухаживает, не жалея средств. Ловлю в зеркале заднего вида, заинтересованный взгляд парня. Начинается, блин. Делаю безучастный вид, отвернувшись к окну. Разглядываю город. Ничего так, населённый пункт. Дороги могли быть и получше, правда, но это, ведь, Россия. Тут понятие «дороги» очень относительное. И вообще, относится, скорее, к категории академических вопросов. То есть, все знают какими они должны быть и так же все знают, что такого никогда не будет.

Доехали быстро. Рассчитываюсь с парнем. Он желает мне всего хорошего, продолжая настаивать на красавице, я же пожелал удачи и двинул к подъезду. Ну, и что тут у нас? Да, в принципе, не всё так плохо. Подъезд не загаженный. Чистый даже. Поднимаюсь на третий этаж, вот и Сашина дверь. Вставляю ключ, поворачиваю, вдруг дверь резко распахивается. Едва успел отпрыгнуть, иначе б стальная конструкция расплющила тщедушную девчонку о стену. На пороге появляется толстенная бабища. Рожа красная, глазёнки маленькие и злые:

– Сколько раз тебе повторять, чтобы не ходила сюда? И шалаве этой переда…

Тётка заткнулась, сообразив, кто перед ней. Это, видимо, она на Марину попыталась «собак спустить». Бедная девчонка. Ей приходилось каждый раз эту словесную вонь выслушивать? Знал бы, что тут творится, лучше б обошёлся как-нибудь.

– Здрасссти… – пищу я и ввинчиваюсь в узкое пространство, между телесами тётки и косяком двери. Делаю это быстро, пока та не опомнилась. Бегу по длинному коридору к своей двери. Она в самом конце. Тоже, кстати, железная. Вставляю ключ и быстро, пока опешившая свинья не опомнилась, захлопываю. В этот момент, раздаётся рёв раненного носорога:

– Ах ты, тварь детдомовская! Шалава вшивая! Ты всё равно тут жить не будешь! – беснуется за дверью гора сала. – Да я костьми лягу, но изведу тебя, паскуда! Даже сдохнуть нормально не можешь!

Молчу, как мышь в норке. Что ей ответить? В одном она права, тут я жить точно не буду. А квартирка-то хорошая. Зря я наговаривал, что много выручить не получится. Тут есть варианты. Старый фонд, высоченные потолки, огромные окна. А если учитывать, что это практически центр города… Короче, не зря бабища беленится. Судя по всему, Сашка ей мешала оттопырить последнюю комнату в квартире. Видимо, тётка давно шла к этой цели. И вот, когда уже все бывшие соседи сожраны, вдруг появляется детдомовская пигалица и упорно не желает расставаться с жилплощадью. Бегемотоподобная женщина в ярости. Столько лет ждать, столько усилий и всё коту под хвост из-за какой-то непонятной детдомовской дурнушки.