– Вернулся? – глаза удивлённые.

– Именно так. Не вернулАсь, а вернулСЯ. При этом, не к себе. В этом и проблема.

– Ничего не понимаю.

– Я и сам мало, что понял. Ты слышал, когда-нибудь, теорию о множественности миров?

– Да.

– Веришь или не веришь, спрашивать не стану. Скажу только, что это правда. Представь себе, хоть на мгновение, что миров действительно множество и там тоже живут люди. Одни миры похожи на этот, в той или иной степени, а некоторые, выглядят совсем уж иначе. Как? Не скажу. Потому что, довелось побывать только в двух. В своём, где родился жил и умер и в этом вот.

– Откуда тогда знаешь?

– Мне сказали, Валя. И я склонен этому верить, потому что теперь я здесь, а не в своём мире.

– Звучит глупо и ещё больше дико. Ты сама-то веришь в то, что говоришь?

– Ты даже представить себе не можешь, насколько всё дико на самом деле!!! – это я ему уже прямо в лицо проорал и так же, как и он чуть раньше, хрястнул кулаком по столу. – Это так дико, что меня до сих пор корёжит… Врагу не пожелаешь того, что со мной произошло и что пережил… Я потерял всё. Всех своих родных и близких, но не умер до конца, а очнулся тут, вот в этом вот теле…

Меня, наконец, прорвало. Я рассказал ему всё. О своём мире, о своей семье, о том, как оказался тут и как тот ГАД сверху требовал помощи. Всё рассказал. Ничего не утаил. И про то, что в моей реальности дочь такая же. Про то, что своих родителей похоронил, а тут они оказались живы. Рассказал про Ольгу. Про то, что заранее знал, какая она и как мне пришлось играть в женские игры, чтобы дать возможность Стасе добраться до её компа. Рассказал даже про то, что это именно я тогда звонил, потому что ещё не знал о гендерном несоответствии нашей семьи в этом мире. Как я устраивался, как зарабатывал деньги, как выкручивался, как учился быть бабой или, хотя бы, походить на неё внешне. Как играл с ним, во время первой встречи. Потому что, вынужден был. Сказал, что люблю его дочь, не меньше своей собственной. Я полностью вывернул перед ним душу. Выплеснул наружу всё. Все переживания и страхи.

Об одном только умолчал. О том, что он мне тоже давно не безразличен, потому что бабьего во мне стало уже больше чем мужского. Это я во время разговора понял. Наблюдая за тем, как тухнут его глаза. Я терял его и понимал, что после всего услышанного, ждать настоящих, искренних ответных чувств, больше не стоит. И от этого было больно. Очень больно. В какой-то миг, в глазах потемнело, а когда зрение вернулось, я понял, что полное слияние с телом, наконец, произошло. Хотел я этого или нет? Не знаю. Но, видимо, хотел. Иначе ведь не могло быть. Потому что, именно в тот момент я осознал, как люблю этого человека. Люблю так же сильно, как в прошлой жизни любил его двойника. Пал последний бастион. А в сухом остатке, лишь очередная горечь очередной потери. Сегодняшний день – последний, когда я говорю о себе, как о мужчине. Всё! Был мужчина, да весь вышел… Сдулся окончательно… Я устал сопротивляться… Надоело… Кому это надо? Мне? Так, в этом давно уже не уверен. Но женская жизнь, по-настоящему женская, начнётся для меня только завтра, а сегодня… Сегодня я должен завершить все мужские дела.

Но, самое удивительное, знаете что? Он мне поверил! Поверил сразу и до конца. Не без уточняющих вопросов, конечно. Мы ещё долго потом говорили, вспоминая каждый свою жизнь. Вальку тоже прорвало. Поверив в мою историю и выслушав наболевшее, он рассказал о том, что пережил сам. Как винил себя в том, что не поехал тогда вместе с женой. Как спивался, пытаясь забыться в алкогольном угаре. Как опомнился, осознав, что ему есть, ради кого жить дальше. Это был вечер откровений. Мы вспоминали школьные годы и общих друзей. То он начнёт что-то рассказывать, а я подхватываю продолжая, то я начну, а он закончит. Коньяк давно выпит, а мы сидим друг напротив друга, абсолютно трезвые. Но, главное, больше не надо врать.

– Сань, а нарисуй меня… Вернее, твою жену, – вдруг попросил он.

– Зачем?

– Хочу увидеть, каким я бы мог стать, если бы история нашей семьи здесь, пошла так же, как в твоей реальности.

Сходил в дом, нашёл бумагу и простой карандаш. Мне не сложно. Сделал быстрый набросок моей Вали и Стаси. Он долго рассматривал изображённых людей, потом вдруг посмотрел на меня и спросил:

– А вдруг, МОЯ Саня, сейчас там, с твоими и тоже наоборот?

– Не знаю, Валентин. Если так, то замена неравноценная. Потому что, попав сюда, я помолодел более чем на двадцать лет. Ей же придётся постареть. Это неправильно.

– Может, ты и права, Саша. Может и права… Прости. Я не смогу обращаться к тебе, как к мужчине. Слишком женственно выглядишь. В тебе нет ни грамма мужского… Разве что, некоторые поступки и увлечения. Без обид?

– А и не надо, Валентин.

– Что не надо?

– Обращаться ко мне, как мужчине. Ибо, с некоторых пор, я им больше не являюсь.

– Значит, не обижаешься?

– Нет. Понимаешь, Валь, жизнь в женском теле накладывает свой отпечаток. Я ж не трансвестит какой-то просто переодевшийся в женскую одежду и обожравшийся гормонами. Вот, это тело, оно ведь настоящее, со всеми вытекающими. Я сопротивлялся, как мог. Честно. Но чем дальше, тем больше это становится выше моих сил. Так что, прав ты. Не осталось во мне мужского. Почти не осталось. Только память о той жизни и…

Договорить я не смог. Горло перехватило и слёзы чуть не брызнули из глаз. Но я сдержался.

– Всё ещё пытаешься быть мужчиной? – серьёзно спросил Валентин, увидев, видимо, как дрожат на ресницах солёные капли.

– Привычка…

– Понимаю. Ты и правда, очень похожа на мою Сашу. Такая же сильная. А после того, что рассказала о прошлой жизни, начинаю сомневаться. Может, тут тоже так надо было? Не в том смысле, что я тебе завидую и мечтаю стать девкой. Нет. Просто, даже этот автосервис, будь он не ладен, без неё б не получился. Лично у меня, никогда душа не лежала гайки крутить. Не моё это. Поэтому, я только общим руководством занимался и помогал развить дело до сегодняшнего состояния. У меня ведь, даже образование управленческое. А её всегда к технике тянуло. Мы просто дополнили друг друга.

– У нас, всё было так же. Только, Валя управляла через меня. Не хотела «светиться». Просто, подсказывала, что нужно сделать. Мне больше, как ты выразился, гайки были интересны. Если б не она, так бы остался на уровне гаражного мастера.

И это было правда. Когда я говорил, что бизнес сам создавал, то, по извечной мужской традиции, кривил душой, преуменьшая роль жены. Наверное, в итоге, даже сам себя убедил. А Валя не пыталась даже разрушить образ успешного бизнесмена. Ей, видимо, хватало того, что я её люблю. Или предпочитала роль «серого кардинала». Той самой шеи, на которой вертится мужская голова. Она, вообще, у меня замечательная и умная. Жаль только, что всё так закончилось. Она где-то там, а я тут и я – БАБА. Причём самая настоящая, потому что влюблена вот в этого, сидящего передо мной, мужика. Только, в его глазах больше нет того огня, который бушевал там раньше. Нет больше двух синих омутов, благодаря которым, я стал той, кто теперь есть. И тем не менее, на душе спокойно. Больше не надо врать. Во всяком случае, хоть один человек теперь знает правду и от этого действительно легче.

– И ещё, – смотрю Валентину в глаза. – Хотела спросить. Как погибла твоя Александра? Но, если тебе тяжело говорить об этом, можешь не отвечать.

Молчал он долго. Минут пять. А может, это мне лишь показалось. Видно было, что ему, действительно, тяжело и больно об этом вспоминать. Но всё же ответил:

– В тот день, – говорит, а в глазах клубится боль. – Саша поехала к подруге. Я хотел отвезти на машине, но она сказала, что сама справится. Мол, задержится надолго, а значит, нет смысла мне ждать её под окнами. Там какой-то разговор чисто девчачий…

Мужик вдруг напрягся и кулаки снова сжались.

– Что? – этот вопрос, вырвался у меня непроизвольно.

– Она с Антониной собиралась встречаться. А в свете последних событий и в этом теперь уверен, говорить она собиралась об Ольге.