— Главная новость дня заводит нас в тайный мир организованной преступности. Лиам Блэк, один из самых известных бостонских мафиози, был взят под стражу федеральными агентами. Прямо сейчас мы узнали из ошеломляющего заявления ФБР, что долгое уголовное расследование по делу мистера Блэка дало достаточно доказательств, чтобы получить ордер на его арест. Обвинения включают в себя шантаж, вымогательство и убийство. Если обвиняемый будет признан виновным по всем пунктам, ему грозит пожизненное заключение.

На экране появляется фотография Лиама в наручниках, которого ведут в правительственное здание шесть вооруженных офицеров в форме.

Он выглядит спокойным. Голова гордо поднята, плечи расправлены: он выше и сильнее окружающих, несмотря на наручники.

Легкий крик ужаса срывается с моих губ. Кажется, меня сейчас стошнит.

«Он сказал, что покинет тебя навсегда, и попросил меня присмотреть за тобой».

Он знал.

Каким-то образом Лиам узнал, что его арестуют.

О боже! Тот телефонный звонок! Вот и причина его странного поведения в наше последнее утро. Ему позвонили, чтобы предупредить.

— В настоящее время мистер Блэк находится под стражей без возможности выхода под залог до предъявления ему обвинения, — продолжает репортер. — Источники сообщают, что он отказался сотрудничать с властями. Из-за его предполагаемой связи с несколькими международными преступными синдикатами, а также степени и серьезности обвинений, содержание обвиняемого представляет собой высокий риск с точки зрения безопасности, поэтому место его нахождения скрывается. Мы будем держать вас в курсе по мере развития событий. Шон, передаю слово тебе.

На экране появляется еще один диктор с ухмылкой — на этот раз мужчина с волосами цвета крема для обуви и оранжевой кожей. Он начинает говорить, но я ничего не слышу.

Лиама арестовали. Он может провести остаток своей жизни в тюрьме. Еще одного дорогого мне человека посадят за решетку.

И то, что произошло с моим братом Майклом, вполне может случиться и с Лиамом.

Я должна выбраться отсюда.

Бежать.

Для начала я лечу обратно в комнату отдыха за сумочкой, которую оставила на полу рядом со стулом во время болтовни с Карлой. Затем несусь к запасному выходу к своей машине. Отпираю дверцу дрожащими пальцами, дважды роняя ключи. Наконец забираюсь внутрь, захлопываю дверь и завожу мотор.

Выезжая со стоянки, я вижу в зеркале заднего вида Диего, который стоит у открытой задней двери. Я сворачиваю за угол, и он исчезает из поля моего зрения.

Я не помню, как добралась до своей квартиры. Так как у меня не хватает терпения дожидаться лифта, я перепрыгиваю через три лестничных ступеньки. Мое сердце колотится, а ноги горят, когда я врываюсь в свою квартиру.

Не представляю, что буду делать дальше (кроме потребления большого количества алкоголя).

На диване в гостиной Элли читает журнал и удивленно поднимает на меня глаза.

— Эй. Разве ты не ушла только что на работу? — В ответ я лишь издаю сдавленный звук, и Элли пожимает плечами. — Как бы то ни было, хорошо, что ты вернулась пораньше. Лиам ждет тебя в твоей комнате.

Каждая клеточка моего тела пронзительно вскрикивает. Каждый мускул сжимается. Но не руки — они расслабляются, и моя сумочка со стуком падает на пол.

Я стою, широко раскрыв глаза и тяжело дыша, пытаясь решить, правильно ли я ее расслышала или мой мозг, наконец, изжил себя.

Она вздыхает и садится.

— Знаю, знаю. Тебе не нравится, как он порвал с тобой, и я должна была принять твою сторону, бла-бла-бла, но в этом парне что-то есть, Тру! Я не могу ему отказать! Он так вежливо попросил разрешения подождать тебя в твоей комнате, что я просто не смогла ему отказать!

Из открытой входной двери позади меня прохладный воздух обдувает мою горящую кожу.

— Ты видела новости? — удается прохрипеть мне.

Элли хмурится.

— Нет. А что? Что-то случилось в «У Бадди»? — Ее голос становится громче от гнева. — Тот тип, что напал на тебя, вернулся?

Она не знает, что Лиама арестовали. Но он арестован.

Так какого черта он ждет меня в моей комнате?

Как будто издалека я слышу собственный голос:

— Никто на меня не нападал. Ты уверена, что это Лиам?

Она корчит рожицу.

— Я что, слепая? Конечно, я уверена. Мои трусики вспыхнули в ту же секунду, как я открыла дверь и увидела его.

Вашу мать. Должно быть, он сбежал из тюрьмы. Он сбежал из тюрьмы и приехал сюда, чтобы спрятаться. И, конечно, я помогу ему всем, чем смогу.

Прощай моя юридическая карьера.

Пытаясь успокоить свое трепещущее сердце, прижимаю к груди ладони, и с дрожащими, как желе, ногами, медленно ползу через гостиную к двери своей спальни.

— Ладно, сейчас ты меня пугаешь, — кричит мне в след Элли.

— Я в порядке, — хрипло отвечаю я. — Просто... у меня... мигрень.

У двери я замираю: держусь за ручку и делаю глубокие вдохи, набираясь смелости. Оказавшись внутри, быстро закрываю за собой дверь.

Он стоит у моего стола.

В идеально сшитом черном костюме от Armani — в чем же еще? — и красивых черных кожаных туфлях. Стоит ко мне спиной. Те же широкие и сильные плечи. В его руках книга, и темная голова склонена к страницам.

Не оборачиваясь, он размышляет:

— Он всегда любил Пруста, чего мне не понять. Сборище сентиментальных хлюпиков. Хотя, слюнтяем был, слюнтяем и остался. — Звучный и гортанный, с урчанием, похожим на мурлыканье, ирландский акцент звучит точно так же, как у Лиама.

Как и выглядит его лицо, когда он наконец-то оборачивается.

Такие же глаза, тот же прекрасный темный цвет, та же проницательность.

Вообще, все такое же. Даже татуировки на костяшках левой руки и одна, выглядывающая из-под воротника белой рубашки.

Но это не он.

Это не Лиам.

Сходство настолько велико, что другой не заметил бы разницы, но я провела с Лиамом последние несколько недель: спала, ела и мечтала с ним, испытывала один невероятный оргазм за оргазмом, разделяли смех и моменты тишины, я улавливала его запах, смотрела, как менялись выражение его глаз и тембр голоса. Все это отпечаталось в моей памяти, моем сердце и каждом уголке моей души.

Я бы узнала его где угодно.

И это не он.

У меня подкашиваются колени. Сильно дрожа, я опускаюсь на край кровати и смотрю на этого знакомого незнакомца, вспоминая ночь, когда я проснулась и услышала, как Лиам в своем кабинете разговаривает по телефону.

— С кем ты разговаривал?

— С братом.

Не-Лиам вскидывает брови.

— Что, никаких объятий?

— Он не говорил, что вы близнецы.

Брат Лиама разочарованно поджимает губы.

— Если мы собираемся стать семьей, девочка, я ожидаю, что ты поприветствуешь меня объятиями.

Я на мгновение закрываю глаза, стараясь не свалиться с кровати на пол.

— Давай только без нервного срыва, Тру. Еще какое-то время ты нужна мне в здравом уме. Потерять сознание от шока сможешь в самолете.

Я открываю глаза и таращусь на него. Он такой высокий, внушительный, деловой, но я вижу, что он пытается скривить свои полные губы в ухмылке. Придурок наслаждается собой.

— Самолет?

Он подходит ко мне, опускается на одно колено и берет меня за подбородок своей большой шершавой ладонью. Мужчина настолько большой, что стоя на коленях, наши глаза находятся на одном уровне.

— У меня вопрос, — с горящими глазами спрашивает он.

Мой мозг не работает. Как и мой рот. Мне удается лишь слабо проворчать:

— Э... э-э-э?

— Если бы ты могла поехать куда угодно, куда бы ты отправилась?

Я снова закрываю глаза, потому что комната начала вращаться.

Он отпускает мой подбородок и встает. Следующее, что я чувствую, — легкое постукивание по переносице. Когда я снова открываю глаза, он смотрит на меня сверху вниз, протягивая белый конверт, которым и стучал.

— Билет и паспорт на имя Руби Даймонд. Точнее, миссис Руби Даймонд. — Он делает паузу. — К твоему сведению, я понятия не имел, что у брата совсем нет воображения, когда речь заходит о фальшивых личностях. Будь я на его месте, назвал бы тебя Персникити Макфинити, ну, как-то так.