Пускай, довольно часто эмоции лишь мешают концентрации, но для некоторых заклинаний, вроде «ярости берсерка» и «неразделенной радости» они были просто необходимы. И, весьма похоже, что управление пламенем гораздо лучше дается при ярких эмоциях, чем ледяном спокойствии. Получалось, что дополнительная мана требовалась для усиления мощи, а эмоции — для подчинения пламени своей воле.

Поняв основной механизм и стараясь не обращать внимания на похвалы от Ани, я вернулся к неприятным воспоминаниям, одновременно продолжая увеличивать поток маны к пламени в моей руке все больше.

«Сдавайтесь и выходите по одному! Не оказывайте сопротивления и вас не тронут! Цинтиевые браслеты нужны для вашей же безопасности. Все, кроме архимага, получат возможность выбирать — послужить империи или пройти процедуру очистки и вернуться домой. В случае неподчинения — все мятежники подлежат полному уничтожению.»

Как вообще можно нормально воспринимать подобную дикость? Огромная армия вторглась на чужую территорию, окружив гильдию, которая была совсем не готова к массовому вторжению. Более того, пути к отступлению сразу же перекрыли. Цинтиевые браслеты для магов хуже тюрьмы, поскольку полностью лишают возможности контролировать свою ману, как только она покидает тело. Что делает невозможным использование любых заклинаний.

Я сжимал левую руку в кулак от бессильной ярости и продолжал, как загипнотизированный, смотреть в пламя на правой ладони, заново переживая неприятные события недавнего прошлого.

Процедура очистки?! Да это же магическая кастрация! В своей больной одержимости против магии, таргонцы нашли возможности проводить болезненные процедуры, которые навсегда лишали мага его источника. И те, к кому они насильно применили такую «очистку», редко возвращались к нормальной жизни, судя по тем слухам, что до нас доходили. Самоубийство, пьянство или сумасшествие — куда более вероятные варианты для таких бедолаг.

И, после наглого вторжения в чужое королевство, они предлагают магам одной из сильнейших и известнейших гильдий просто выйти и добровольно лишиться своей магии? Или поступить на службу к императору, сохранив, до определенной поры, свою магию, но лишившись свободы и предавая свое королевство? Другого не дано — уничтожение на месте за любое неповиновение. Да это самый настоящий фашизм, хоть этот мир и не знает такого слова. И, даже если сдаться — нашему главе, который для многих заменил и родителей и наставника, великому архимагу Ваалону, выбора, в отличии от остальных, не оставляют — путь лишь один, и он в один конец!

Это сейчас все нутро пылает от злобы и ярости к врагам, но, в тот момент, и меня и согильдийцев охватило совсем другое чувство — страх. Всепоглощающий, животный страх, за которым по пятам следует отчаяние. Почему Совет магов недооценил настрой имперцев и не был готов к столь наглому вторжению? Почему не было никаких вестей с пересеченной имперцами границы? Почему сейчас, как назло, многих сильнейших магов нет в гильдии, когда они так нужны? Откуда у таргонцев такая огромная военная мощь, а главное — настолько хорошая анти-магическая подготовка? Для них это просто очень крупный отряд, а для нас — непобедимая армия. И сражаться, учитывая такое количество специально обученных и экипированных для боя с магами воинов, чистое самоубийство. Две сотни магов и не меньше пяти тысяч таргонцев, из которых не меньше полутора тысяч составляют специальные анти-магические отряды. Никаких сомнений, что стоит начаться сражению, как очень скоро останется всего пару десятков самых сильных магов из нас, которых просто задавят числом...

Параллельно с моими мыслями пламя в руке из красного превратилось в ярко золотое! А затем, светлело все сильнее, пока не стало ослепительно белым. Я не замечал как мое лицо исказилось в яростной гримасе, полностью погрузившись в транс и не сдерживая эмоций, а, наоборот, распаляя их все сильнее.

ИЗ-ЗА НИХ, МНЕ ПРИШЛОСЬ УМЕРЕТЬ! Чуть не пришлось расстаться с жизнью или свободой и всем моим друзьям! И до недавнего времени даже я не был уверен, не оказался ли я сам убийцей собственных товарищей, в своей рискованной попытке всех спасти!

— Симон! Симон остановись, что с тобой? Симон!

Ослепительный белый огонь стал отливать едва уловимым голубоватым оттенком, который все больше охватывал пламя. Совсем скоро оно уже целиком было голубым и продолжало наливаться синевой.

Не смотря на значительную устойчивость Аниного тела к огню, тем более собственному, кожа на руке покрывалась волдырями, которые тут же лопались, но на их месте появлялись новые.

— Пожалуйста, очнись Симон! СИМОН!

На этот раз я, наконец, услышал подругу. Боль в руке, ладонь которой сгорела до мяса, Анин крик или то, что она добавила ментальный удар, который на секунду буквально пронзил мне мозг, а может и все сразу, но я наконец вышел из транса. Оценив ситуацию, я понял, что просто так развеять столь мощное пламя я вряд ли смогу, но и удерживать его дольше — тоже. И мне пришлось бросить шар в озеро.

Каким-то чудом Соня с Ванькой не заметили моих фокусов с перекрашиванием пламени. Скорее всего потому, что впав в транс я не издавал ни звука, да и огонек на ладони создал небольшой, а они были увлечены собственными тренировками. Но теперь это уже было не важно.

Яркий полет голубого снаряда завораживал, но, даже если друзья за ним не следили, невозможно было пропустить момент, когда огонь, наконец, коснулся воды.

ПШШШ! Произошел словно беззвучный взрыв, который тут же охватил пламенем приличный участок поверхности озера, и, буквально в следующую секунду, послышалось громкое шипение от мгновенно вскипающей и испаряющейся воды. Некоторое время, продолжала гореть даже сама вода, но затем пламя поредело, проигрывая обилию противоположной стихии. Однако, все что было в воде в радиусе огненного взрыва продолжало пылать. Мгновенно высушенные и теперь догорающие водоросли, опавшая листва и, конечно же, нами же накиданные деревяшки. Теперь это смотрелось нереальной огненной радугой, поскольку в разных местах, в зависимости от расстояния от эпицентра, огонь был разных цветов. Видимо, я не успел до конца стабилизировать многократно усиленный снаряд.

И, пока Соня с Ванькой в шоке наблюдали столь диковинное зрелище, и даже Аня на время потеряла дар речи, пусть даже и мысленной, я лихорадочно думал, как же мне выйти из этой ситуации...

— Аня, ты в порядке? — Друзья уже спешили в мою сторону, увидев меня на земле.

Ничего лучше я так и не придумал, не сумев быстро подавить столь мощную магию и ощутив почти полное опустошение источника маны, я просто прилег на землю, пока все глазели на разноцветные огни на поверхности озера. Пусть думают, что их подруга истратила всю свою ману на столь впечатляющую атаку и рухнула совсем без сил. Что, в общем-то, совсем недалеко от правды.

У меня была мысль сразу подлечить руку, но я уже привлек к себе внимание, и времени на незаметное лечение не оставалось. Так что я ограничился тем, что обезболил ее используя магию воды через аватар. Тело девушки и ее источник маны явно пока не были готовы к такому уровню магии огня. И мне тоже стоит быть куда осторожнее, две травмы за один день, это уже перебор. У меня не так много рук и все они нужные.

Теперь мне осталось правдоподобно объясниться перед переживающими друзьями, и тут раненая рука может даже помочь, позволив поскорее смыться к целителям. Но вот от Ани так просто отделаться не удастся... Она одновременно злилась, что я ее игнорировал и так подставился, переживала, что сильно обжегся и, ко всему прочему, еще и завидовала, что уже перегнал по силе заклинаний, находясь в ее теле и применяя ее собственную стихию!

— Вроде да. Простите, что напугала. Немного увлеклась и вложила все силы в одну атаку. Но явно переборщила... — Извинился я перед друзьями, показывая жутко обожженную ладонь. Заодно морщась, как будто от сильной боли.