– Чепушила, вставай! – окликает он новобранца, склонившись над краем.

– Он не может, – выдыхает инспектор, видя, как Джон держится за окровавленное бедро. Эшли резко поворачивается к детективу и касается его плеча. – Позови помощь, срочно!

На лице Райана отражается секундная растерянность – он явно не ожидал, что с новобранцем и вправду случится что-то серьёзное. Он задерживается взглядом на Джоне, а после замирает, заметив неподалёку от него труп.

– Ещё один.

[Несколько часов спустя]

Школьниками, нашедшими труп одного из мужчин в той злосчастной заброшке, оказываются старшеклассники J. Addison School, расположенной в несколько кварталах от места убийства.

Учебное заведение встречает инспектора знакомой атмосферой: гул детских голосов сливается с хаотичным движением вечно снующих туда-сюда учеников, вызывая тихое недовольное бурчание детектива Бейкера. Интересно, какое настроение подарило бы это место Джону? Сейчас новобранец всё ещё находится на осмотре врача, и мысли об этом сковывают Эшли напряжением, отчего инспектор старается сосредоточиться лишь на деле.

Вид мелькающих изредка преподавателей настолько сливается с обликами учеников, что нельзя сказать сразу, кто прошёл мимо: учитель или же ученик старших классов, настолько местные преподаватели находятся «на одной волне» с детьми. Никакого официоза. Никакого требуемого по умолчанию уважения и строгой субординации.

Трое юношей и две девушки ожидают разговора с оперативниками в одном из пустых классов родной школы. Вместе с ними неизменно присутствует школьный куратор и социальный педагог, коршуном наблюдающий за пришедшими полицейскими – будто те несут потенциальную угрозу для учеников, чьё состояние и так оставляет желать лучшего после произошедшего. Также в кабинете инспектор замечает двух женщин среднего возраста: скорее всего, родители кого-то из ребят. Остальные, видимо, пока приехать не успели. Тем лучше.

Эшли садится за широкую парту напротив одной из девушек, которая, судя по всему, оказывается единственной среди всей компании, кто готов к разговору. Инспектор жестом просит детектива Бейкера оставаться в стороне, и неспеша достаёт из сумки тонкий блокнот и ручку.

– Я Эшли Уокер, – мягко представляется инспектор, взглянув на старшеклассницу.

Невольно эта девушка напоминает Эшли о её младшей сестре: Пенелопа красит волосы в точно такой же платиновый цвет. Да и нечто в общем облике старшеклассницы неумолимо напоминает инспектору о сестрёнке, невольно толкая на мрачные мысли: что, если бы на месте этой девушки была Пенелопа? Что, если бы эти напуганные и подавленные увиденным подростки оказались на месте происшествия на несколько часов раньше? Жертв было бы на пять больше.

Тем временем старшеклассница вежливо кивает, заводя прядь платиновых волос за ухо:

– Я Иви…

Её миловидная внешность, заставляющая девушку выглядеть на несколько лет младше своего возраста, так сильно контрастирует с её смелостью: ведь она первая из ребят, кто по своей воле пошёл на общение с оперативниками.

– Расскажи всё, что помнишь, Иви, – осторожно произносит Эшли, сняв с шариковой ручки колпачок.

– Мне нечего Вам рассказать, – тихо отзывается девушка спустя несколько секунд, не поднимая взгляд. – Мы… часто бывали в том здании раньше, оно… в общем, эта заброшка всегда была популярна у тех, кто искал адреналина и приключений. Мы погуляли по первым этажам буквально минут десять… потом поднялись на второй, разделились на две компании, встретились с двумя ребятами из параллельных классов… А потом наткнулись… на него… он лежал в темноте, там даже окон не было, а Рой, наш друг, чуть не споткнулся об него…

Девушка замолкает, с трудом справляясь с эмоциями. Её начинает бить крупной дрожью, и вскоре одна из присутствующих женщин не выдерживает, поднимаясь со своего места и быстро подходя к Иви. Женщина ласково приобнимает девушку и прислоняет её щекой к своей груди в утешающем жесте. Похоже, это её мама. Может, её присутствие и подарило Иви храбрость на разговор с полицейскими?

Тем временем социальный педагог тихо произносит со своего места:

– Не мучайте детей, – в голосе женщины слышно недовольство. – Чёрт возьми, Вы же сами работали на месте преступления… А они убежали, как только увидели тело. Не понимаю, чего Вы ждёте.

– Опросить свидетелей, обнаруживших тело – наша обязанность, – сдержанно отзывается Эшли, не находя в себе желания отвечать колко или холодно: она прекрасно понимает, что социальный педагог всего лишь защищает своих подопечных, возможно, даже неосознанно.

Однако тут же раздаётся голос второй женщины, сидящей ранее рядом с матерью Иви:

– Почему полиция не может справиться с психопатом, который перерезал уже стольких людей? Как Вы работаете, что требуете информации даже от детей?

Инспектор медленно поднимает на неё взгляд, не удостоив женщину ответом. Когда Эшли вновь обращается к Иви, голос её всё так же мягок:

– Твои друзья смогут рассказать больше?

Иви отрицательно мотает головой, беря эмоции под контроль. Её мама наконец отступает от своей дочери и, кивнув инспектору, занимает место неподалёку.

– Мы не видели ничего больше, – выдавливает из себя Иви.

Кинув взгляд на остальных учеников, держащихся группкой на задних партах и кидающих опасливые взгляды в сторону полицейских, Эшли невольно ощущает прилив злобы. Читая на их лицах затравленное и опустошённое выражение, инспектор понимает, что она сделает всё, чтобы поймать этого психопата. Какого было этим подросткам, когда вместо экстремальной беготни по заброшке, они наткнулись на жестоко изуродованный труп?

Остальные ребята действительно не могут рассказать ничего нового. Один мальчик, попытавшийся высказаться о моменте обнаружения тела, сталкивается с приступом рвоты – настолько сильно оказалось впечатление от увиденного. Его друг едва ли выдавливает из себя пару слов, так и не дав оперативникам ценной информации. Ещё один юноша искренне пытается помочь, рассказывая о деталях самого здания неподалёку от комнаты, где нашли тело, однако и в этом не оказывается ничего толкового. Последняя девушка, возрастом едва ли старше Иви, оказывается вовсе не способна на разговор: приступ истерики вынуждает социального педагога прекратить «допрос».

Спустя час, выйдя наконец из класса, Эшли тяжело вздыхает, убирая в сумку тонкий блокнот. Вся страница, отведённая под показания старшеклассников, изрисована бесполезными каракулями – никакой толковой информации они не получили.

Неудивительно. Это та самая причина, по которой дело Кастора остаётся нераскрытым.

***

С тяжёлым вздохом Эшли касается ладонями своего лица, словно стараясь немного приободриться и восстановить порядок в собственных мыслях.

Итак, нужно начать с самого начала. За последнее время – серия из одиннадцати жертв. Что их объединяет? Привлекательная внешность, успешная карьера в модельном бизнесе, абсолютно разный возраст, похожие и характерные способы их убийства… и на этом всё.

Джон задумчиво листает папку с делом, время от времени отвлекаясь на что-то в телефоне. После поездки в больницу он наотрез отказался от отпуска, решив, что раз ходить ему запрещено, он поможет им хотя бы здесь, в участке. Новобранцу повезло, что обошлось без перелома – лишь вывих и сильный ушиб. Врачи обещали быстрое выздоровление при соблюдении покоя, и даже своё свободное время Джон тратит на помощь с расследованием.

– Молодец, зелёный, – с усмешкой произносит детектив Бейкер, также заметив старания новобранца. – Понял, что лучше лишний раз посидеть с бумажками, чем нарваться на неприятности? Взрослеешь.

Джон задумчиво улыбается уголком губ – он настолько увлечён делом, что даже не воспринимает шутку детектива в штыки.

Эшли ловит себя на ощущении острой вины. Как руководитель их команды, она была обязана не допустить подобного. Когда Джон внезапно нарушает тишину, инспектор даже слегка вздрагивает, выныривая из своих мыслей: