Сотник Прохору верить не захотел. Виданное ли дело, покинуть карьеры и оставить деревню. Да за подобное самоуправство князь семь шкур с него с живого спустит. За добровольную сдачу карьеров неизвестному противнику «холодной» не отделаешься. Княжеский палач даже водицы чистой для плахи не пожалеет под такую-то родовитую шею. Омоет со всей тщательностью и даже простынкой застелет для последнего комфорта. Как уж тут поверить в ужас доселе невиданный, от которого улепетывать, надобно покинув все казенное имущество? Даже разбираться не стал шутник, шпион или умалишенный к нему пожаловал. Выслушал, хмыкнул и велел гнать из деревни и никогда назад не пускать.

Стрельцы и так бы возможность поразвлечься над пришлым человеком не упустили, а тут приказ начальства. Сам бог велел. В итоге – три сломанных руки, одни смятые ребра и разъяренный гарнизон «в ружьё». Пока тревогу играли и погоню снаряжали, Прохор уже далеко от деревеньки утопал. Что меня нисколько не удивило. Сам, пока от поляны, где с ним познакомился, сюда добирались, насмотрелся, как этот громила резво по лесу скачет в кромешной темноте, в которой ни то, что тропы, собственных ног в упор не разглядеть.

Мирное время не пощадило ни расторопность, ни боевой дух пограничного гарнизона. Догнали стрельцы нарушителя у самой кромки леса, что как раз по нынешней границе между княжествами раскинулся. Догнать то догнали, но из лесу вышло еще две дюжины подобных Прохору бородатых мужиков. И тут уж стало не совсем понятно, кто и за кем гнался. Стрельцам досталось. Не помогли им ни однозарядные мушкеты, ни преимущество верховых на открытой местности. Но Стража Серых Пределов не ватага разбойничья и, без лишней на то необходимости, кровь человеческую проливать не приучена. Два десятка молодых горячих, но основательно помятых парней вернулись в деревню. Как оказалось, ненадолго.

Беда никогда не приходит одна. Колокольня известила звоном, что у карьеров замечены сигнальные огни. Не успевшие остыть после схватки с таинственными бородачами, стрельцы выдвинулись к злополучным карьерам. Там они вместе с двумя сотнями каторжан и конвойными тремя десятками своих сослуживцев в итоге и сгинули. Бесследно.

Пока Прохор рассказывал о том, как взбунтовалась оставшаяся полусотня, когда на следующий день не обнаружила в карьерах даже брошенной кирки, ни то, что своих побратимов. Я думал лишь о том, что за ерунда вообще творится. Антон утверждал, что в результате переноса мы попадем на один из трех серверов славянского сектора Среды-пенсионерки. «Никаких потрясений, – обещал программист, – тихое мирное место». И судя по тому, что здешними землями правят из Града, я попал по адресу. Вот только, где Вика и какого чёрта в этом «тихом и мирном месте» происходит? Осложняло ситуацию и то, что времени, по словам Прохора у меня оставалось немного. Сутки уже прошли с того момента, как одна из тварей Пределов чуть не лишила меня жизни. И сутки, как минимум, нужны, чтобы покинуть зону влияния тех самых Пределов. Только вот сил после злополучной встречи с порождением Пределов на дорогу не осталось. А в запасе лишь день, да ночь, из четырех отпущенных Пределами на ознакомительную экскурсию. Если больше, то можно никуда не торопиться. Далеко и надолго мне после такого гостеприимства уже от Пределов не убежать. Если конечно поверить словам того, кто принимал непосредственное участие в моей отправке на своего рода больничную койку. Вот уж поистине не так длинна, оказалась экскурсия, как незабываемы от нее впечатления.

– Здесь он и девица здесь. – Первое, что я отчетливо разобрал, очнувшись после схватки со здоровяком.

– Мертва, – донеслось со стороны.

– Этот жив ещё, – уверенно произнес надо мной мужской голос, – флягу дайте.

Горлышко прикоснулось ко рту, раздвигая губы. Чья-то ладонь приподняла голову.

– Пей!

Жидкость обожгла язык и нёбо, хлынула в горло. Кадык отчаянно дернулся, проталкивая жгучее пойло в желудок.

– Что… – с трудом прохрипел я, лишь угроза захлебнуться отступила вместе с емкостью в чьих-то чересчур заботливых руках.

– Забираем обоих, – прогремел поблизости хорошо знакомый баритон.

Голос Прохора немного унял беспокойство. Здоровяк здесь, с ним не пропаду. Хотя, как не пропаду? Он же меня и вырубил! Глаз?! Рука потянулась к глазнице, а внутренности скрутило ужасом. Вот сейчас, нащупаю что-то липкое, скользкое и пустое…

– Да, не дергайся ты. Цел твой глаз.

Интонации в голосе громилы сквозили иронией.

– Перевертыши не убивают свои жертвы сразу. Пока память и сознание качают, не тронут, даже кормить будут.

Прохор конечно мужчина авторитетный. Но я все же ощупал глазницу, ни капли не смутившись того факта, что хорошо вижу обоими глазами. А это скорее всего было бы затруднительно после знакомства с острием мундштука проклятой трубки. Провел языком по губам, в поисках проколов от клыков – ни следа. И в заключение, взглянул на собственные пальцы. Ногти как ногти, разве что грязные и не стрижены. Лишь на груди ныли глубокие царапины, словно по ней провели когтями, которые, как мне привиделось, выросли именно у меня.

– Перевертыши? – Спросил, а сам подумал о том, что не какие-то мифические твари ломали мне ребра и дырявили глаз.

– Долгий это разговор, – отмахнулся здоровяк, – с утра поговорим. Ты сейчас так и так спать будешь. Он тебя изрядно вылакал. А теперь пей! Настойка поможет вывести заразу, которая попала в твою кровь через рану.

Было у меня желание послать Прохора с его флягой подальше и потребовать объяснений здесь и сейчас. Желание было, а вот сил как-то не обнаружилось. Я сделал еще один глоток и уронил голову на грудь. Будто последние силы на осмотр неподтвержденных повреждений израсходовал. Глаза вновь затянуло пеленой, голоса увязли в густом киселе, словно в уши натолкали ваты.

– Ты мне должен все…– прошептал я откуда-то из далека даже для самого себя.

– Все – это слишком много, – едва слышно проворчал в ответ громила. – Отдыхай, утром погутарим.

Возможно, его речь и не была столь краткой и лаконичной, но услышать и запомнить, мне посчастливилось лишь эти семь слов. А затем, в мою жизнь вновь вернулась тьма.

Он пришёл ко мне, как и обещал, рано утром. Причем буквально – чуть ли не с первыми лучами солнца. Сел на обитый металлом сундук, достал трубку. Будто специально показал, как скручивается с мундштука загубник, обнажая острое жало.

– Это кость праса. Зверь такой. Ему Пределы, что дом родной.

Постучал трубкой о подоконник, выбивая пепел.

– Прас для тварей Пределов опасен, – продолжил, снимая кисет с ремня. – Что да как, не знаю, но мечом пришлось бы перевертыша на салат кромсать, а вот от прасовой кости и одной дыры в глазу хватило.

То ли от слабости, то ли от непонимания, но я молчал и с вопросами не спешил. Прохор раскурил трубку, выпустил облако дыма. Понаблюдал, как я сморщился от едкого запаха и, не дождавшись прочих проявлений недовольства, утвердительно кивнул и распахнул окно шире.

– Привыкаешь к этой дряни, – показал он глазами на трубку, – раньше только по делу курил.

Облокотившись на подоконник, Прохор продолжил дымить, неторопливо раскладывая передо мной пасьянс из невероятных фактов.

Перевертыша здоровяк почувствовал в разгар вчерашнего застолья задолго до того, как решил ловить его на живца. Не все из стражей обладали подобным чутьем, а те кто был все же наделен полезным умением, Прохору и в подметки не годились. Так что, никто из собравшихся за столом бойцов не способен был ощутить присутствие твари в трактире. Лишь смутное беспокойство, как перед очередным «приливом».

Многое приходилось додумывать самому, ибо здоровяк не трудился расшифровывать очевидные в его понимании факты. Так и «приливы» согласно тому, что удалось разобрать, являются процессом поступательного расширения Пределов. «Более, чем тремя десятками волн входят Пределы в новый мир и застывают зыбкой границей, разделяя привычное и пришлое», – так охарактеризовал Прохор это загадочное явление. Словно из энциклопедии кусок текста вырвал и понимай, как хочешь. Спустя какое-то время и несколько могучих затяжек табачным дымом, добавил, что карьеры накрыло третьей волной. Ну, а далее, после того, как отшумят «приливы», картина местности, по его словам, приобретала некую стабильность. Такое случалось и раньше, в других местах. Порой на несколько дней, иногда на годы. Чем вызвана эта дифференциация Прохор объяснять не стал. То ли сам не знал, то ли, по своему обыкновению, посчитал лишним что-то уточнять. А я и не спрашивал. Толку ловить в несущемся на тебя водопаде отдельную каплю? Не захлебнуться бы в нахлынувшем информационном потоке с концами. Но, несмотря на внушительные объемы, откровенно говоря, паршиво изложенной здоровяком информации, кое-что все же понять удалось.