– Тебе просто выдали один из перешитых под тебя костюмов отца – снова эта воронья вышивка, – серо и натянуто улыбнулась девушка. – Порой портнихи так увлекаются этой вышивкой, что у меня даже есть пара нижних платьев, в которых я сплю, с воронами.
Пара спустилась вниз, в главный холл, где уже собирались обитатели замка. Одна створка высокой главной двери была приоткрыта и слуги кутались в шали и плащи, укрываясь от врывающегося холодного ветра и капель дождя. Там же, спрятавшись за вторую створку, у самого входа стоял Леонардо, щегольски одетый в зеленый плотный плащ с золотистой вышивкой, под которым был дублет зеленого цвета. Мрачная и черная повязка без каких-либо вышивок или украшений оборачивала голову и прятала выколотый глаз. На приподнятой и специальной перчатке сидел Таки-Таки, который кукожился от налетающих порывов ветра. Рядом с Лео стояла зябнущая в плаще Эметта, а недалеко от нее топтались двое слуг, которых Уильям не знал. Слуги тоже были одеты в походную одежду, они держали в руках очень объемные сумы с вещами и переговаривались меж собой.
– Таки-Таки остаться, – ворчала птица.
– Нет, – ответил Лео. – Отец сказал взять тебя.
– Плохо и холодно, – каркал ворон.
Леонардо, увидев спускающуюся пару, замолчал и ничего не ответил птице. Он сначала вперился взглядом в сестру, потом в Уильяма, и после отвернулся, о чем-то заговорив с Эметтой. Та улыбалась и кивала в ответ.
– Приветствую Вас, господа! – в холл бодрым шагом вошел сэр Рэй Мальгерб. С него ручьями стекала вода. – Нам пора выдвигаться.
Рыцарь отвесил поклон Леонардо и Уильяму, потом подбежал к Йеве и страстно припал к ее руке губами.
– Откуда в Вас столько энергии, сэр Рэй, – с теплотой спросила девушка.
– Вот увидел Вас, госпожа и сразу силы появились, – лицо рыцаря озарила широкая улыбка, сверкнули белоснежные ровные зубы. – а до этого был как рыбина, которую выбросило на берег.
Уильям надел сверху гамбезона теплый и плотный плащ черного цвета, отороченный мехом по капюшону. Несколько застежек крепко держали одежду и не давали краям плаща распахнуться от сильного ветра. Из карманов дублета вампир достал кожаные перчатки. В свою очередь, Йева надела свои перчатки, обмотала голову шарфом, а сверху накинула плащ с глубоким капюшоном, под который сразу же спряталась.
– Какая мерзопакостная погода, – проворчала девушка.
– Да, дочь моя, погода не для путешествий, но мы заложники ситуации, – сказал спускающийся со ступенек граф. – Сэр Рэй, все готово?
– Конечно, господин! – поклонился рыцарь, гремя доспехами. – Двенадцать Солров, включая меня и моего оруженосца, готовы к отправлению.
Онакс, Брогмот и Базил, а также старик Него, стояли впереди всей прислуги. Они преданно смотрели на господина.
– Я надеюсь, вы не развалите замок за половину сезона Граго, – сурово обратился к своим помощникам граф, хотя его синие глаза улыбались.
– Господин, как Вы так можете говорить про нас. Мы – ваши глаза и руки, а когда они Вас подводили? – сподхалимажничал Брогмот, сняв с себя свою смешную шапочку с пером ворона.
– Я присмотрю за своим внуком, господин, не переживайте, – старик Него вышел чуть вперед. Он был бледен и словно еще больше иссох за несколько дней: глаза впали, а скулы заострились.
Филипп замер, смерил взглядом своего старого Управителя и вслушался. Старое сердце с трудом отбивало ритм, Него Натифуллус дышал очень часто и с трудом. Грустно улыбнувшись, граф подошел к старику и ласково обнял его, погладив по спине. Толпа вокруг замерла.
– Спасибо тебе за все, мой друг, – чуть хрипло произнес Филипп. – Прощай.
– Все Вы знаете и чувствуете, мой господин, – измученная улыбка тронула губы старого Управителя. – Прощайте, господин, я был рад служить Вам.
Базил смертельно побледнел и с ужасом уставился на дедушку, который, держась за руку внука, отошел от графа и встал за спину Нового Управителя. Филипп фон де Тастемара развернулся и вышел из холла на улицу. За ним последовали его дети и Уильям. Йева, понимая, что больше не увидит старика Него, не выдержала и тихонько расплакалась.
Отряд из 19 человек, семеро из которых были не совсем людьми, взобрались по лошадям. Вороной жеребец графа, весом с 800 цалиев1, возбужденно бил копытом по земле, желая скорее отправить в путь. К Уильяму подвели оседланную серую кобылу, самую ласковую и спокойную из всех.
– Сэр Рэй, выдайте Уильяму меч, будьте добры, – вспомнил уже восседающий на коне Филипп. – Негоже с пустыми ножнами отправляться в путь.
– Да-да, вы правы, запамятовал, – извинился рыцарь и снял с седла замотанный в тряпки меч, который взял из оружейной палаты, раскрыл его и передал мужчине.
Тот немного растерялся и осторожно взял меч за рукоять, словно это была какая-то змея. Со второго раза он попал им в ножны и залез на лошадь. Всадники вокруг заулыбались. По лицу сэра Рэя тоже скользнула неловкая улыбка.
– Вы в первый раз держите меч, уважаемый Уильям? – спросил он негромко, хотя это услышали все. – Клинок рядом с гардой обычно не затачивают, так что могли спокойно и за лезвие взять.
Леонардо громко рассмеялся и, поправив лук за спиной, воскликнул, пытаясь перекричать шум дождя.
– Он больше по удочкам, сэр Рэй.
В толпе Солров послышались смешки.
– Лео! – рявкнул граф и направил коня к воротам, где охрана уже поднимала железную решетку.
– Да, я никогда не держал раньше меч, – смущенно пробормотал капитану Уильям и направил кобылу следом за отрядом, который уже длинной вереницей покидал внутренний двор замка.
И хотя лил сильный дождь, некоторые горожане, заприметив в окна коня графа, выбегали на улицу наспех одетые, некоторые в чем попало. Ярко-зеленая попона с изображением черного ворона украшала коня Филиппа, и люди кидались на Парадную улицу приветствовать господина.
Впереди отряда ехали шесть человек сопровождения вместе с сэром Рэем и его оруженосцем, в середине, чуть поодаль, граф, подле него сын Леонардо, чуть позади Леонарда, ближе к Уильяму, на гнедой кобыле ехала Йева. Завершали отряд Солры и слуги графа: Эметта и еще двое неизвестных Уильяму мужчин.
Косой ливень не давал поднять головы, и отряд ехал, закутанный в плащи с натянутыми на головы капюшонами. Всадники склонили лица вниз, держа рукой капюшон, чтобы резкие и холодные порывы ветра, которые били в лицо, не стащили его с головы. Под копытами коней бурлили потоки вод. Отряд проехал Парадную улицу и покинул город. Уильям закрутил с любопытством головой по сторонам, оглядываясь. Сбоку от ворот стоял огромный тотем Ямеса – это было выдолбленное в камне лицо, грозно сдвинувшее брови и следящее за своими детьми – людьми. Этому лику Ямеса было более тысячи лет и ежегодно на день Аарда сюда стекался народ, чтобы воздать почести своему Великому богу.
Брусчатка кончилась, кони ступили на гравийную дорогу, достаточно широкую и ровную. Отряд двинулся мимо кучкующихся вокруг города поселений, через бесчисленные поля, где уже давно сняли урожай. Голая и черная земля создавала удручающий пейзаж, раскинувшись вокруг отряда на многие мили. Всадники ехали в полном молчании несколько часов, склонившись к гриве своих могучих жеребцов породы Солр. Лишь слугам, оруженосцу, Йеве и Уильяму выдали кобыл, которые оказались на порядок ниже самцов, а также намного спокойнее и послушнее.
Все как на подбор: высокие и крепкие, – Солры облачались в сияющие кирасы поверх поддоспешников, закрывающих колени. На голове были легкие конусообразные шлемы в виде полумаски. Плечи защищали несколько пластин, которые крепились друг к другу внахлест. На ногах были поножи, они закрывали область голени от колена до щиколотки. А поверх доспехов были надеты плащи черного цвета. Воины, питая особую любовь к символу своих земель, ворону, украшали все подряд смоляными перьями: плащи, шлемы, ножны и даже уздечки своих жеребцов. Крепленные к седлам сбоку круглые зелено-черные щиты тоже несли на себе символ этой мудрой, по мнению Солров, птицы.
