– Ты убьешь его! Хватит!

Но большому преступнику было этого мало: он никак не мог простить даже уже бесчувственному противнику того наглого нападения, которому он только что так бесцеремонно подвергся. Не смотря на настойчивый тон своего предводителя, Михайлов еще несколько раз порывался прорваться к телу Арсентьева, чтобы продолжить жестоко его избивать, перебегая из стороны в сторону, но завидя на своем пути возникающего внезапно товарища, резко изменял направление, пытаясь обойти бесчувственного врага с другой стороны.

Еще минут пять ему потребовалось, чтобы окончательно избавиться от душивших его негативных эмоций. Все-таки, говорят, время лечит, и он, восстановив потихоньку дыхание, наконец-то остановился, продолжая притом энергично водить желваками.

– Старый «ублюдок»! Он что, разве не знает, что стрелять из «травмата» в живого – значит делать ему очень больно. Он что про это не знал?

Зная о недалеком уме своего компаньона, Беркутов не придал его словам никакого значения, а стал осматривать лежащего на земле человека. Тот совершенно не подавал признаков жизни. Приложив – как он знал это из фильмов – два пальца на шею поверженного противника прямиком к сонной артерии и ничего там не почувствовав, с выразительной печалью в своем голосе и предательски усмехнувшись, начинающий бандит произнес:

– Ну, ты даешь, Слоняра, «по-ходу», ты его все же убил. Говорил же я ему: «Будешь тише, будешь дольше», нет, не поверил, и что из всего этого вышло? Теперь вот лежит… тихо так, ну, прям как «рыба об лед». Недаром меня зовут Костя-киллер.

– Но ведь вроде это я его… – попытался возразить огромный детина, недоверчиво посматривая на своего преступного «командира».

– Вот именно, – жестко «отрезал» беспечный преступник, привставая от мертвого тела, – Вот именно! Ты лучше скажи: чего будем делать с убитым? Может, как и обычно, окажем последние почести да где-нибудь похороним?

– Не знаю, – ответил Михайлов, пожимая своими неимоверно большими плечами, – можно оставить и здесь. Чего зря с ним таскаться?

– Я так и думал, что ничего более умного ты на предложишь, – плюнув с недовольством на лицо мертвого человека, произнес безжалостный Беркутов, – бери его за руки и помогай нести до машины.

Повторять в этом случае не пришлось, и огромного роста бандит, отлично осведомленный о вздорном характере своего приятеля, приподнял труп за указанную ему часть тела и, дождавшись, когда товарищ схватится за ноги, направился в сторону стоящего неподалеку автомобиля. Константин умышлено выбрал себе эту часть тела, так как нести за нее было намного легче, нежели чем поддерживать тело за плечи. Пройдя те пять метров, что отделяли их от багажника, они открыли крышку захваченного чуть ранее, хотя и изрядно потрепанного, но все же еще приличного, транспорта российской модели, носящего название «Волга», и забросили туда безвременно ушедшего из жизни Арсентьева.

– Смотри-ка, и сетка-рабица есть, – машинально сказал более разумный преступник, сразу предположив, что будет с ее помощью делать, – как знал проклятый «водила», что она пригодиться, – и беззастенчиво рассмеялся пришедшей в голову мысли.

Закончив с погрузкой безжизненного тела бывшего правоохранительного сотрудника, оба товарища облегченно вздохнули от осознания того, что им уже в конце концов предоставлялась возможность заняться именно тем делом, ради которого, собственно, все это и было затеяно. Они проследовали в сарай, где прижавшись к стене сидела уже пришедшая в себя девушка, а в полуметре от нее лежал бесчувственный водитель такси. Его пришлось оглушить чуть сильнее, чтобы избежать с его стороны ненужных телодвижений и, очевидно, не обошлось без какой-нибудь там черепно-мозговой травмы.

Костя, «зажигая» безжалостным гневом глаза, присел на корточки перед плененной жрицей-любви и, глядя ей прямо в глаза, настойчиво произнес:

– Ты ведь не будешь кричать и брыкаться?

Красивая проститутка была крепко связана липкой, клеящей лентой непрозрачного, серебристого цвета, с помощью которой также был заклеен ее миленький, но несколько больше, чем нужно, разговорчивый ротик. Трясясь от страха и непроизвольно обливаясь слезами, она помотала головой то кверху, то книзу, отчетливо давая понять, что впредь будет гораздо покладистей. Не без причинения боли, одним резким движением сорвав «скотч» с ее пухленьких губок, молодой «беспредельщик» предоставил ей слово. Девушка скосила глаза на лежавшее рядом тело и дрожащим от волнения голосом попыталась узнать:

– Что вы с ним сделали?

Перехватив ее взгляд и, определенно поняв, что она имеет в виду, опасаясь такой же нелепой участи для себя, Беркутов обернулся к стоящему сзади верзиле и, сделав удивленным лицо, с интересом спросил:

– Ты чего, Слон, с ним сделал?

– Ничего серьезного, – равнодушно отвечал огромный преступник, – он еще дышит.

– Видишь, – придавая лицу любезное выражение, продолжал Константин, – он пока дышит, но опять же, как говорит мой большой товарищ: «Пока». Ты как, случайно присоединиться к нему не желаешь?

– Нет, – откровенно отвечала молодая путана, – что вы хотите?

– Леха, объясни девушке, что нам нужно, – сказал предводитель, вставая и отстраняясь чуть в сторону, – только гляди – не переусердствуй! Нам на сегодня покойников уже, кажется, хватит.

Девушка слышала на улице пистолетные выстрелы, громкие крики и последующий шум жестокой борьбы и, видя перед собой живыми обоих преступников, тут же сообразила, что сейчас имелось в виду, отчего испугалась еще только сильнее. Она даже не заметила, как непроизвольно описалась. Михайлов же, заменив своего предводителя перед жрицей-любви, одной огромной рукой ухватил ее за тонкую шею и легко приподнял над землей, после чего громко рыкнув, обдавая жертву вонючим дыханием и забрызгивая слюнями, ожесточенным голосом прокричал:

– Будешь работать на нас!!!

– Тише ты, Слон, – осадил товарища Беркутов, обратив внимание, как стали намокать сетчатые колготки Гордеевой, что было заметно даже в предрассветном небольшом полумраке, – смотри: она даже обоссалась. Как бы «кони не двинула»?

От последних слов здоровенный детина презрительно сморщил лицо и бросил девушку оземь, от чего та больно ударилась и жалобно застонала. Но преступникам были безразличны все те страдания, что испытала по их вине Анжелика. Чтобы продолжать «ломать» не помнящую себя от охватившего ее страха презренную проститутку, к ней приблизился Константин и, пренебрежительно ухватив за роскошные волосы, приподнял верхнюю часть ее туловища от земли и переместил обратно к стене, прислонив ее спиной так, чтобы та непременно оставалась сидеть.

– Все ли ты поняла, милая девушка? – наполнив свой голос выразительным сладострастием, снова завел прерванную недавно беседу беспощадный бандит. – Что тебе еще объяснить?

– Что я должна буду делать? – потерянным голосом поинтересовалась молодая путана. – Я согласна на все.

– Хм, – скривив уголки губ направлением вниз, с явным недоверием молвил бандит, – это точно?

– Абсолютно, – беспомощно закивала своей головой напуганная до ужаса Анжелика.

– Вот это вполне деловой разговор, – почувствовав, что девушка обратного «хода» уже не даст, начал свой инструктаж безжалостный «отморозок», – тогда ты пообщаешься со своими тремя, остальными, подругами и попытаешься их убедить, что с вашей «точки» каждый текущий месяц в наш карман должно «прилетать» не менее тысячи «баксов» – больше можно, но меньше нельзя, – тут засмеялся Михайлов этой показавшейся ему смешной шутки, но осаженный гневным взглядом своего предводителя, резко повернувшего в его сторону голову, тут же замолчал и прикрыл рот огромной ладонью, Беркутов же между тем продолжал: – Если кто-то по какой-то причине не захочет тебя поддержать, то ты им доходчиво объясни, что они удостоятся чести познакомиться с непревзойденным по силе Слоном, с которым уже довелось иметь дело лично тебе.

Здесь говоривший взял короткую паузу, чтобы убедиться, что его слова поняты правильно. Он внимательно осмотрел внимающую ему с невероятным ужасом девушку и, удовлетворившись ее испуганным видом, продолжил свои наставления: