- Милка, девица эта. – Беата фыркнула, присев на свободную кушетку, по левую сторону от Вильгельмины. – Бездарница, ленница, так ещё и смеет злые языки распускать. Дейве ей судьи, доиграется она.

Слышала бы Милка таково как отзывалась о ней в тот момент милая её сердцу магистр – пустилась она бы в самые тяжкие слезы. А и поделом ей бы было, – подумала Катарина. Проходу ступить иногда не давала злостная Милка. Ждало для неё возмездие много учениц. Да коль могло статься, что это она сотворила такое злостное с Катариной. Да вот только откуда силы то у неё были?

- Милка часто доставляет хлопот, - взяла на себя слово Вильгельмина, встретившись глазами с Катариной, - она любит задирать нас с Катариной.

- И не только, - Верилия прошлась освященной заклинанием ладонью над грудиной Катарины, - некоторые девочки приходили ко мне с характерными синяками. Но чтобы дойти до такого серьезного увечья…

- Сердце девочки давно прогнило – и тьму сию не выкроить из неё. – Феланесс покачала головой. – Не дастся ей стать великой чаровницей. Спасибо, Катарина, Вильгельмина. Ваши слова совпали со словами пана Фенхельбраама.

- Что это значит?

- Что возможно нас с вами ждет одно редкое в этих стенах действо… А сейчас вам обеим стоит отдохнуть, пойдем, Вильгельмина, магистру Верилии нужно осмотреть Катарину.

- Магистр…

Но Вильгельмина не успела озвучить свою просьбу побыть с зеленоглазой ведьмочкой во время осмотра.

- Я хочу, чтобы она осталась.

Глубокий янтарь схлестнулся в битве со светлеющей зеленью. Юная девица и великая женщина, характер и опыт. Немое противостояние двух своевольных и с диким норовом ведьм.

- Ну что ж…

…

Марушина трава… да позабыта она была Вернером в славном медовом хмеле! Выпивка текла рекой в небольшой крепостной таверне, где тем вечером собрались отряды Вернера и Варнас. В воздухе витал аромат жареного мяса и бродящих напитков. Грудастые девицы разносили еду и питьё всякому желающему мужу со звонкими монетами. Самый длинный стол посередине залы заняли солдаты, чьи голоса оживляли таверну, да и всю улицу. Шутки, военные песни, басни, да небылицы скакали из уст в уста, вместе с низким басистым хохотом каждого.

Вернер, позабывший на время от всяких хлопот, развалился на стуле, урча и поглаживая затянувшийся на пузе жупон. Варнас сидела рядом со схожим хмельным взглядом, упершись пяткой сапога об стол, опасно покачиваясь на стуле, вертя-крутя в руках железную кружку со сбитнем. К вечеру она сняла свой плащ и металлические пластины, оставаясь в плотном сбитом дублете. Все таки осень была не за горами, а ночи в сим году были холодные. Фламберг верно отдыхал в ножнах на поясе.

- Ну вот куда-ва деваться? Псов этих надо перебить за Вильну – родину нашу! – Воскликнул один из солдат, вскидывая руку с кружкой и расплескивая пиво во все стороны.

- Да-а-а-а-а-а!!! – Раздался поддерживающий его слова рёв других солдат. – За Вильну-у-у-у!

Варнас лишь покачала головой, да хлебнула согревающего медового напитка. Но также взор её грели девицы с формами, парящие на хлипком, пропитанным спиртом полу. Одну такую бы оприходовать… Да вот только непрошенных мыслей ей не хватало! Не то чтобы Варнас срамилась их! Ну, всякое-то оно бывало, но из-за одной какой-то ссоры с Вереск уже заглядываться на других баб… да кого она тогда обманывала, как не саму себя? Охладела к ней Вереск, не подпускала ни на шаг к себе, укрываясь в своём шатре. Ну, за что она так с Варнас? И дело то в том, что мечница не понимала, за что это она могла удостоиться лишь холодного взора магички? В груди неприятно заныло. И чтобы притупить сию горечь – залила в себя всё оставшееся в кружке, звонко стукнув ею по столу.

- Смотрю, денёк выдался у тебя тяжкий, - Вернер наклонился вперед, выпячивая грудь, врезаясь ею в стол, - о бабе своей думаешь, небось?

- Да к бесам её! – Не сдержалась она в сердцах – да никто, кроме слушающего её друга, не обратил на это своего внимания. – Не мила я её сердцу больше!

- Так эттава… У вас вроде сие норма.

- Да какая там эта норма, Вернер, - вздохнула Варнас, наливая в кружку питьё из первой попавшейся бутылки. По запаху напоминало сивуху. – Только и носом вертит, а как какой-то полковник или чиновший пару ласковых произносит – сразу же потеплеет и защебечет во все уста подряд!

- Неверная ишь какая, ик!.. – Вернер покачал головой. Жалко было ему Варнас. Сколь долго она растрачивала себя на редкие встречи с этой противной чаровницей из Нордбурга. Неблагодарной же какой! Ведь знал он, знал, что в любой момент та могла сорваться по зову магессы куда угодно! – Вот моя Агнешка такого себе и не позволит! Всегда любила одного меня, дык я плачу ей тем же! Нет краше и лучше девы! Помяни мои слова, подруга дней моих суровых, найди себе таковую – и переживаний не будет!

- Не хочу другую, - пробурчала в кружку Варнас, - люблю, таво, её…

Рядом раздался мужской хохот. Роб неожиданно обратился к посмурневшей мечнице:

- Капитан, извольте одарить нас песней!

- Чаво? Э?.. – Вернер покрутил головой и захохотал: - Дык какая вам песня, молодцы!

- Так эттава, капитан, ик, - обратился уже к нему Изяслав – один подчиненных Вернера, - погодка, да и вечер таковой настраивают на песенный лад!

И взаправду, как только Варнас с Вернером ступили на порог таверны – так сразу же небо затянулось мрачной поволокой. Гроза была столь непривычна в то время года в этих землях, но это нисколько не смутило их. В тепле, при огне, да крове, никто не боялся стихийного лиха. Варнас таки вообще было по барабану, что там за ставнями окон было – бесстрашной, да бесбашенной была эта баба. Мало того, ходили в армии слухи, что она дружила с самим молодым князем, да и училась в какой-то там академии для этих чаровниц на Далеком Севере.

Да окутана загадками была сия угрюмая мечница. Вечно наготове, но всегда так безбожно беззаботная. Оттого казалась куда опаснее.

- Песенки ваши… Тьфу, менестреля тут нашли! – Варнас стащила с общего подноса копченную колбаску из свинины и захрустела ею – растопленный жир приятно горячил рот, мясо было сочным, а корочка хрустела под зубами. – Ваши вот эти военные песенки уже опостылели мне.

- Кхе-кхе, Димитрасу распевать их – уши одни вянут! – Воскликнул Николас, за что получил тычок в бок от брата.

Все засмеялись в голосину. До чего Варнас любила такие моменты. Когда вот так вот собирались едва знакомые мужи, иногда и девы в их рядах были, да общались будто друзьями старыми с отрочества все слыли. Дух единства, витавший и придававший войне совсем другой окрас. Среди проказницы-смерти, завывающей имена почивших в земле окровавленной, извечных битв, случайных смертей, да опустошенных, некогда пестрящих золотым пшеном полей, такие моменты ценились больше всего. И неважно было то, что на самом юге у Дзубеняй было относительно тихо, да спокойно. Война окутала Мияву со всех сторон, ну разве что помимо Средиземной Долины.

- Или небылицы какие-то поведайте, н-а? – Вольнич, лейтенант при Вернере – его правая рука, усатый такой, с интересом посмотрел на другого капитана. – Слыхали мы, как вы всё северное побережье Миявы обскакали.

Да было дело, было, - мысленно хмыкнула Варнас, ставя кружку на стол. Но если уже и было ей травить байки, то не про это уж точно.