Вот хотела Варнас отдохнуть, а хер ей. Ну и к чёрту, значит, потребовать ей стоило двойную плату за свои услуги. Князь ей должен был многим – она предусмотрительно никогда не злоупотребляла фаворитизмом. Даже по молодости предлагал союз с ним. Ведь из рода она была известного. А потом они обеднели, а молодой и ветреный наследник престола нашел себе новое увлечение. Варнас нисколько не жалела, что Ольгерду не удалось добиться её. Князь по старости стал ещё тем занудой, а молодым не заинтересовал её. Вкусы у них были схожи, к тому же.

И вот долг снова звал Варнас в гущу событий. Пару минут постояв среди двора и успокоившись, спрятав во внутренний кармашек кожаного дублета письмо, она вернулась в усадьбу…

…

- О, так вы поехали в столицу?

- А куда по-твоему деваться? Мне не хватало, чтобы к Вернеру заявились гвардейцы с указом. Ещё тот шум бы стоял! А весть бы разлетелась по всему Нордбургу.

- И вправду, что это, госпожа, а может вам ещё пивка?

- Опять ты со своей госпожой, - буркнула женщина, хоть и хмель ещё не ударил, но всё вокруг стало не таким резким, а мягким и не раздражающий, - и хер с пивом, лучше водочки.

- Водки?

- А что? У всякой корчмы есть водка, девочка, или нет?

Ягенька нахмурила свои бровки. Она была смешная, похожая на птичку: с острым носиком, маленьким ртом. Лицо её всё было в веснушках, а глаза большие как блюдца.

- Есть.

- Вот и неси! С меня грош и история, с тебя – водка!

Ягенька промолчала, что даже ещё полудня не было. Маменька недовольно покачала головой, но ничего не сказала, когда она из заклада достала бутыль водки и две рюмки. Что-то ей подсказывало, что эта странная женщина заставить выпить и её. И кто его знал, что последует за отказом.

- Вот ваша водка, госпожа Варнас, и не бычитесь, не идёт вам, госпожа вы и госпожа, хоть тресните. Из рода вон благородного…

- Позабытого, девочка, да позабытого… К чёрту, садись давай-ка и подскажи, на чём я остановилась?

- Вам письмо пришло от ведьмы…

- Точно, ой как мне не нравилась эта затея, да и оказывается – не зря…

…

Варнас бралась до столицы дня за три. По дороге уже успела словить парочку синяков и ушибов, а всё потому что её кобылка до жути боялась всяких грызунов. Ромашка – так вот чудно звали скакуна грозной наёмницы всея княжества Вильне, была очень щепетильной панночкой и, завидев степную мышь, надыбилась и скинула Варнас из седла. Вот это была хохма. Вот и без того не в настроении, Варнас превратилась в угрюмую тучу и зло поглядывала на провинившуюся Ромашку. Не уследили, зараза. Чувствуя вину за то, что причинила неудобства хозяйка из-за того, что не сумела сдержать себя в копытах, Ромашка пофыркала ей в волосы и лизнула в лицо. С трудом верится, но Варнас нисколько не злилась на свою лошадь. Всё зло в сердце она направила на чиновников княжеских, а тяжелый взгляд наёмницы был её визитной карточкой.

Прошмыгнула как-то она мимо стражников – ничего в столице не изменилось. Сонные старики, да мальчишки с молоком на губах стояли на воротах. Шпили дворца княжеского на холме отличались темной черепицей. Флаг с ястребом двуглавым, копьём и мечом на желто-зелёном фоне, соревновался с ветрами в стойкости. Вот там башня княжеской библиотеки – широкая как бочонок, в ней совсем девицей много времени проводила Варнас. В магички её батюшка изначально хотел отдать, а по итогу злющая вояка вышла. Да ничего она не злая была – помыслы какие-то, тьфу на них, просто в полку пару-тройку рож начистила. Или с десяток. Да неважно уже было. С полвека прошло, а помнилось ещё свежо. Ещё бы с половины – тогда бы уже она начала бы забываться. Так рядом с башней вон был крытый сад – сколько дивных растений там было заморских, а какие ароматы там были! Сиди – да и нюхай сколько влезет. Только но, пьянящими они были, да дурно на ум людской влияли. Лечебные потому что. А коль здоровый ты - то не лечись. А за крытым садом тронный зал с витражами такими высокими и красивыми. Цветастыми – люд простой и половины оттенков назвать бы не смог! А Варнас могла, потому что девчонкой заучила их все, точнее её Вереск заставила. Ух, опять эта бестия вспомнилась.

Да что там было дальше рассказывать о дворце? Было в нём всё то, что и в других. Варнас только сильно любила балконы в комнатах. Длинные, достаточно широкие, чтобы развернуться и устроиться поудобней на них. А ещё там никого не было. Все чурались высоты, вот держали носы в застенках.

Столица как всегда была шумной и яркой. Циркачи исполняли на грязных улицах дешёвые и давно прознанные трюки. Девицы молодые зазывали возлечь с ними за грош, а то и меньше. И различных корчм и кабаков доносилась ругань, иногда из них вылетали пьяные тела. Ох, были времена, когда Варнас с Вернером и ребятами из их полка кутили также. Были, да были… Вернер тяжко отпустил её от себя. Соскучился старый друг. И она его понимала. Пришлось соврать, что бестию на границе попросили отловить, что пожрала народу с околиц там много. А старый добряк Вернер с детской наивностью поверил ей – всей такой деловой, путешествующей по всему Северу. Варнас сама уговорила остаться на денек ещё и выехать с рассвета. Вернер настаивал на обратном. Час спора – одна бутылка вишневки порешала все обиды. Утром следующего дня она уже собиралась уезжать. В дорогу кухарка Вернера приготовила ей пирог с потрохами куриными, кусок козьего сыра завернула, да пару свежих яблок. Поблагодарив старшую женщину, попрощавшись со старым другом, Варнас пообещала ему, да больше себе, что будет писать почаще и передавать птичьей почтой, знала же – больше они навряд ли увиделись бы. Время брало своё, и если Варнас это не касалось, то Вернер познал его сполна.

Ромашка же не симпатизировала прыгающим на дороги детям, визгливым мещанкам и голосливым торговцам. Вдалеке слышался бой молота и наковальни. Ох, Варнас никогда бы не забыла тепло княжеской кузницы! Было дело – целыми днями в ней проводила, даже сама кое-чему научилась. Ромашка уже головой воротила – пришлось женщине увести её в переулки. Там было тише и народу почти не было.

Поместье княжеской советницы стояло недалеко от дворца – в богатом убранном районе, где жила вся знать. Насколько Варнас помнила – сколько Ольгерд не предлагал Вереск покои во дворце, она воротила носом, поговаривая ставшее привычным: «Дом отца моего, бабки моей, бабки его, деда его бабки, а значит и мой – значит, живу в нём. И точка!». Родовитая кровь плескалась, что в Варнас, что в Вереск. Ничего, та, по экстренной нужде могла в любой момент телепортироваться во дворец. Ольгерд иногда припоминал отказ от покоев, что фактически равнялось разделению ложа с ним, вызывая магичку по пустякам. Такими вот оказывалось улетевшее под стол перо, потерявшаяся ложка или свиток на дальней полке. К старости Ольгерд стал ещё тем противным дедулей, но монархом оставался сильным и с трезвым умом, не тронутым подругой времени. Будто бы садясь на трон, он молодел на этак с десяток лет.

С последнего раза, что Варнас была в столице - ничего не изменилось. Тот же благоухающий сиренью сад, блестящие на солнце шпили, флюгер с орлом всегда указывающий на северо-восток – туда, где и по сей день находилась школа магичек всех Северных княжеств. Калитка отперлась сама собой. Ромашка фыркнула, поцокав по мощенной дорожке, словно монаршая особа, мягко покачивая своей запыленной гривой. Небольшие стойла стояли ещё с незапамятных времён и ждали, званных и нет гостей. Магические барьеры не действовали на Варнас. Давным-давно Вереск пообещала ей, что в её доме ей буду всегда рады. И обещание она сдержала: всякий раз решая остановиться у неё дома в столице, а этого делала Варнас нечасто, предпочитая заплатить за ночь в таверне или перебиться уголком у кого-то из знакомых, женщина проходила в поместье без преград. Иногда ей казалось, что поди й оказывается магичка всегда ждала её возвращения. Только Варнас что в здравом, что ни в очень уме, ни за что бы не поверила в это. Сколь бы не была красноречива подруга её старых дней.