– Подробнее.

– Гривень предлагает использовать полученные от ботов граны для подрыва остальных боковых пещер. С прибитых взрывом слепунов шикарный опыт, при этом, всему отряду сыплется, – объяснил за надувшегося друга Стакан. – А Пастух…

– Я прикинул вероятность успешного взрыва, – перебил старик. – И получил шестидесяти процентную гарантию обрушения, после взрыва, всего тоннеля.

– Не кисни, отличную идею придумал, – Свин пихнул в бок Гривня. – Мне она нравится, и мы ее обязательно реализуем.

– Свин, ты меня не слушал что ли! – вспылил тут же Пастух. – Даже после одного взрыва вероятность обрушения потолка шестьдесят процентов! А после серии из шести взрывов – тоннель рухнет нам на головы без вариантов!

– Значит одному отчаянному пофигисту придется сыграть в орлянку со смертью, – хмыкнул командир.

– Свин, не дури!

– Не боись, Пастух, я успею.

Позже мы узнали, что подрыв тоннеля был частью задуманного Свином хитрого плана. Но тогда, оставшись на платформе, мы смотрели в след уходящему с гранатами обратно в тоннель Свину и дружно считали его законченным психом.

Конечно наш командир был чертовки быстрым бегуном. И он не раз демонстрировал читерское мастерство непревзойденного спринтера. Свин сбросил с себя все лишнее – вплоть до поясного ножа – отправившись на роковой забег в одном не стесняющем движений камуфляже, и эта легкость тоже должна была ему подарить важные доли секунды. Но, чтобы подорвать друг за дружкой подряд шесть пещер, ему сейчас предстояло углубиться в тоннель почти на четверть километра. А потом, закинув первую гранату и рванув обратно со скоростью гоночного болида, исхитриться на бегу поразить еще пять узких арочных входов в боковые пещеры. И если он хоть раз промахнется мимо цели, умчаться от брызнувших вслед осколков уже не получится даже у него.

– Напрасно ты его отпустила, – попенял Люсьен Пастух.

– Да как же тут его удержишь-то! – зло фыркнула дама в ответ. – Скорость – его любимая тема! На Континенте не так много созданий способных на равных посоперничать со Свином в скорости. Скреббер – один из них. И, чтоб испытать себя в схватке со сверх быстрым монстром, Свин и затеял весь этот охотничий поход. А тут, вдруг, такая возможность испытать себя в отчаянном забеге! Разумеется, Свин повелся на нее, как карась на опарыш… Млять! Гривень, это ведь твоя была идея?

– Да откуда ж я знал… – Гривень шарахнулся от ее яростного взгляда дамы, как от пощечины. – Нормальный варик нарисовался, вот я его и предложил.

– Вот я тебе башку и оторву, – кровожадно улыбнулась еще секунду назад очень милая женщина. – Если Свин в этом чертовом тоннеле останется.

– Мля, надо верить в хорошее.

– Верь, сука! Изо всех сил верь!.. И только попробуй сбежать! Из-под земли достану! И в ноль солью! Обнулю до тени! Ты знаешь – я умею! Стой, сука, и ВЕРЬ!

Я впервые видел Люсьен в таком бешенстве. И меня проняло до кончиков пальцев на ногах. Даже представлять не хочу, что испытывал Гривень, соляным столбом застывший у плеча разъяренной дьяволицы. Наверное, он начал седеть еще до того, как в тоннеле прогремел первый взрыв.

Взрывы забарабанили в унисон с ударами сердца у меня в груди. Грохот первого усилил второй, тут же подхватил третий… На четвертом широкая арка тоннеля заходила ходуном, в свете направленных на нее наших фонарей из мрачного зева вырвалось густое облако пыли, и бетонный потолок тоннеля стал рушиться. Разросшийся до горного обвала грохот подхватил пятый взрыв, и через мгновенье точку поставил шестой, одновременно с которым тоннель сложился на наших глазах, погребенный миллионами тонн земли, песка и глины.

Свин выскочить не успел.

– Иди сюда, козлина! – Люсьен хватанула за ворот куртки белого, как лунь старика, всего минутой ране бывшего полным сил мужиком без намека на седину в бороде.

– Не нннадо, пппож…

Хруст шейных позвонков оборвал жалкий скулеж бедолаги. Хрупкая с виду Люсьен без видимых усилий свернула мужику голову, как куренку.

Впечатлительный бот сомлел от увиденного и бухнулся на плитку платформы следом за беднягой Гривнем.

– Ты че, мля, творишь!.. – взвыл Стакан, вскидывая автомат.

И тут же мешком осел на пол от подлого удара Пастуха прикладом по затылку.

– Люсьен!..

Мой возмущенный порыв был остановлен Овечкой, автомат которой уперся со спины под левую лопатку.

А бывшая любовница не удостоила меня даже взглядом, с безграничной тоской в глазах глядя на земляную гору на месте тоннеля.

– Думаешь, успеешь меня остановить? – прошипел присту.

– Хочешь поиграть, котик, – хмыкнула Овечка. – Ну рискни.

И чуть надавив, толкнула стволом к рехнувшейся от горя командирше.

– Спокойно, Рихтовщик, это не твоя война, – раздался в темноте снизу знакомый запыхавшийся голос. – Овечка, отставить! Живо займись Гривнем!

– Дорогая, ты чего здесь, в натуре, устроила!

Гигантским кузнечиком запрыгнувший на платформу Свин в лучах наших фонарей предстал с ног до головы перемазанным глиной и песком оборванцем, по щекам его бежала кровь из разбитой головы, и левая рука была вывернута под неестественным углом. Но хоть и слегка поломанный, выглядел он бодрячком и улыбался от уха до уха.

– Скотина! – взвыла дурным голосом Люсьен и прописала благоверному оглушительную пощечину по окровавленной щеке.

И тут же, бросившись ему на шею, страстно поцеловала.

Глава 25, в которой «капрал» рассказывает сказку, и мы знакомимся с чудесами техники

После землетрясения, вызванного обвалом тоннеля, из подземных нор полезли слепуны. Еще не до конца отошедшие от газовой атаки, твари были заторможены и плохо ориентировались в пространстве, потому на платформу сразу не взбирались, а шарахались по шпалам путей, толкая друг друга.

Свое накопившееся раздражение я выплеснул на них, сверху расстреляв по тварям целую обойму. Причем не очередями, а переведя ботовскую игрушку в режим одиночных выстрелов, валил тварюшек, как в тире, точными выстрелами в зубастые хари.

С другой стороны платформы таким же отстрелом слепунов занялся Пастух. Вскоре к нему присоединилась внучка. Овечка воскресила Гривня, и приятель потихоньку приходил в себя после пережитого потрясения.

Ко мне на подмогу пришел Стакан, свести затылочный шишкарь которого Люсьен не составило труда. Так же наскоро подлеченный подружкой Свин занялся чисткой формы и приведением себя, перед выходом из подземелья, в худо-бедно божеский вид.

Гораздо дольше целительница провозилась с Гривнем, удаляя седину из его бороды и искренне каясь перед беднягой в содеянном. Разумеется, Гривень ее простил, но пережитый ужас сильно повлиял на его психику, превратив из шутника-балагура в мрачного неразговорчивого типа.

В чем мы со Стаканом убедились, когда воскрешенный приятель пришел помочь нам с отстрелом тварей.

– Братан, ты как? – опередив меня, спросил Стакан.

Вместо ответа Гривень вскинул автомат и молча стал заколачивать пулю за пулей в слепунов.

Последним Люсьен привела в чувство пленника-бота. Вернула ему разряженный автомат и вместе с подключившимся Свином провела финальный инструктаж. До полусмерти запуганный недавней расправой над Гривнем бот внимал гласу грозного «капрала», как откровению свыше, всем своим жалким видом давая понять, что не подведет, и все сделает, как приказала госпожа.

По приказу Свина все закончили стрельбу, навьючились рюкзаками и оружием, и подхватив носилки с тяжелораненым ботом, двинулись к освещенному прожектором эскалатору.

Подниматься по крутой лестнице с носилками, доложу я вам, то еще развлечение. Чтоб бот не вывалился из сильно накренившихся носилок, идущим первыми Стакану и Пастуху приходилось опускать свой конец как можно ближе к ступеням, а нам с Гривнем, наоборот, практически на вытянутых руках задирать над головой ноги болезного.

Но ничего, приспособились.