«Как дым…» Как дым, и облако, и серебро луны — вот, рядом, тут, но удержи попробуй! — живу средь вас, пришелец из иных созвездий; непонятны тропы мои вам, и далёк, и дик напев негромкий; и глаза тревожат нездешним напряженьем… Я один из тех, кто чудом избежал, быть может, погибели, кто мир свой пережил, чтоб стать скитальцем тихим и печальным, чужим и чуждым всем, как Вечный Жид… Кто знает моего пути начало, и кто – конец?.. Увы, не я, не я… Леший
По Руси-росе я брожу босой, по земной красе след мой полосой, и звенит трава под сырой ногой… Окунусь в рассвет головой нагой — и свищу скворцам, и ручьи мучу, по кривым корчам колом колочу, и ныряю вдруг под сосновый свод, и грибы веду хором в хоровод, над трясинами с комарьём пляшу под осиновый, под бузинный шум… …А за рощами, за берёзами сарафан Заря сушит розовый, разметала косу рожью русою… Подберусь, затаюсь — станет грустно мне… Уж она ясна, уж она красна, да меня она и не хочет знать! Всё смеётся – нос, говорит, как кляп, мох в ушах пророс, борода в репьях, да и сам коряв, как столетний дуб!.. …Полюбил Зарю на свою беду. Разгоняю грусть, ухожу в леса и её красу уношу в глазах, уношу в глазах счастьем и бедой — и стоит краса в них живой водой… «Пришелец. Прохожий. Таков я…» Пришелец. Прохожий. Таков я, с неба низринутый наземь. Щебечут мои подковы по новой и старой грязи. Отяжелела рожа моя заспанной сизой тучей. А сколько ещё не прожито этих дорог дремучих, сколько ещё расставлено на тропах моих капканов?.. Взгляды глухи, как ставни. Слова тяжелы, как скалы. Заботы нежнее пытки. Советы как приговоры. Заживо сто раз убит я, вечно живущий ворон… Меня миллионы любимых, верность храня, предавали. Моё вам известно имя. Мне самому – едва ли… Грустной виолончелью звучу в опустелом доме. Холодом дышат щели, сырые суставы ломит, и тишина не молкнет, шуршит, как змей чешуёю… Загнанным в яму волком вою. О чём я вою?.. Вверхногамия …И были улицы, как стылые проходы меж серыми надгробьями домов. Улитками закаты и восходы ползли по ним, и чередой немой за днями дни покорно волочили забот и злоб угрюмые горбы… «Будь терпеливым!» – так меня учили. Я слишком долго терпеливым был. Я слишком долго ждал. Чего? Не знаю. Я слишком долго верил – но зачем?! Я слишком долго жил пустыми снами. И вот – пляшу свой танец на мече. Живу, как Бог мне на душу положит, направо все – налево я сверну, где антимир искрится антиложью, где вверх ногами бродит анти-гну, совсем не «анти», а простая «лопа», где водопады бьют о небеса и Солнце заглотил пузатый глобус — раскалены, как шпили, полюса!.. Там продираюсь я через пустыни, где на ветвях чирикают слоны и на ресницах стынет иней синий — предвестник подступающей весны; там крокодил, паря под облаками, то тяжело порой взмывает вниз, то ввысь обрушится – и вспугнутые камни хихикают; и путанные пни по льдам, ныряя, мчатся вперегонки, бузят, и хрюкают, и ластятся ко мне… Там я живу. Там мой лесистый город. Моя любовь. И свет в твоём окне… «…С утра, бессонницей измотан…» …С утра, бессонницей измотан, рычу и в клочья драть готов весь этот мир… А в окна смотрит налитый оловом рассвет. Втекаю в день. От грязи чёрен снег под ногами, и во тьме спешу. Зачем?.. Моя работа? «Я ВСЁ МОЁ НОШУ В СЕБЕ!..» У всех давно в зубах навязла моя медлительность, но – сеть влечёт людская… Ноги вязнут в разбитой напрочь колее, рот полон ругани, а – лезу… Я миллиона тигров злей, я раскалённое железо с утра, пока сгребу в кулак свои расхлёстанные нервы… Не плюйся в публику. Не трать энергии напрасно. Сдержан, корректен, вежлив — предстаю пред тем, кого бы век не видел и не грустил… «Мне б – интервью…» Не дай мне Бог кого обидеть, не дай мне Бог плеснуть в лицо болвану яд насмешки жгучей! Не дай мне… А, в конце концов, – давай!.. Но дуракам дремучим так улыбаться всякий день – поверь, нещадный, нету силы!.. Ловец идей. Творец людей. А время – будто бы взбесилось и гонит… К дьяволу, куда?! И надо мной, как меч Дамоклов, – статья: подохни, в номер дай! …Чужих домов чужие окна чужим теплом дохнут, а ты – прочь, прочь, бродяга, пёс бездомный!.. Глаза пусты. Мозги пусты. Усталые суставы стонут… Хвала тебе, подохший день! Хвала тебе, святой полтинник!.. Автобус – плугом в борозде сопит. Сижу. Как именинник… |
