Хорошо знакомые каждому звёзды с восемью лучами, знак демократической цивилизации людей, попадались повсеместно. Патриотичные штампы с главным гербом ОШП пестрили по всему городу. Эти знаки были на форме сотрудников и на городском транспорте. Так или иначе, герб и его производные обыгрывались у большинства компаний, связанных с космической индустрией. Все звездолёты имели этот знак на своем корпусе, как дань памяти родному дому, который они оставляют.

Стейси разослала свое резюме в несколько небольших обслуживающих компаний, которые занимались питанием рабочего персонала. Ей ответили почти все, ведь везде нужны хорошие повара. Стейси догадывалась, что везде сойдут и нормальные и даже вполне посредственные повара. Ей было не принципиально, где и даже кем работать, свою перспективную карьеру она уже похоронила. И вот в третий день после дня прощения у планеты, она стояла напротив вывески со звездой на фоне бургера и с интересом вглядывалась в логотип. Уже через десять минут, она успешно прошла собеседование, её пригласили на работу в одну из столовых в самое сердце космодрома.

Сама судьба нежно толкала Стейси в нужном направлении, вперед к её заветной мечте о звездах. По вечерам, когда она выходила с работы и шла через несколько кварталов нового города в своё общежитие, она смотрела только вверх, и мечтала. Она видела, как в звёзды взметаются большие корабли. Холодной бледной полоской на небе разрезая ночь, они улетали всё выше, совершенно не обращая никакого внимания на неё. Уже через какой-то год Стейси, будучи очень умной и пробивной девочкой, смогла подружиться с новыми людьми, закончить курсы медсестёр, прослушать открытые вводные курсы астронавтов. И закончить ещё кучу всего «около космического» как она сама же и выражалась по этому поводу. Она дотянулась до всего, до чего может дотянуться человек, находящийся в непосредственной близости от космодрома и даже больше.

Но и это не очень приближало её к космосу, оставались специфические требования по здоровью, психическому состоянию, возрасту, и множество других факторов, одни из которых были мудры и правильны, а другие являлись совершенным анахронизмом, но все ещё стояли на ее пути. Она хотела шагать по звёздам, но у неё не было космических ботинок. Она видела эти «космические» туфельки на витрине её мечты, но не могла их купить.

Те ценности, что пропагандировались с каждой пяди рекламных пространств, оказались наглой ложью. Все лозунги «Ты нужен звёздам» и «Космос для всех», и ещё бесконечное количество других, всё оказалось неправдой. Эти заманчивые рекламные заверения привлекали обывателей всей планеты, и только тут, в космическом сердце планеты, всё разбивалось о суровую реальность. Только на словах космос был для всех, и широкая программа космической колонизации подразумевала равный доступ для всех граждан. Если убрать весь обслуживающий персонал, все смежные «около» космические отрасли, которые обвили огромный космодром вдоль и поперёк, то в космос улетали единицы. Пролезть в эту очередь было практически невозможно.

Государство и корпорации постоянно искали подходящих людей по всей планете. За лучшими из представителей граждан, которым выпадет честь колонизировать дальние миры, охотились «хедхантеры». Они получали безумные деньги за каждого завербованного, но только с тем условием, если он в итоге полетит в космос. Но и лучших из лучших были единицы, они попадались крайне редко. Может, геном человека вырождался или экология портилась, для Стейси все это было до конца не понятно, но она лично видела какие крохи от общего числа бывающих тут граждан, в итоге, улетают. С другой стороны, поджимали военные, у которых были собственные интересы. Для Стейси эта часть космической «кухни» была совсем закрытой, но не меньше половины команд каждого корабля составляли люди с военными званиями на нашивках.

Причина такой избирательности вполне банальная – деньги и безопасность. Государство руками корпораций тратило редчайшие ресурсы. На развитие и поддержание «космического конвейера» тратились совсем неприличные суммы, которые даже боялись оглашать. Правительство экстренно искало пути для колонизации дальних миров, но работало с ограниченными ресурсами, и поэтому «абы кого» в космос не пускали. Риск потерять огромные денежные вложения, сам корабль и экспедицию с передовыми технологиями, заставлял относиться к этому делу очень педантично. А еще были очень веские причины торопиться с колонизацией миров, где причина – вымирание планеты в неясном будущем, была далеко не самой главной.

Всё это было не очевидно большинству граждан, они видели позитивную и простую картинку по экранам или экранету. Звездолеты взлетают в космос, чиновники рапортуют об успехах, бизнес о гигантских прибылях. И одновременно, как обстояли дела на самом деле, было хорошо понятно последнему уборщику на космодроме, в том числе и самой Стейси.

По конституции, любой имел право подать заявку на участие в космических полетах. И по той же конституции государство, руками чиновников, могло отказать в этом праве по миллиону причин.

Стейси сидела на неудобной пластиковой скамейке, с другими страждущими до космоса. Рядом с ней сидел подозрительного вида мужчина с повадками уголовника, сумасшедшая бабка и еще несколько странных людей, чьи странности ускользали от неё. Стейси игнорировала всех и смотрела на стеклянную матовую дверь перед ней. На двери то вспыхивали, то гасли знаменитые люди прошлого. Их цитаты плавали рядом с ними, и от каждого из высказываний давно мёртвых поэтов и певцов, ученых и политических деятелей, почему-то становилось тепло на душе. Каждая цитата как бы подбадривала Стейси и намекала на то, что у неё все получится.

На двери загорелся номерок Стейси. Она сверила номер на своем телефоне и быстро зашла внутрь, ни на кого не глядя. В обшарпанном помещении с маленьким окном сидел лысый мужчина в сером костюме под цвет его кожи, и со скучающим видом смотрел на экран. Стейси поздоровалась и села на неудобный маленький стул из твердого пластика. Что-то подсказывала ей, что на таких стульях долго не сидят. Лысый мужчина перевел взгляд на неё, сложил руки на столе и тоже поздоровался со Стейси.

Повисла тяжелая пауза, которую прервала Стейси:

– Я хочу…

– У вас есть какая-то иная профессия, кроме незаконченного поварского образования?

– Нет.

– Тогда ничем не могу вам помочь.

– А кто вам нужен?

– Да много кто: ученые, инженеры, фермеры и ковбои, врачи и еще другие нужные специальности. Нам нужны строители, геологи, ботаники, химики и физики определенного уровня компетенции. Общий перечень профессий висит на нашем экрайте. Я отправил памятку на вашу почту.

На «нужных специальностях» он сделал ударение, и это было слишком. Стейси начинала злиться, внутри неё заклокотал вулкан. Собрав все мысли в кучу, она, по возможности спокойно, спросила:

– Может, можно что-нибудь…

– Нет.

– А мои курсы? Я столько всего…

– Нет.

– А если я получу нужную профессию?

Мужчина равнодушно поднял плечи и наплевательски сказал:

– Идите, получайте.

Он смотрел на неё, её не видя, лениво опершись на локти. Стейси поняла, что всё бесполезно. Она упёрлось в самое толстое место бюрократической машины. Она пыталась пройти в том месте, которое специально было создано для того, чтобы через него нельзя было пройти. Стейси знала от знакомых, что если бы даже у неё было нужное образование, то этот идиот непременно бы заметил, что уровень её образования недостаточен для комической программы. Это понимал лысый мужчина, и это понимала Стейси. Зачем она вообще пришла?

Не прощаясь, она встала и вышла из комнаты, демонстративно громко хлопнув дверью.

Она пыталась решить проблему и так и эдак. В меру своей профессии пыталась водить знакомство с людьми, которые регулярно ели в её столовой. Но выходило это дурно, ведь повар всегда на кухне. Она наводила мосты через компанию, на которую работала, но эти мосты утыкались в туманное никуда. Её знакомые, подружки, все были за той гранью, за которой начинается космос. Каждый был где-то там, где прямой связи с нужными людьми не находилось. Многие ей сочувствовали и вполне хорошо её понимали, ведь большинство людей здесь находится не только с целью зарабатывать, хотя таких тоже хватало, а по зову сердца, по романтике души. Но романтика космоса разбивалась о бюрократический быт.