— Тима, беги!

Но чёрные струйки ухватились за него и обвились вокруг его ног, рук и талии. Недолго сопротивляясь, Тимофей откинул голову и впал в забытьё, удерживаемый в воздухе силой Вентиуса.

Двери распахнулись, всколыхнув облака дыма, и в комнату ворвалась хозяйка Анна, чья душа кипела как лава, излучая ауру крови. В дыму, оковавшем стены и щели, она была единственным светом, однако этот свет вёл за собой гибель. Анна стремительно направилась к Марку с выпрямленной вперёд рукой и вцепилась ему в горло, пропустив ногти в кожу. Марк оказался прижат к чему-то твёрдому, так и не успев вывести Воздушные Руны.

— Сколько раз я тебя просила не возвращаться! — сердито заговорила она. — Не умеешь ты слушать. Так смотри же, выдержишь ли ты силу трёх избранных душ!

Сознание вновь покидало его. Кровь расплывалась в размытом взоре. Никто не заполучит его тело, никто! Карабкаясь за остатки рассудка, Марк, не глядя, нарисовал первую пришедшую на ум руну, и Анну оттолкнуло от него всплеском воды. Она пошатнулась, но не растратила злости, разъедающей её призрак, и со взмахом дала обратный отчёт:

— Начинай, мой Вентиус!

Башня взорвалась. Как взрываются здания, начинённые динамитом. Но это было больше, чем взрыв — это прорыв окрепнувшей силы. Джинн, наконец, выбрался из заклятой лампы. Дух Вентиус обрёл свободу.

Пыль и сверкающий пепел разлетелись по сторонам. По оврагу прокатилась ударная волна, едва не сбив Агату и Даниила. Но они стояли стойко, и Небесное пламя не гасло в их руках.

— Пора! — крикнула Агата.

И несколько огненных шаров ударились о стены Дома Слёз. Стены вспыхнули. Бирюзовое пламя быстро распростёрлось по периметру и проникло вовнутрь особняка.

— Агата, наверху! — дёрнул её Даниил.

На останках башни угадывалась молодая фигура. С трудом держась на ногах, он смотрел вниз, на пару медиумов, единственную угрозу для набравшего мощь Вентиуса. Человек склонял голову то к одному плечу, то к другому, словно в нём происходила жестокая внутренняя борьба. И вдруг от него вспыхнул яркий ореол. Тройной ореол разных цветов, от красного до голубого. Тройная аура от одного тела.

— Души полутеней, — прошептала Агата.

А мистический огонь распространялся по Дому Слёз. Вой запертых душ слился с треском крошащегося дерева и скрежетом камней. Земля содрогнулась, и за фигурой человека на башне вырос огромный столп чёрной субстанции, которая, обретя окончательную форму, превратилась в гигантское существо с волчьей мордой и массивными передними лапами. От этого существа не переставал исходить едкий дым, который мохнатой струёй уходил из его груди в околдованное человеческое тело.

Чудовище заревело, дав волю текущему в нём пламени, которое вспыхнуло на тысячи искр из-под длинной лоснящейся шерсти. Этот рёв ударил по ушам как пиками, настолько впившись колючим эхо в разум, что из носа Даниила потекла маленькая струйка крови. Небесное пламя, охватывающее Дом Слёз, потеряло энергию и начало угасать.

Человек на башне рухнул на колени, и души, заточённые в нём, перестали противиться растущей в них мгле.

— Чёрт, надо их вытаскивать! Агата, в Дом!

Даниил и Агата забежали в пылающий входной зал. Посреди голубых языков сновали пепельные тени. Лёгкие задыхались от горечи сжигаемой проказы. Дверь в башню закрывала тёмная вуаль. Агата пустила в неё заряд огня, и со скрежащим свистом дым растворился в синеве пламени. Позади упала горящая балка, выпустив фонтан света. Даниил и Агата смело ступали меж огней, которые не трогали, узнавая своих хозяев.

— Ха! Вот и вы! — усмехнулся необъятный голос Вентиуса. — Напрасны ваши старания, нет нужды разрушать Дом! Отныне я не принадлежу ему. Я теперь… свободен!

Новый толчок, и они вцепились в резные перила, едва не свалившись вниз. Руки Агаты скользили, смоляные от мощной магии, каблуки сапог еле цеплялись за дерево. Когда качка ослабла, Даниил подхватил Агату и вытащил на второй этаж. Едва они ступили на твёрдый пол, как лестницы окутались чернотой и, покрывшись трещинами, разлетелись в щепки.

Из разрушенной башни выбежала Анна, чей багряный ореол казался опухолью посреди небесно-синего света. Одна фигура выдавала в ней человеческую душу. Чёрные как бездна глаза широко раскрыты, руки скрючены как старые ветви, а по всему её астральному телу простирались шрамы и язвы.

— Вы не пройдёте. Дальше вы не пройдёте!

— Отпустите несчастные души! — пригрозила Агата запылавшим кулаком.

— Нет! — зарычала Анна. — Они свобода Вентиуса! Они и моя свобода.

Щёлкнув пальцами, она разожгла алое пламя, идущее из трещин на её руках, с языков которых вместо искр капало нечто, напоминающее кровь. Проклятое пламя, магия чёрных ведьм. Проклятая душа, обрёкшая себя на падение в Ад.

— Она обречена, — Агата проронила с досадой. — Нам придётся. Огонь!

Даниил раскрыл створку фонаря, и горящий синий луч, вылетевший из стеклянно-металлической клетки, сбил Анну с места. Оклемавшись, она мстительно выстрелила в Данилу, но Агата успела отбить летящий сгусток собственным пламенем. Анна метнулась к ней и вцепилась в виски, впившись горящими пальцами в кожу. Агата потеряла контроль над огнём, не желавшим проникать в обезумевшего призрака.

На помощь пришёл Данила. Размахнувшись фонарём, в котором ещё пылал Небесный огонь, он ударил им о голову Анны, и фонарь разбился от энергетической вспышки, пройдя сквозь астральное тело Анны и выбив сгустившуюся тьму из её души.

Анна отпустила виски Агаты и растерянно застыла в воздухе. В её призраке проявились естественные цвета, разрушив тёмную паутину. Багрянец так и переливался в её груди, но израненный проклятием рассудок дал обнадёживающие проблески:

— Господи… что же я наделала. Что я наделала! Господи, как вы?

Пульсирующие виски мешали сосредоточиться. Агата прижалась к стене и вытерла просочившуюся кровь. Пальцы дрожали, магия отказывалась подчиняться.

— Данила… возьми меня за руку.

Бросив фонарь на пол, Даниил подбежал к ней и сжал в тисках её ладонь.

— Агата! Агата, только не теряй сознание! — он обнял её голову и прижал к плечу, прислонив губы к правой ране.

Вжимаясь в вибрирующую стену, Агата спросила спокойно и тихо:

— Данила, ты чувствуешь меня?

— Что?

— Ты чувствуешь, что я — часть тебя?

И при её словах раненый висок, куда поцеловал Данила, затянулся, не оставив и румянца. Агата выпрямилась, и Данила положил ладонь на второй висок. Ладонь слабо засияла изнутри, и вторая рана также затянулась без следа. Даниил трепетно задышал, наблюдая за исцелением, которое сотворил именно он.

— Как это?.. Я же не маг. Те лёгкие заклинания, что я знаю, не в счёт… Как я тебя вылечил?

— В тебе же моя энергия, — со всей простотой ответила Агата. — Забыл? Почти три года назад, когда я не дала тебе умереть от пулевого ранения, я чуть ли не душу вложила в тебя, помнишь? — она крепко обняла его и добавила. — Мы едины, Данила. Это не пустые слова.

Их сердца испустили ярчайший свет сквозь кожу и ткани. Между их сияниями замерцала белая нить, неразрывно связующая их души. Она звенела лёгкой цепью при малейшем отблеске чувств, испытываемых ими друг к другу. Они едины, как и было сказано.

— Так, ладно. У нас мало времени, нам нужно спасать Марка и остальных.

Даниил отпустил её, и нить их сердец тотчас же угасла.

— Хотел бы я остановить это время, — заметил он. — Этого врага нам никогда не победить.

— Не думай о времени как о враге. Когда ты того пожелаешь, оно станет другом. А теперь бежим!

Агата разожгла в руках пламя и по разрушенной винтовой лестнице побежала наверх. Даниил почти ринулся за ней, когда его одёрнула просветлевшая Анна и протянула зачарованный фонарь, целый и невредимый.

— Это вам ещё пригодится. Зря я в вас сомневалась… Убейте его! Отомстите за меня.

Даниил молча выхватил фонарь, коротко кивнул и поспешил наверх.

Дом Слёз разгорелся с новой силой. Словно само воплощение священной магии, Агата вырвалась наружу, сея вихрь бирюзовой магии. От башни, в самом деле, остался лишь пол и горки из дерева и камня. Здесь властвовал ураган. На самом краю оставшейся платформы, укутанное в дымовую ауру, парило молодое тело, в котором Агата узнала настоящего Марка.