— Но толку-то? — в отчаянии прошептала Элья. После его «хорошо поработали» ей ещё больше, чем раньше, хотелось, чтобы всё получилось, и отчаяние это было живым, острым — будто прорастал в груди какой-то колючий побег, вроде малины. — Как туда попасть? Ни вы, ни я колдовать не умеем…

— У меня есть люди, которые умеют. Я встречусь с ними сегодня ночью, посоветуюсь. Не хотите ли присесть, госпожа Элья? — голос его снова зазвучал в полную силу, хотя особой надобности во всех этих ухищрениях не было — все звуки и без того заглушал водопад.

— Благодарю вас, не откажусь.

Хотя сейчас ей казалось, что она могла бы гулять по аллее часами.

Со скамейки, на которую они сели, были видны огни террасы за переплетениями яблоневых веток и полнящиеся золотым светом окна. В окнах по-прежнему кружились пары.

Лэрге взял её за руку и снова заговорил вполголоса:

— Она вам рассказывала что-то про Равеса?

— Да… ничего конкретного… — Элье стало ещё труднее собраться с мыслями — все её ощущения сосредоточились на тыльной стороне ладони, которую легонько поглаживал его большой палец. Наверное, ему сложно было держать руку абсолютно неподвижной. А может, Лэрге это делал для достоверности… — Равесу отведена какая-то роль… особая роль…

Элья замолчала, понимая, что сбивается.

— Я уже давно его не видел. И не могу найти. Как вы думаете, насколько теперь Макора доверяет вам?

— Я думаю, вполне… Она заботится обо мне. Хочет, чтобы мы снова сошлись с Грапаром.

— А вы сами не хотите снова сойтись с Грапаром?

Элья вздрогнула и резко повернула голову. Она едва не выдернула руку — но сделать это оказалось не так-то просто, потому что Лэрге крепче сжал пальцы.

— Смотрите вперёд, — с улыбкой приказал он.

Элья послушно отвернулась. Сердце колотилось, как бешеное. Неужели он подумал… неужели допустил, что она… с этим человеком… после всего…

— Видимо, не хотите, — заключил Лэрге. Элья чувствовала на себе его внимательный взгляд, однако посмотреть в ответ теперь не смела.

— Нет, — выдавила она. — Никогда.

— Но хотя бы сделайте вид.

— Я и делаю вид. Вернее, я делаю вид, что не хочу, но так, чтобы все догадывались, что дело обстоит наоборот.

Лэрге явно озадачила эта стратегия.

— Ну… вам виднее, что и как, — сказал он после некоторого раздумья. — Главное, чтобы Макора не поняла, что вы притворяетесь. И Грапар, конечно. Хотя его, я думаю, провести легче.

— Но вы же говорили, что он профессионал…

— Да, но, думаю, на вас его профессионализм теперь будет давать сбои. Вы его слабое место. Постарайтесь это использовать.

— Угу, слабое место, — буркнула Элья, которую неприятно поразило сходство формулировок: совсем недавно она говорила Макоре, что слабое место — это Грапар для неё. — Ещё скажите, что он меня любит.

— Полагаю, так и есть.

Элья снова повернулась было к нему, но вовремя вспомнила, что этого делать не следует, и стала опять смотреть перед собой. Губы её слегка подрагивали от гнева.

— А вы, господин Лэрге, смогли бы отдать свою любимую женщину на сотню лет Болотному Королю?

— Я? Нет. Но у меня была возможность сделать так, чтобы мне не пришлось оказаться перед подобным выбором: мою любимую женщину охраняет половина Дома Полиции. У Грапара же такой возможности не было. Ему пришлось выбирать — и он поступил так, как должен был поступить.

— То есть, вы его одобряете?

— Нет, я всего лишь развёрнуто отвечаю на ваш вопрос. И, в то же время, я прошу вас не забывать, что Грапар хоть и патриот, и преданный слуга своей страны, это не отменяет того, что он также циничная сволочь с довольно-таки вздорным характером. Осторожная и опасная. И тем не менее, как я уже сказал, у него есть слабое место. Необязательно им пользоваться — но хотя бы возьмите на заметку.

— Возьму.

— Хорошо. Теперь дальше. Завтра вечером закройте окно, но не запирайте. И задвиньте шторы. Я приду около одиннадцати часов. Если кто-то вдруг в это время будет в вашей комнате, раздвиньте шторы, и я буду знать, что соваться не стоит. Если случится что-то непредвиденное и нужна будет помощь, отодвиньте только одну штору. Всё ясно?

— Да.

— Ладно, с этим закончили. Пойдёмте. Скоро объявят, что государя Панго, к сожалению, задержали неотложные дела, или что-то такое, но мы всё равно должны быть там. Явиться якобы для приветствия.

Он учтиво помог Элье подняться со скамейки, и они под руку зашагали обратно.

Терраса была пуста, но возле дверей парочку поджидала Жерра.

— Покидать бал в самом его начале — дурной тон, — заметила она.

— Не тебе учить кого-то хорошим манерам, — отрезала Элья прежде, чем Лэрге успел что-либо сказать.

— Между прочим, скоро явится государь Панго. И если Лэрге не окажется в этот момент в зале, боюсь, у него будут проблемы. Но тебе до этого дела нет, верно?

— Дорогой граф, о чём она? — Элья обеспокоенно посмотрела на своего спутника, который явно надеялся вклиниться в эту перепалку, но при этом не смел перебивать девушек. — Какие проблемы у вас могут быть?

— Как видите, мы пришли сюда до государя, так что всё в порядке, — улыбнулся ей Лэрге. — Жерра, вы всё-таки немного преувеличиваете. Уверен, ни мне, ни Элье никакие проблемы не грозят — в любом случае.

Жерра пожала плечами и вышла на террасу.

В зале как раз смолкла музыка, и был перерыв между танцами. За то время, пока Эльи и Лэрге не было, народу, кажется, стало ещё больше.

— О, вот вы где! — воскликнула Макора.

Они с Грапаром появились неожиданно, вынырнули из толпы как раз возле Эльи с её спутником. Как будто знали, где именно они появятся.

Лэрге учтиво поклонился ей.

— Как тебе бал, моя дорогая? — спросила колдунья у Эльи.

— Шумно и душно.

— О, в саду, конечно, гораздо прохладнее, — заметил Грапар. — И тише.

— В саду замечательно! — с вызовом ответила Элья.

— Прошу вас, не стоит выяснять отношения тут. — Макора сделала примирительный жест. — Я думаю, у вас ещё будет для этого время и место. А сейчас…

Внезапно над залом разнёсся зычный голос, перекрывший все остальные:

— Панго, Государь Кабрийский!

Элья почувствовала, как напряглась согнутая в локте рука Лэрге, на которую она опиралась. Однако граф больше ничем не выказал своего удивления. Он осторожно отвёл Элью в сторону — невозмутимый, как и всегда.

«Только бы не выдать его, — волновалась Элья, — только бы не выдать…»

Играла торжественная музыка. Люди расступались, образуя проход для государя.

Принц Панго был очень хорош собой. Узкое лицо, словно вышедшее из-под резца скульптора, помешанного на правильности черт. Коротко подстриженные, по моде, каштановые волосы — чуть светлее, чем у графа. Из-под чёлки на подданных взирают умные проницательные глаза. На тонких губах улыбка — такая, что сердце невольно замирает и хочется улыбаться в ответ…

Однако Элья, чувствуя тепло, исходившее от руки Лэрге, улыбнулась очень сдержанно, хотя и не меньше необходимого — и присела в реверансе, когда Панго прошёл мимо неё к возвышению, на котором стоял обитый красным бархатом трон.

На следующий день Элья была удостоена чести отобедать вместе с государём и его приближёнными. По этому случаю Макора с утра отправила её в небольшую бельзутскую лавочку, где Элья смогла купить два приличных платья: белое с голубым и просто белое. Душа лежала больше ко второму — прямому, очень простого кроя — однако, поразмыслив, девушка всё же выбрала бело-голубое платье, чуть более нарядное. На Панго нужно было произвести хорошее впечатление. На Макору тоже — та была очень недовольна тем, как Элья вела себя с Грапаром на балу.

— Дался тебе этот заносчивый мальчишка! — с укором говорила она, имея в виду Лэрге.

Элья небрежно отозвалась:

— Он хорошо относится ко мне.

После бала она вновь и вновь вспоминала вчерашний день, словно бы это могло дать ей какую-то подсказку, объяснить, как вести себя дальше. Как государь освободился? Почему об этом не знал Лэрге?..