«Вода тогда с меня стекала с тем же звуком, — вдруг пронеслось в голове у Эльи. — Точь-в-точь».

Она больше не видела луну — интерьеры Подземного Дворца стали почти осязаемыми. Даже привкус болотной воды появился во рту — будто Элью действительно только что окунули в вонючий бассейн.

Ещё чуть-чуть — и она окажется там на самом деле.

Только перевеситься через борт и нырнуть…

Только нырнуть…

— Что ты там надеешься увидеть? — прозвучал голос за её спиной. — Выпрямись лучше, а то свалишься.

Когда Элья опомнилась, то обнаружила, что её лицо нависает над водой так низко, что кончики волос касаются поверхности. Борт лодки больно давил на живот — а мгновенье назад она этого даже не чувствовала…

Дрожа с головы до ног и ощущая, как горит спина, Элья выпрямилась и передвинулась как можно ближе к центру. А потом, подумав, развернулась так, чтобы оказаться лицом к лицу с Гереком. Тот, похоже, внимательно наблюдал за ней, хотя увидеть выражение его лица было почти невозможно — луна лила свет из-за его спины. Казалось, этот силуэт сейчас распрямится, как пружина, и ударит…

Нет, не может быть. Это всё память тех мест, которым она принадлежала совсем недавно, это оттуда у неё животный страх перед магом… Если бы он хотел её убить, сделал бы это ещё тогда. Наверное…

Элья облизнула губы.

— Как ты думаешь, Болотный Король… он может сюда проникнуть? Я имею в виду, в это озеро?

— Угу, — хмыкнул Герек. — Лично поплывёт от самого Белобора.

— Я тебя серьёзно спрашиваю!!

— Не кричи.

— Тогда отвечай нормально, а не ёрничай!

— Я сам буду решать, как мне разговаривать, — резко сказал Герек. Но на вопрос всё-таки ответил, уже спокойнее: — Болотному Королю слишком долго поклонялись. Его принимали за бога, а это любой нечисти даёт огромную силу. Поэтому допускаю, что твои опасения небеспочвенны.

— Ну надо же, снизошёл, спасибо, — буркнула Элья и замолчала, обхватив себя обеими руками, чтобы унять дрожь.

Знать бы, во имя чего он мучается. Зачем она ему понадобилась? Какие у него появились причины, чтобы возиться с ней?

— А что случилось, собственно? — спросил Герек, не сумев, по всей видимости, сдержать любопытства. — Ты что-то услышала?

— Н-нет… Не знаю. — Элья снова замолчала, но ненадолго: тишина давила, пугала. Пришлось говорить, плюнув на злость: — Гарле-каи долго пыталась сделать так, чтобы я перестала чувствовать себя причастной к Белоборским болотам. Я думала, у неё получилось, но теперь…

— Гарле-каи? Хорошо её знаю, отличная ведунья… Не думал, что вас познакомят, она вообще затворница.

Элья рассказала о том, как Гарле-каи ушла из Лесного Клана и поселилась на холме недалеко от небольшой деревеньки, и как её, Элью, определили к ней помощницей.

— А потом я сбежала, — мрачно закончила она. — Угадай почему.

— Да уж, догадываюсь. — В голосе Герека мелькнуло самодовольство. — Ты ей не рассказывала про клятву?

— Я сама ничего не знала про клятву, — буркнула Элья. — Я вообще почти не понимала, что происходит. Только когда тебя увидела, сообразила, что ты имеешь к этому отношение… Впрочем, о чём я тебе говорю? Ты ведь лучше меня должен знать, как оно действует.

— Нет. Я впервые использовал такое колдовство.

— Прекрасно.

— Более того, до Лесного Клана я практически не умел колдовать.

Элья смутно припомнила, что Мароль говорил о Горе как о неопытном колдуне.

— И научился меньше, чем за год? — с сомнением спросила она.

— Появился повод.

Какое-то время они молчали, и Элье пришлось снова слушать, как вёсла разрезают воду. Впрочем, теперь, когда она смотрела на тёмное днище лодки, а не на воду, эти звуки больше не пытались вернуть её в Подземный Дворец. Пока.

— Раз ты теперь такой умный, может, скажешь мне, почему я сейчас чуть не нырнула туда? — голос опять дрогнул.

— Мне-то откуда знать? Скорее всего, то, чем ты стала, пока сидела в Подземном Дворце, по-прежнему в тебе, и это не изжить ни с помощью Гарле-каи, ни как-либо ещё. По крайней мере, какое-то время ты будешь продолжать быть… не совсем человеком.

— Но я же… я ведь всё-таки больше человек, чем нечисть, да?..

— Ну, ты сейчас в большей степени человек, чем была тогда, когда я тебя увидел во время превращения. Кстати, как на тебя повлияла остановка превращения, я тоже не знаю. Заклятие крови вообще очень непредсказуемо, может выстрелить, когда никто не ждёт.

— То есть, — медленно произнесла Элья, — я по-прежнему могу превратиться в птицу?

— Скажем так… Если это случится, я не очень удивлюсь. Но вообще маловероятно.

— И на том спасибо.

Элья замолчала, зная, что с Гереком разговора по душам ожидать не приходится. А ведь сейчас, когда она не ощущала постоянной тяги в Кабрийский округ, ей очень хотелось поговорить с кем-нибудь, кто смог бы как-то её поддержать, посочувствовать в конце концов…

Потому что, если подумать, сейчас в лодке, рассекающей гладь большого озера, сидит один человек и один недочеловек. Или недо-нечисть. Или недо-птица. Один человек — и нечто нецелостное, не имеющее названия, смутное и неопределяемое.

«А когда-то, — подумала Элья, — я хотя бы могла сказать, что я танцовщица…»

***

Рассвет следовал за ними по пятам и настиг уже на берегу. Берег был неприветливый, холодный; скалистая гряда невысоких холмов сжимала, словно тисками, маленький пляж, возле пирса проступали очертания неподвижных парусников, похожих на больших спящих мотыльков со сложенными крыльями. Вдалеке, на фоне синевы отползающей к горному хребту ночи, чернели башенки и крыши приозёрного городка.

— Ты же говорил про контрабанду… — пробормотала Элья. — Почему здесь целый порт?

Её слегка подташнивало от недосыпа; она ослабла, замёрзла, несмотря на плащ, и чувствовала себя каким-то пресноводным перед зимней спячкой.

— Контрабандисты пользуются другими причалами, — сказал Герек. — В том числе, бухточкой в лесу, откуда мы отплывали. А здесь швартуются легальные торговцы, ну и рыбаки, конечно. На высоком, правом берегу озера, проходит граница Катумского округа, там лучшие сорта яблок, которые — тоже, кстати, вполне законно — закупает даже Илана. Через озеро и Кабрию из Катума туда добираться быстрее, чем лазать по холмам. Тем более, по морю обходить… А отсюда в Катум отходят суда с паломниками…

— Это из-за беседки Халитху? — припомнила Элья главную достопримечательность Катумского округа.

— Ну да. Хотя было бы на что смотреть, честно говоря…

— Ты её видел? — встрепенулась Элья.

— Приходилось. Даже на холм забирался…

Проигнорировав причал, Герек, уже вручную, повёл лодку ближе к камышам. Элья выбралась на берег и встала рядом с магом, пока тот с помощью колдовства вытаскивал лодку из воды. Смотреть, как он колдует, было любопытно: Герек одно мгновенье словно прислушивался к чему-то, отчего его лицо становилось отрешённым, нездешним — Элье невольно вспоминалось, как Мароль рассказывал о проникновении сознания волшебников в иные миры — и потом только начинали двигаться его руки.

Герек перекинул через плечо сумку и, бросив: «Пошли», быстро зашагал прочь.

— Ты можешь идти помедленнее?! — зашипела Элья, с трудом догоняя его.

Маг, приостановившись, мрачно посмотрел в её сторону.

— А, ну да, извини, — буркнул он. — Забыл… Да, кстати, я надеюсь, ты умеешь ездить верхом?

Элье откуда-то из прошлой жизни пришло солнечное воспоминание, как один из её многочисленных поклонников дал ей урок верховой езды. Танцовщице, которая в ту пору ещё только начинала работать в придворной труппе, было интересно абсолютно всё, хотелось использовать бесчисленные возможности новой головокружительной жизни, открывшейся ей после окончания школы-приюта. Упросить хорошенького гвардейца, чтобы объяснил ей, как ездить верхом, было делом техники. Сидеть с ним в одном седле было здорово — да и без него тоже, в те времена девушке всё давалось легко. А лошадь у него была, будто из сказки выбежала — сама тёмная, как ольховая шишечка, а грива — светлая… как же называлась эта масть?.. Элья уже не помнила.